Страница 4 из 24
Но это уже заблуждение позднейших историков. Во времена Ермака Сибирь считали «вечной вотчиной» московских государей, которой они владели «искони», уже почти столетие. Сохранился интересный отрывок из наказа «приставам», которые встречали в 1586 г. польского посла М. Гарабурда. На вопрос посла: «А нечто спросят про Сибирь, каким обычаем Сибирское царство казаки взяли и как ныне устроено?», «приставам» было велено ответить так: «Сибирское царство искони вечная вотчина государей наших. А взял Сибирь великий государь Иван Васильевич всея Руси, царя и государя и великого князя Федора Ивановича прадед, тому ныне близко ста лет, и дань положил соболями и лисицами черными».
Великие свершения предков живут памятью народа, а память питается историческим знанием. Пусть портретная галерея памяти пополнится именами воевод Федора Курбского Черного и Ивана Салтыка-Травина, с которыми связано действительное начало присоединения Сибири, ставшей исконно русской землей.
Глава 2. Даниил Щеня
Даниил Васильевич Щеня был отдаленным потомком великого князя литовского Гедимина. Но предки воеводы, князья Патрикеевы, давно перешли на московскую службу и занимали видное место при дворе великого князя Василия II Темного (1425–1462). Дед воеводы, князь Иван Юрьевич Патрикеев, считался первым в военной иерархии Российского государства. Но не знатность и не родственные связи выдвинули Даниила Щеню, а выдающиеся военные способности.
О детстве и юности Даниила Щени неизвестно ничего. Первый раз «государева разрядная книга» упомянула его имя в 1475 г. среди двенадцати бояр, сопровождавших Ивана III во время поездки «в свою отчину в Великий Новгород миром».
Боярин, придворный, дипломат – так начинал свою службу Даниил Щеня. А военное поручение он впервые получил в 1489 г., когда «послал князь великий Иван Васильевич всея Руси рать свою на Вятку за их неисправление, князя Данила Васильевича Щеня да Григория Васильевича Морозова и иных воевод со многою силою».
16 августа 1489 г. была взята столица Вятской земли – город Хлынов. «Изменники и коромольники» схвачены и отосланы в Москву. По свидетельству летописца, «писались вятчане в слуги великому князю», приняли московского наместника. О признании власти великого князя заявили и «арские князья». Вятская земля окончательно вошла в состав Российского государства.
Это был единственный, если так можно сказать, внутренний поход воеводы. Дальнейшая его военная судьба оказалась связанной с западной границей, где решался жизненно важный для России вопрос – возвращение русских земель, захваченных Литвой.
Великое княжество Литовское воспользовалось ослаблением Руси после страшного Батыева погрома для расширения своих владений. В конце XIII в. великие литовские князья присоединили Полоцкую землю с городами Полоцком, Минском, Витебском; в начале следующего столетия – Турово-Пинское княжество. Затем к Литве отошли Волынь, Подолия, Киевское и Чернигово-Северское княжества, Смоленская земля. По подсчетам историков, собственно литовцев в государстве было не более одной трети, его часто даже называли Литовско-Русским. Но связанное с Польшей династической унией Великое княжество Литовское проводило враждебную России политику.
Каменные стены Московского Кремля неоднократно осаждались литовскими ратями. Литовская граница проходила в ста километрах от Москвы. Можайск был порубежным городом. На юго-западе литовские владения вплотную подступали к Калуге. На северо-западе за Литвой оставались города Великие Луки, Ржев и Торопец.
Русские князья, оказавшиеся под властью Литвы, стремились к воссоединению с Россией. Юридическое положение этих князей было неопределенным. Считалось, что они «служили на обе стороны» – России и Литве. Это давало легальную возможность для перехода на «московскую службу», и многие русские князья воспользовались этим. «Отъехали» от Литвы князья Воротынские, Бельские, Мезецкие, Одоевские – конечно, вместе со своими городами и землями.
Польский король Казимир IV, который одновременно являлся великим литовским князем, посылал в Москву посольства с протестами, но они неизменно отклонялись.
Когда «королевские люди» пытались препятствовать «отъездам» русских князей силой, на помощь последним приходили московские воеводы с полками. Почти на всем протяжении русско-литовской границы начались военные действия, которые историки называют «странной войной» (1492–1494). Формально война между Россией и Великим княжеством Литовским не объявлялась, великокняжеские полки в ней не участвовали, военные действия против «королевских людей» вели местные князья. Московские пограничные воеводы и наместники участвовали в них будто бы по своей инициативе.
Даниил Щеня в то время был «большим воеводой» в Твери. С его именем связан один из самых удачных походов «странной войны» – взятие Вязьмы (1493).
5 февраля 1494 г. после длительных переговоров был подписан мирный договор с Литвой. Этот «мир» представлял собой, конечно, лишь временную передышку, остановить процесс воссоединения русских земель было уже невозможно.
А пока великий князь Иван III выиграл время для решения еще одной важной внешнеполитической задачи – оказание отпора шведским феодалам, которые захватили Финляндию и подбирались к Великому Новгороду. С прошлого века шведы удерживали три новгородские волости на севере Карелии. Ими была построена сильная крепость Выборг, которая стала плацдармом для нападений на русские владения на Ладожском озере и на реке Неве. Дальнейшее продвижение шведов становилось опасным…
В пограничной войне с Литвой Даниил Щеня был одним из многих воевод, пусть отличившимся дерзким рейдом на Вязьму, но ничем другим не выделявшимся. Поход на шведов был его первым самостоятельным походом.
Военные действия начались в июне 1495 г. Передовые отряды русского войска, небольшие по численности, вошли в Карелию. Они вели разведку, громили пограничные заставы. В августе в поход выступили главные силы: из Москвы – «большой воевода» Даниил Щеня с великокняжескими полками, из Новгорода – воевода Яков Захарьин, из Пскова – наместник князь Василий Шуйский.
8 сентября 1495 г. русское войско подошло к Выборгу, каменные стены и башни которого шведы считали неприступными, к тому же русские не имели опыта штурма таких крепостей.
Началась осада, длившаяся 3 месяца. Действия Щени оказались неожиданными для шведских военачальников. При осаде Выборга он применил артиллерию, крупнокалиберные пушки и пищали, которые, по словам автора шведской хроники, причинили защитникам крепости «много горя». Вместо трудоемких и опасных из-за обстрела со стен «примётов» (искусственных насыпей) были использованы штурмовые лестницы. Таких приемов осады еще не знала история русского военного искусства.
Пока главные силы готовились к приступу, конные отряды опустошали окрестные земли, разрушали шведские опорные пункты.
Штурм Выборга начался 30 ноября 1495 г.
Пушечным огнем были разрушены две башни, в третьей – пробит большой пролом, через который небольшому отряду удалось ворваться в башню и засесть там. Другие отряды взошли на стены и удерживали их 7 часов.
Русских, ворвавшихся в крепость, становилось все меньше, но никто не сдавался, предпочитая смерть позорному плену…
Повторять штурм русские воеводы не стали. Можно только гадать о причинах: то ли потери оказались слишком тяжелыми, то ли приближение зимы заставляло торопиться с возвращением – ведь для подготовки нового штурма требовалось время…
25 декабря 1495 г. русское войско возвратилось в Новгород.
17 января 1496 г. еще одна русская рать выступила в поход «на Свейское королевство». Ее вели воеводы князь Василий Косой Патрикеев и Андрей Челяднин. На этот раз «ратный путь» пролегал по Южной Финляндии. Русские с ходу взяли крепость Нишлот, затем двинулись к городу Або. Правитель Швеции Стен Стуре начал спешно собирать войско, однако эти приготовления оказались бесполезными. Русские воеводы узнали о выступлении Стена Стуре с сорокатысячной армией и уклонились от невыгодного для них сражения. Искусными маневрами они ушли от погони и возвратились «с полоном многим» в Новгород.