Страница 32 из 45
- Пока нет. - Под Даффи скрипнуло кресло. - Что там у вас произошло?
- Он попытался вольничать с Джули, и я сшиб его с ног, двинув столом. По-моему, ему это не понравилось.
- Он попытается убить тебя.
- Я еще не собираюсь умирать.
- Послушай-ка моего совета, сынок, - вздохнул Даффи, - бери гнедого или любую другую лошадь и уезжай. Если когда-нибудь разбогатеешь, расплатишься за нее, а если нет, ну что ж, тогда просто забудь об этом. Ты мне понравился, парень.
- Спасибо, но мне не нужна лошадь.
- Поверь мне, старику, у тебя нет ни малейшего шанса.
- Не волнуйтесь за меня, мистер Даффи, идите отдыхать, а завтра подольше не выходите из дому. Это мое дело.
Кресло снова скрипнуло, Даффи тяжело поднялся.
- Если передумаешь, гнедой в твоем распоряжении. - Он замялся немного. - А оружие у тебя есть?
- Не думаю, что оно понадобится.
Воцарилось молчание, но молодой человек знал, что Даффи все еще не решается уйти, хотя в сумерках его и не было видно.
- Я уже заранее предвижу, как все произойдет, - вздохнул старик. Постепенно они начнут заправлять тут всем. Они будут делать все, что хотят. Сначала наш город станет перевалочным пунктом, где их всегда будут ждать свежие лошади, затем потихоньку они приберут к рукам магазины, продовольственные склады, салуны, а потом и людей. Мужчины будут убиты, а женщины окажутся в их власти.
- Может быть, вы и правы. Идите домой, мистер Даффи. Вам лучше держаться подальше от этого.
Он долго о чем-то задумавшись стоял в темноте, прислушиваясь к неровным, шаркающим шагам. Даффи, по всей видимости, подкатило под восемьдесят. Хозяину единственного в городе магазина - много больше шестидесяти. Все молодые мужчины покинули город, они перегоняли скот и вернутся не скоро. Может быть, на следующий год, а может быть, и вообще никогда, ведь перегон скота для многих становился тяжелым испытанием. Теперь это не имело значения. Он и сам знал, что необходимо сделать, а только просить о помощи не привык.
Конюх присел в кресло, в котором полдня проводил Даффи, и погрузился в воспоминания. Когда он работал на железной дороге, встретил там одного чудака, который мог часами цитировать то, что когда-то вычитал в книгах. Все это странным образом отпечаталось у него в памяти. Человек Даффи откинулся на спинку кресла и вспомнил то, что тот повторял особенно часто. Постепенно вся фраза всплыла у него в памяти: "Они говорят нам, Господи, мы слабы, не способны справиться с таким сильным и грозным противником. Но когда мы станем сильнее? Может быть, через неделю? Или через год? А может, это случится, когда мы будем разбиты и враг войдет в каждый дом? Откуда возьмутся силы, если мы будем пребывать в нерешительности и сомнениях? Нет, Господи, мы не рождаемся слабыми, просто мы не умеем пользоваться даже тем, что Ты дал нам".
Речь его текла плавно и свободно, голос, хоть и звучал громко, но казался необыкновенно мягким и певучим. Как и всякий ирландец, молодой человек с детства любил слушать красиво звучащую речь, особенно если она была вложена в уста свободолюбивого бунтаря. Откинув голову на спинку кресла, он прикрыл глаза. "Этот чудак с железной дороги, - подумал он лениво, - даже лучше, чем книги. Все, что ему требовалось для вдохновения, это хлебнуть добрую порцию ржаного виски".
Было далеко за полночь, когда наконец пригнали лошадей. Двое всадников вывели их из чащи на окраине города и, согнав в небольшой табун, подогнали к конюшне. Один из сопровождавших развалился в кресле Даффи у входа, пока другой помогал конюху развести лошадей по стойлам. Все они оказались как на подбор: стройные, великолепно сложенные, с гладкой лоснящейся шкурой.
Погонщик, невысокий, но крепкий и, похоже, сильный парень, схватив лампу, ткнул ее чуть ли не в лицо человеку Даффи.
- Новенький?
- Приезжий.
- Смотри, парень, они должны быть готовы к отъезду в любую минуту. Сделаешь это - и никаких неприятностей у тебя не будет. Может, как все кончится, еще богаче станешь на пару кругляшек. Ты меня понял?
- Понял.
Мужчина направился к дверям, стараясь держаться в тени. Над входом висел фонарь, который обычно оставляли на ночь, он, хоть и слабо, но освещал порог.
Человек Даффи увидел в темноте тлеющие огоньки сигарет и, бесшумно повернувшись, прошел в маленькую комнату в конце конюшни, которая обычно использовалась как склад. На полу валялись кучей старые седла, обрезки кожи и остатки упряжи, непарные сапоги и всякий хлам. А в углу лежал неприметный, завернутый в старый дождевик и покрытый толстым слоем пыли сверток.
Это был кольт с коротким стволом.
Вдруг ему послышалось, как скрипнула дверь. Поставив фонарь на пол, он отошел в темноту и затаил дыхание. Наверное, ему показалось. Взяв винтовку, он сдул с нее пыль, внимательно осмотрел в тусклом свете фонаря и принялся, потихоньку насвистывая, приводить ее в порядок.
Он все время прислушивался к звукам, доносившимся со стороны конюшни, а пару раз подходил к дверям и подолгу стоял. Почти два часа провозился он с винтовкой, разбирая, чистя, смазывая и снова собирая ее, пока не убедился, что привел оружие в рабочее состояние. Правда, барабан больше не вращался, так что, по всей видимости, придется перезаряжать ее вручную. Еще раз придирчиво осмотрев винтовку, он снова завернул ее в дождевик и спрятал на старое место.
Плотный коротышка перебрался в кресло Даффи, а второй, набрав в конюшне сена, соорудил себе постель у входа и заснул. Конюх остановился в дверях, о чем-то размышляя.
- В котором часу заберете лошадей? - коротко спросил он.
Коротышка смерил его подозрительным взглядом.
- Может, к полудню. А тебе-то что?
- Думаю, стоит ли их кормить. С полным животом они далеко не убегут.
- Корми, все нормально. Прямо сейчас и покорми. Идет?
- Угу.
Он вернулся в конюшню и, переходя от стойла к стойлу, засыпал корм всем лошадям, негромко бормоча:
- И говорят, что мы слабы. Когда мы станем сильнее? - Он все еще размышлял над этими словами, задумчиво поглаживая шею гнедого, который довольно пофыркивал и переступал ногами. - Красиво звучит, - шепнул он на ухо коню, - просто как музыка.