Космос

— Сдаётся мне, ты уже разобрался.

— Я-то — да, — довольно кивнул Григорьев. — Твой отец, кстати, тоже. Ты же не думаешь, что у Белицких летают мухи без ведома самого Арнольда, — засмеялся.

В итоге остановились на том, что Варя летит к Стасу, а там…

Лучше об этом не думать. Неизбежность.

Варвара оттягивала, сколько могла. Она, как боец на безымянной высоте, держала оборону, но пришло время публичной капитуляции. Знакомства с родителями Стаса. У его отца юбилей, и нет ни единой причины проигнорировать такой повод, тем более — они настаивают. Более того, Варвара получила приглашение лично от Георгия Григорьева, тот позвонил накануне и пригласил, выразив желание «наконец познакомиться», Варя что-то пролепетала, в душе надеясь, что Стас забудет про юбилей отца… Надежда была малюсенькой, но теплилась в душе и грела.

Не забыл… и настоял… Стоило ожидать от человека, настолько искренне любящего своих родных и близких. Варя подозревала, что Стас даже свою безумную сестру любит. Уж такой он. Её Стас. Её личный космос. Варя верила, что Стас не даст её в обиду, она сама себя не даст.

Ни за что! Уж постоять за себя Варя сможет! Хотя бы попытается! Кролики не только ценный мех, но и отвага.

Но как же страшно!

Она помнила, как в домик для гостей, где так и жил Стас, с утра пришла Лиля и встала, закрыв собой проём.

— Когда с невестой своей знакомить будешь? — лилейным голосом пропела Лиля, нарочито вежливо.

— Не твоё дело, — подтолкнул сестру в сторону ступенек, на улицу, не захлопнув впопыхах дверь за своей спиной.

— Представь, как счастлива мама, — фыркнула. — Девка, мало того, семью разбила, дитё без матери оставила, так ещё и в гонках этих, не сказать грубее, участвует.

— Мать дитё, как ты выражаешься, сама с отцом оставила. А в чём и когда участвует Варя, не твоё дело, и не их, — явно о родителях сказал Стас на повышенных тонах.

— Все надеялись, ты остепенишься, одумаешься, бросишь этот свой адреналин, четвёртый десяток уже, ребёнок на руках. Думаешь, в радость матери под дверями реанимации сидеть?! Один раз, второй… Руку сколько восстанавливали, год еле передвигался, зрение потерял. Посмотри на Лену, вспомни, каково тебе было, когда она ветрянку подхватила, и судороги от температуры начались, а теперь подумай, сколько мать с тобой, иродом, перенесла. С Таней ты хоть дома бывал, а с этой тощей морамойкой будете в машинки свои играться, пока не покалечишься или не убьёшься!

— Всё, иди отсюда, сам разберусь. Иди! — Варе показалось, что Лиля в этот момент притопнула ногой. Спорящих она не видела, а разговор слышала отлично.

На выходных ей придётся переступить порог дома родителей Стаса. От одной мысли Варю мелко потряхивало.

А ведь ей нечего бояться. Она не бесприданница, не сирота, она красивая и даже, чем черт не шутит, умная блондинка. Она абсолютно точно здоровая. Ей вовсе не обязательно нравиться родителям Григорьева. Простой визит вежливости.

Родителям Стрелецкого она тоже не нравилась и жила спокойно. Правда, Стрелецкий-старший настолько искренне уважал капитал, стоящий за спиной Варвары Белицкой, что его отношение можно было бы принять за любовь. А мама — нет. Та не любила, открыто и молчаливо, каждый раз она осматривала Варю, как полудохлую креветку, и поджимала брезгливо губы. Впрочем, так Стрелецкая смотрела на всех, за очень редким исключением.

«Противная старуха», — говорила про неё Любовь Белицкая.

Они были ровесницами, Любовь наслаждалась жизнью, искала приключения, впечатления, и путешествовала по миру, а Альбина или попросту Алла Стрелецкая передвигалась от дома к салону красоты с личным водителем, а города разглядывала из окон гостиниц. Ей всегда было «слишком холодно», «слишком жарко», «невозможно шумно», «отвратительно» и «негигиенично».

В случае с родителями Стаса, Варе очень хотелось понравиться! Очень!

Ведь она выходила замуж по самой настоящей любви, космической, и даже нашла общий язык с их внучкой…

Глава 24

Аэропорт был маленький, по сравнению с теми терминалами, к которым привыкла Варвара Белицкая. Самолёт тесный, даже бизнес-класс, к еде Варя побоялась притронуться, хотя куски курицы выглядели вполне съедобно, как и рис к ней, кусочки ветчины, булочка с кунжутом и ломтик сыра. Выпила только два стакана томатного сока, решив, что за несколько часов с ней ничего не произойдёт. Взлёт и посадка прошли гладко и по расписанию, Варя смотрела на ленту выдачи багажа, когда почувствовала голос Стаса, того, что космос. Да, голос слышат, а Варя почувствовала. Вибрации отозвались в самых потаённых уголках души и тела. Прошли рябью по сердцу и животу и остановились в слезах, готовых сорваться с ресниц.

— Не надо плакать, кролик, — почувствовала дыхание, рядом-рядом, невесомое движение губ, лёгкий поцелуй.

— Я от радости, — улыбнулась Варя и потянулась за более основательным поцелуем.

Потому что знала, Стас не откажет, никогда.

Он крепко прижал к себе Варю, пропустив ладонь под пояс джинсов, погладил голую кожу, ощутил мурашки и неспешно начал целовать. Будто и не было между ними расстояния или расставания на эти долгие недели, будто он вышел с утра на пробежку, а сейчас вернулся, чтобы быстро позавтракать и заняться любовью. Снова. Так же долго, неспешно, обстоятельно, как несколько часов назад. И Варе нравилось остановка времени рядом со Стасом, нравилось чувство, что впереди вся жизнь, и им некуда спешить, нравилось смаковать это, будто ешь сливочное мороженое маленькими порциями.

— У нас четыре часа, — сказал Стас в машине, это был всё тот же мерседес GLS. — Час на дорогу, надеюсь, тебе хватит времени отдохнуть и собраться.

— Я не устала, — снова улыбнулась Варя, ей всё время хотелось улыбаться и совсем не хотелось думать.

— Верю, — легко коснулся Вариного носа. — Верю, кролик, — ему нужно было смотреть на трассу, но он смотрел на Варю, бегал взглядом по лицу, шее, вниз по свитеру, на ноги и снова на лицо. — Как же я скучаю, кролик.

— На дорогу смотри, — взгляд невольно упал на спидометр, конечно, скорость он превышал. Не испугалась, нет, но зачем-то напомнила о внимательности.

— Боюсь, позже будет не налюбоваться тобой.

— Почему? — Варя не поняла, нахмурилась. Как бы ни была прекрасна встреча, тревога подспудно подтачивала нервы.

— Почему? — тихо засмеялся. — Варя, сейчас тебя захватит в плен Лена, а потом мои родители, хорошо, если к ночи ты не упадёшь с ног и не отправишь меня смотреть порно-канал со своими похотливыми желаниями.

— А у тебя похотливые желания?

— Не представляешь, какие.

— Почему-то кажется, что представляю, — быстро облизнулась. — А Лена точно будет дома? Может, погулять или тихий час? — Варя уже даже знала, что с Леной гуляют дважды, а если погода и настроение позволяют, то трижды в день, а так же время тихого часа.

— Нет, — Стас поморщился. — С утра гуляли, но горло ещё не прошло, Антонина Петровна говорит — лучше не рисковать, а с этой недели моя дочь решила, что ей не нужен дневной сон. Это смертоубийство. Меня спасает работа, иначе я бы уже свалил куда-нибудь в Уругвай.

— Не рано отказались от дневного сна?

— А, не знаю, — пожал плечами. — Но лучше, когда она не спит днём, но в девять уже валится с ног и спит до восьми утра, чем воевать с ней половину дня, а потом половину ночи слушать её рассказы.

— Да, наверное, — согласилась Варя. С этой стороны звучало логично, да и не так уж и много она знала о детях, если совсем честно. Что-то ей рассказывал Стас, что-то она прочитала, при этом предпочитала думать, что каждый ребёнок, как и взрослый человек — личность со своими потребностями. И если потребность маленькой девочки — не спать днём, стоит ли устраивать из-за этого бурю в стакане воды?

— Я привезла Лене подарок, — спохватилась. — Посмотри, вдруг тебе не понравится, — внезапно заволновалась.

Перегнулась назад, где с вешалки, в чехле, свисало платье, аккуратно разложенное по сиденью. Варя надеялась, что ей удалось довезти свой наряд в целости и сохранности, она понятия не имела, как его гладить и можно ли гладить в принципе. С момента покупки и подгонки, оно висело в чехле и ждало своего часа. Рядом, в чехле поменьше, было платье Лене. С отделкой в цвет Вариного. Варя увидела предложение в каталоге. Мама и дочка в схожих платьях. Конечно, она вовсе не претендовала на то, чтобы быть матерью Лены, у неё была мама — Таня, и все, включая Лену, это знали, но идея ей понравилась. Это показалось милым и почему-то важным.