Глоток вечности

Эсмерленд охотно отвечала на ласки короля, руками обвив его шею. Голова стала лёгкой, как пух, все страхи и мысли куда-то улетучились, а тело наполнилось сладкой истомой. Прильнув к нему ещё теснее, Эсмерленд шепнула:

— Да.

Он обрушился на неё как стихия. До этого сдерживая себя из последних сил, Трандуил отпустил контроль, создаваемый веками.

Таких чувств она ещё не испытывала. Он ласкал каждую клеточку её тела, его руки блуждали повсюду. Соски напряглись и затвердели, доставляя удовольствие, смешанное с болью. Поглаживая её бедра, Трандуил кончиками пальцев дотронулся до самого чувствительного места, нежно поглаживая, доводя Эсмерленд до исступления.

— Доверься мне, — сквозь туман в голове услышала Эсмерленд, и что-то горячее и твердое коснулось внутренней стороны бедра.

Трандуил мучительно медленно входил в неё. Наткнувшись на преграду её девственности, он на мгновение остановился и стремительно двинулся вперёд, заглушив крик настойчивым поцелуем.

Они двигались в унисон, их тела сходились в эротическом танце, не зная усталости, сплетаясь и теснее прижимаясь друг к другу.

Эсмерленд чувствовала, как внутри нарастало напряжение, с каждым толчком оно становилось все острее. Как подъем на вершину, все выше и выше, и вдруг... вспышка! Наслаждение накрыло волной, глаза наполнились радостью, а из горла вырвался крик испытанного удовольствия.

Доставив удовольствие партнерше король наконец-то дал выход собственной страсти. С каждой секундой его движения становились резче, а скопившееся напряжение все невыносимее. Последний толчок, и Трандуила накрыло давно забытое чувство физического удовлетворения.

Глава 2

Солнце светило ярко, заливая золотыми лучами небольшую девичью комнату. На возвышении стояла широкая дубовая кровать с резной спинкой, занимавшая добрую половину покоев. Миниатюрный столик с креслом, на столике разные баночки и шкатулки, находился напротив, а в глубине спрятался внушительных размеров шкаф и большое полированное зеркало во весь рост. Балкон скрывался за занавесками, которые тихо развевались от лёгкого весеннего ветерка.

Эсмерленд открыла глаза и сладко зевнула. Подняв руки вверх, она потянулась всем телом. Лежа в постели, она думала, что принесёт ей новый день. Воспоминания о минувшей ночи сначала показались невероятно ярким сном, но боль во всем теле была вполне реальной, а между ног как-то странно саднило. Как попала в свою комнату, Эсмерленд помнила смутно, в закоулках памяти мелькали картины: руки подхватившие её, сонную и усталую, свет зарождающегося утра в пустых коридорах дворца, а потом темнота.

«Он принес меня в комнату…» — она мечтательно вздохнула и нежно провела рукой по подушке. Пальцы Эсмерленд очертили изящно вышитый узор на одеяле и, скользнув к самому краю, нащупали что-то холодное. Она осмотрела постель и на самом краю увидела ожерелье.

— Какое чудесное! — Радость, отразившаяся на её лице, была по-детски умилительной. — Наверное упало с подушки, когда я спала, а ведь я могла его и не заметить! — вслух произнесла Эсмерленд, внимательно разглядывая подарок.

Ожерелье было из сияющих лунным светом самоцветов настолько удивительной белизны, что даже звезды не выдержали бы соперничества с ними. Изящная, тонкая работа, выполненная искусным мастером — таких прекрасных вещей у Эсмерленд не было. У неё нет ни мужа, ни отца, чтобы делать ей такие подарки, правда, владыка Элронд дарил украшения, и брат привозил всякие милые безделушки, но они не идут ни в какое сравнение с этим. В дверь постучали.

— Войдите.

— С добрым утром, дорогая, — сказала её наставница Галандиль. Это была высокая, статная эльфийка, с прямыми русыми волосами и тёплыми серыми глазами.

— О да, утро действительно прекрасное! — Эсмерленд вскочила с кровати и начала кружится по комнате.

Галандиль удивлённо смотрела на неё и взвизгнула, когда Эсмерленд схватила её за руки и начала вместе с ней танцевать.

 — Постой-постой, я сейчас упаду!

 — Не бойся, я подхвачу тебя! — весело хохоча, сказала Эсмерленд.

— Объяснишь причину столь бурной радости? — Для Галандиль столь явное проявление чувств было не характерно, как и для всех эльфов, или почти всех, но эта девочка была как стихия: неугомонная, с энергией, бьющей через край. Хоть она родилась и выросла среди Дивного народа, но не впитала и толику эльфийской величественности. Эсмерленд была ей как родная, Галандиль приняла девочку из рук умирающей матери и воспитывала её с рождения.

Эсмерленд заговорчески улыбнулась:

— А ты умеешь хранить секреты?

— Конечно! — Галандиль подалась к ней поближе, желая услышать занимательную историю, но воспитанница лихо чмокнула её в щеку и засмеялась.

— Помоги мне одеться, я хочу быть сегодня красивой.

Эллет разочарованно начала доставать её брюки, светлую рубашку с корсажем и короткий синий камзол.

— Нет-нет, сегодня платье, — замахала руками Эсмерленд.

Галандиль дважды за утро была удивлена, но решила, что это хороший знак, и её девочка становится женщиной и, возможно, вести начнет себя соответственно. Она приготовила ей изящное утреннее платье из голубого бархата с серебристой оторочкой и завязала волосы лентой в тон.

— Спасибо, Галандиль, я сейчас кое-что закончу и спущусь к завтраку.

Оставшись одна, Эсмерленд достала ожерелье и приложила к груди. Оно засияло тысячей маленьких звездочек. Эсмерленд вздохнула — она не могла надеть его, чтобы не вызвать лишних вопросов. Пришлось положить украшение в ящик стола.

Ривенделл был огромным дворцом, со множеством переходов и лестниц, галерей и террас, залов и гостевых комнат. Эсмерленд шла через малую гостиную в обеденную залу, прокручивая в голове диалог с Трандуилом. В нише за колонной она увидела маленького котёнка и подошла к нему. Взяв его на руки, она уже хотела двинуться дальше, но услышала приближающиеся голоса и неосознанно вжалась в колонну.

Владыка Элронд и король Лихолесья негромко беседовали:

 — Тьма Мордора разрастается и набирает мощь, Тёмный Властелин хоть и бестелесный, но могущественный, — негромко произнёс хозяин Ривенделла.

— Без кольца власти он не выступит с войной против всего Средиземья, а оно утеряно, — ответил Трандуил, хотя его самого эти слова не убедили, он хорошо помнил на что способна эта тьма.

— В Ривенделле сейчас безопасно, но как долго наш народ сможет выносить все то зло, что расползается из Чёрной страны?

Эсмерленд обеспокоили эти слова, и она вся превратилась в слух.

— В районе Дол Гулдура собираются армии орков, лес болен, с каждым днём пауков и других темных тварей становится все больше. Они собираются возле границ моих владений, зажимают в кольцо мой дворец. Я не знаю насколько хватит моих магических сил, чтобы сдерживать натиск Тени накрывшей Эрин Гален, — обреченно вздохнул лесной король.

— Почему ты приехал без сына? — меняя тему, спросил Элронд.

— Леголас — мой наследник, я оставил его править королевством, сейчас слишком неспокойное время, чтобы оставлять владения без хозяина.

— Он подружился с Арагорном, я рад, — сказал Элронд. — Друг, я хотел попросить тебя об услуге.

— Для тебя я сделаю все, что смогу. — Король в знак уважения склонил голову.

— Через месяц ты возвращаешься в свои владения, я бы хотел, чтобы ты взял попутчика.

— Кого же? — удивлённо спросил Трандуил.

— Эсмерленд, сестру Арагорна. Я хотел бы устроить девочку в соответствии с её происхождением. Она в будущем станет правительницей Рохана, как и положено дочери Араторна.

Ни один мускул не дрогнул на лице Лесного владыки:

— Через мои владения дорога будет длиннее.

— Не хочу рисковать, в Ирисных низинах сейчас много орков, ты знаешь, что они там ищут… — Элронд, выразительно посмотрел на Трандуила.

— Ты прав, да и Мория сейчас небезопасна. Твоя воспитанница знает свою судьбу?

— Пока нет, её надо подготовить и дать свыкнуться с этим. Иногда, — Элронд вздохнул, — она может быть непокорна, но ей пора становиться взрослой.