Сколько ты стоишь?

До часу дня Илья отвечал на эти вопросы, куда-то ходил, кучу всего просмотрел. И только в час, вернувшись на своё место после пятнадцатиминутного разговора с генеральным директором, смог вздохнуть. Основное разгрёб, можно пару минут отдохнуть.

— Спасибо за фотографии, — сказала Варя из-за своей баррикады, и Илья вздрогнул от неожиданности. — Хотя больше половины ушли в корзину, оставшаяся половина очень даже ничего.

— Ничего, — кивнул Берестов, покосившись на Варину «перегородку» из папок и прочего офисного ассортимента. Там, между двумя папками, была крошечная щель, в которую он мог видеть девушку. Точнее, её маленький кусочек. — Я в их возрасте так фотографировал, что вместо людей получалось одно только небо или асфальт. А у них вполне прилично… Даже можно понять, это белый медведь на фотографии или какая-нибудь выдра. У меня в шесть-восемь лет и тот, и другой были бы на одно лицо. Точнее, на одну морду.

Варя тихонько захихикала.

— У меня тоже. Тогда ещё в моду полароиды вошли, помнишь? Сфотографировал, положил фотку лицом вниз — и минут через пятнадцать она проявляется. Родители давали мне баловаться. У меня ничего толком не получалось и я расстраивалась.

— Я думаю, современные дети просто немного другие, — фыркнул Илья, щёлкая мышкой по файлу с очередным договором. — Они привыкли к гаджетам, к планшетам. Для меня фотоаппарат был… ну не знаю, как для них сейчас, наверное, ламповый телевизор. Они, наверное, и не поняли бы даже, что это именно телевизор, а не так, просто какая-то хрень.

— Да-а-а, — протянула Варя мечтательно. — А фильмы на таком телевизоре иначе смотрятся, романтичнее, что ли. Даже ужастики. До сих пор помню, как я смотрела «Кошмар на улице Вязов» и пряталась от Фредди под одеялом. А потом боялась спать.

— А я не видел «Кошмар на улице Вязов». Ни одной части.

— Да ладно? — удивилась Варя. — Я думала, таких людей не существует…

— Ну почему? — усмехнулся Илья. — Я знаю одну девушку, которая не видела «Иронию судьбы» Рязанова. Специально не смотрит — это у неё такой личный рекорд. И всем хвастается. Нравится ей, как собеседник вытаращивает глаза. А я просто никогда не любил ужастики. Не мой жанр. Зато я смотрел все части «Звёздных войн». Кроме современных экранизаций. Их я побаиваюсь.

— Правильно побаиваешься, — Варя за перегородкой явно поморщилась. — Фигня на постном масле, как говорит мой папа. Мы с Дятлом на них в кино ходили.

— С Дятлом? — не понял Илья. — С каким таким Дятлом?

— Да это я так брата называю, — засмеялась Варя. — Дятел. За систематическую долбёжку.

— Ах вот оно что… Оригинально. А сестра Алину называет куклой. Но это только среди взрослых.

— А…

Варя, кажется, хотела ещё что-то спросить, но у Ильи зазвонил внутренний телефон. Секундой спустя оказалось, что вновь вызывает Юрьевский, и Берестов поспешил на ковёр, извинившись перед девушкой.

Хорошо поговорили… Удивительно, как на Варю действует её баррикада. Видимо, за этими глупыми папками она чувствует себя защищённой. Хотя казалось бы — бред… Но нет, не бред. Психология.

А психология — это наука…

Илья думал, Юрьевский будет говорить о работе, но генеральный выбрал другую тему для разговора.

— Вы не передумали увольняться? — спросил он, кивая Берестову на стул напротив себя. Илья сел и честно ответил:

— Нет, не передумал.

— Вы говорили на эту тему с Варей?

Одно мгновение он колебался, стоит ли отвечать правду.

— Нет, не говорил.

— Так поговорите. А то, возможно, она-то как раз передумала.

— Вряд ли, — покачал головой Илья.

— Но вы всё же поговорите, мало ли. А если не передумали, то прошу вас доработать эту неделю и следующую. Чуть больше месяца получится. Согласны?

— Хорошо.

— Но с Варей поговорите. И если не придёте к консенсусу, то принесёте Вике заявление на увольнение. Я подпишу.

Выходя из кабинета генерального, Илья сразу решил: не будет он ни о чём говорить с Варей. Она сердобольная, конечно, скажет — не увольняйся, я переживу. Если она тогда так сказала, хотя ещё ничего о нём не знала, то теперь уж тем более скажет.

Поэтому… нет. Он и так ей испортил всё, что только можно было испортить. Хватит.

Из кабинета генерального Илья вернулся какой-то замороченный, но Варя не стала в это вникать. У них с Юрьевским куча дел по юридической части, о которых она не знает, да и не должна знать. Вместо этого Варя сказала, когда Берестов уже сел на своё место и скрылся за кучей офисного мусора:

— А ты обещал мне фоторобот показать.

Несколько секунд Илья молчал, словно вспоминая, о чём она говорит.

— А, да. Фоторобот. Сейчас на почту кину.

Минуты через три Варя ошеломлённо разглядывала почти точный свой «портрет». Ей всегда казалось, что фоторобот — это нечто очень абстрактное, и по нему никогда в жизни никого не найдёшь. Однако по этому фотороботу найти Варю было вполне возможно…

— Как это у тебя так получилось?

— Я просто очень хорошо тебя запомнил. У меня неплохая зрительная память. Это очень помогало, когда я учился на юриста. Стоило один только раз заглянуть в закон — и я потом мог его процитировать, закрыв глаза. Сейчас уже так не получается, надо какое-то время потратить на изучение документов. Видимо, много лишнего в голове скопилось…

— Ты, наверное, был отличником?

— Вовсе нет. Наоборот даже, в школе учился на тройки-четвёрки. А в институте просто был хорошистом, не гнался за красным дипломом. Зато гнался за практикой и работать пошёл рано, чтобы опыта набраться. В жизни это важнее, чем дурацкие цифры в табеле об успеваемости.

Варя кивнула, забыв о том, что Берестов её не видит. А вспомнив, сказала:

— Согласна. Я Кеше так всегда и говорю. Учиться, мол, надо для себя, а не для оценок.

— Он хороший мальчик у тебя. Вы, кстати, очень похожи. Я даже поначалу подумал, что он твой сын.

Варя засмеялась.

— Нет. Просто мы оба в папу пошли, а он светлый и голубоглазый. Да и у меня мама была светленькая, и Ирина, мама Кеши, тоже не армянка.

— Мачеха?

— Ага.

Илья замолчал, а через какое-то время застучал по клавиатуре. Потом начал кому-то звонить и разговаривать с собеседником уже знакомым Варе голосом профессионального юриста. А когда Берестов положил трубку, она тихо спросила:

— Илья… а что ты собирался делать с фотороботом?

За баррикадой раздалось шуршание.

— Я не успел придумать. Встретил тебя. — Илья встал из-за стола, сжимая в руке какой-то листочек, взял трость. — Я на обед. — И похромал, но почему-то не к выходу, а к кабинету генерального.

Варю вдруг что-то кольнуло, но она так и не поняла, что именно. Поэтому просто вздохнула и продолжила работать.

Ближе к концу рабочего дня к их перегородке подошёл Сергей Мишин. Он был настолько задумчив, что Варя не выдержала и поинтересовалась:

— Как там твоя собака?

— О-о-о, — протянул начальник, облокотившись на перегородку. — Она-то как раз цветёт и пахнет, а вот я… Вставать теперь надо раньше минут на сорок, чтобы успевать выгулять и лапы помыть…

— Кому? — Варя ещё не отошла от очередного нового заказа, поэтому не сразу сообразила, и Сергей взглянул на неё с укоризной.

— Да Радке. Хотя и мне тоже…

— О, вы всё-таки взяли имя, которое я придумала!

— Угу. Она на него даже откликается теперь. Так вот… Утром выгулять, днём тоже, и перед сном вывести… Ромашка днём выводит, но утром и на ночь — моя забота. И знаешь, я всё время думаю… Как Макс-то живёт? У него же две собаки! Две! Я с одной-то с ума схожу.

— Он ещё и третью хочет, — заявила Варя с гордостью. — И кота. Тоже третьего.

— Безумец.

— Дон Кихот, — вдруг сказал Илья, и Мишин с Варей посмотрели на него с удивлением. Точнее, это Сергей посмотрел, а Варя только наткнулась взглядом на собственноручно выстроенную баррикаду.