Страница 2 из 22
Ромодановский злобно глянул. Неодобрительно пошевелив усами, тяжко уставился на съежившегося дьяка. Вздохнув, огладил усы, напряженно размышляя о чем-то.
– Про город он не врет, – вполголоса задумчиво обронил князь, немного помолчал, продолжил, – вот что, обмыть и занести в мою карету, сам буду допрашивать! То воля государева, а с Тихоном Никитичем то обговорено, – он протянул дьяку бумагу, – вот грамотка от боярина твоего.
Дьяк, скрывая удивление во взгляде, пробежался по листку глазами. Все верно, грамотка писано собственноручно боярином Стрешневым Тихоном Никитичем – главой Разбойного приказа. Он торопливо согнул спину, одновременно делая знак палачу быстрее развязывать страдальца:
– Сделаю, князь-батюшка.
Боярин тяжело поднялся. Ну вот, будет лишняя игрушка Петеньки, неожиданно тепло подумал он. Любит он всякие диковинки, а что может быть чудеснее, чем город из будущего? Ужо послужу я царю! Оба: и дьяк, и палач вновь согнулись в угодливом поклоне. Постукивая посохом, боярин направился на выход из подвала. Неожиданно остановившись, повернулся, обдав дьяка подозрительным взглядом:
– И диковины его принеси, да упаси тебя господь, если хоть что пропадет!
Не дожидаясь ответа, повернулся, вышел из подвала. Скрипнула, закрываясь за слугой, дверь, шаги удалились. Палач, снимая вокруг висящего на дыбе тело, начал суетиться, а дьяк уселся назад. Поджав губы, сложил пальцы домиком и принялся размышлять. «Может, оставить чего? Нет, страшно, узнает чего, шкуру кнутом до костей обдерет!» Дьяк содрогнулся, затем мысли его перенеслись на пленника. «Что-то тут нечисто! Зачем самому могущественному во всей Москве после царя человеку колдун? Или не лжа, сказки про город из будущего? Надо все обсказать благодетелю князю Борису Алексеевичу Голицыну. Хоть и в большой опале его сродственник князь Василий Васильевич, да Голицыны род большой, в Думе сидят да и не на всех опала. Глядишь, вспомнят обо мне в своих милостях!»
***
За месяц до событий в пыточной избе Разбойного приказа.
Александр, с пистолетом, приставленным к голове будущего тестюшки, застыл у открытой двери мэровского «вольво». Ненавидящие глаза продолжают буровить зрачки Соловьева, тот отвечает не менее яростным взглядом. Общение будущих родственников идет успешно. Пахнет дымом, кровью и пролитой соляркой. С каждым мигом все больше чадит из-под капота, ехавшего впереди джипа охраны. На мокром асфальте валяются два окровавленных тела в форме национальных гвардейцев, один продолжает слабо шевелиться и жалобно подвывать. Еще одно тело валяется рядом с «вольво». Одно движение окаменевшего на спусковом крючке пальца, и первый мэр города попаданцев отправится на небеса или в ад. Впрочем, это как ключник Петр определит после составления баланса грехов и добрых дел.
– Александр! – донесся со спины разъяренный командирский рык.
Не опуская дуло пистолета от лба Соловьева, молодой офицер посмотрел назад. Позади с гневным лицом стоял начальник городского отдела ФСБ. За ним пара экипированных в такие же доспехи как у Александра пограничника. Молодого офицера они разглядывали многообещающими взглядами.
– Старший лейтенант Петелин, немедленно опустите оружие, я приказываю, – уже тише рявкнул фсбшник, – арест Соловьева поручен мне, а тебе только его задержание!
Александр катнул желваками, рука медленно опустилась. От нервного напряжения задергался глаз, задрожали губы. Такого даже в экспедиции к джунгарам с ним не происходило, подумал он. Погорячился. Все же одно дело застрелить в бою врага, совсем другое хладнокровно убить безоружного, он же не киллер … Тем более что Олюшка вряд ли простит ему смерть единственного родственника…
Бывший градоначальник тихонько выпустил воздух меж стиснутых зубов, на лице появилось выражение величайшего облегчения. Жить хочется всем, независимо от возраста. А намерения молодого офицера он прочитал по глазам. Александр, пропуская фсбшника, отступил от машины на пару шагов, продолжая сверлить ненавидящим взглядом тестюшку. Внезапно у Соловьева дико заболела голова. Из него, казалось, выпустили воздух; он сидел бледный, потрясенный и беспомощный, взгляд потух. Его вынужденное бесстрашие закончилось, сейчас перед молодым офицером предстал не полновластный владыка города попаданцев, лишь вчера строивший планы покорения России, а больной старик, мечтавший лишь об одном – о покое.
На непроницаемом лице фсбшника не отразилось ничего из того, что творилось в его душе, лишь в глазах горел блеск торжества.
– Виктор Александрович, Вы арестованы по подозрению во взяточничестве.
Какие взятки, они что, с ума сошли, успел подумать Соловьев, как послышалась новая команда:
– Руки!
Через миг на запястьях Соловьева защелкнулся металлические браслеты наручников. Вот и пригодилась моя папочка – с удовлетворением подумал фсбшник. Пойдешь под суд и срок получишь до конца жизни…
Ладонь Александра судорожно сжала пистолетную рукоятку. Они что, другого повода не могли найти, подумал он. Затем в памяти разом всплыл прочитанная в инете информация. Даже Аль Капоне, знаменитого американского гангстера, сумели осудить именно за экономические преступления. А чем городской мэр хуже? Он злорадно усмехнулся. Главное арестовать, а нужные статьи для Соловьева найдутся!
***
Переворот прошел тихо и почти бескровно. Кроме двух погибших нацгвардейцев и нескольких раненных в короткой перестрелке у мэровского кортежа, никто не пострадал. Конечно, если не считать свернутые челюсти и разбитые лица. Уже через полчаса после начала переворота заговорщики контролировали администрацию, узел связи, вокзалы, телевидение, все здания силовиков. Несколько машин с задержанными, в основном из администрации, скрылись за высокими железными воротами, окружавшими горотдел полиции. В маленьком провинциальном городе невозможно что-либо скрыть от любопытных глаз. Вскоре о перестрелке в районе администрации, трупах и появлении вооруженных людей на важнейших объектах города знали все. Взбудораженные слухами горожане высыпали на улицу. Самые невероятные сплетни циркулировали на скамейках рядом с подъездами и в городской сети. Еще больше подогрела ажиотаж бегущая по экранам телевизоров строка: «В одиннадцать часов по телевидению и проводному радио будет передано важное сообщение от городской администрации».
Степан Викторович Чепанов – глава победившей революции, ибо путчи бывают только неудачными, а удачные – это революции, ровно без пятнадцати минут до указанного времени зашел в кабинет директора телевидения. В одиннадцать утра улицы города вымерли, все незанятое на работе население застыло перед экранами. Чепанов расположился за аккуратным столиком в студии новостей. Сквозняк от раскрытого окна, развевал знамена за его спиной: города и уже почти полузабытый бело-сине-красный стяг Российской Федерации. В парадной форме, с длинным иконостасом медалей на груди, Степан Викторович выглядел внушительно и импозантно, а новенькая кобура на боку добавляла ему воинственности. Лишь немногие знали, что медали – ведомственные МВД и МЧС, что, впрочем, не умоляла его личного мужества. Пожарный – профессия героическая, связанная с повседневным риском для жизни.
Глядя в глаза горожанам, Степана Викторовича объявил, что Соловьев отрешен от должности временным военным советом. В вину бывшему мэру вменены уголовные преступления: взяточничество и попытка развязать гибельную для города войну с русским царством. Последнее, по словам Чепанова, стало крайней каплей, вынудившей военных отстранить прежнего мэра от должности, и что решением совета он, Степан Викторович Чепанов, назначен временным главой города. Подождав, пока зрители переварят неожиданные известия, он, поглядывая в невидимый листок, зачитал:
– Я прошу горожан вести себя ответственно. Строго выполнять законы и постановления Собрания депутатов. В мире, куда мы попали, по-прежнему семнадцатый век, и при малейшей розни среди нас внешние силы попытаются разорвать город, а жителей превратить в рабов. Я требую дисциплины и предупреждаю, что все противоправные действия будут немедленно пресекаться, в тоже время законопослушным гражданам ничего не грозит. Никаких огульных репрессий не будет. Резких изменений в промышленной и экономической политике я не планирую. Экономический курс, взятый прежней администрацией, на создание крепкой армии, развитие сельского хозяйства, освоение уральских месторождений, развитие промышленности, создание металлургии и химической отрасли будет продолжен.