Страница 48 из 56
– Да! – сказала ему. – Да-да, это вполне мог быть флаг! Тот самый, в квартале Дордаун… На вершине холма стоит мачта, а на ней – гигантское знамя. И этот звук… Ветер трепал стяг, а трос, на котором он крепился, бился об мачту. Очень, очень похоже! А вокруг дома… Быть может, в одном из них меня и держали?
– Проверим, – пообещал Конрад. – Спасибо, Дарлин, ты очень нам помогла, но теперь тебе стоит отдохнуть. Я прикажу отвезти тебя домой. Слуги предупреждены, тебя уже ждут.
Но домой он меня все же не отвез, даже несмотря на то, что там меня ждали, а я не слишком-то горела желанием перебираться в его особняк – вот так, с бухты-барахты… Потому что дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвался крайне, крайне рассерженный дед. За ним тянулось несколько человек в черных мантиях, тщетно пытавшихся его остановить.
– Пойдите прочь, недоумки! – рявкнул на них старый лорд, замахнувшись резной черной тростью, и я тут же почувствовала, как недобро всколыхнулись магические потоки.
Он был очень серьезным магом. Высшим, без сомнения, поэтому «недоумки» опасливо попятились, дружно выставив защиту. Старый лорд Вейс тем временем наступал на лорда-канцлера.
– Итак, как продвигаются поиски моей внучки? – спросил желчно, на что Конрад едва заметно поморщился. – Если вы ее в ближайшее время не найдете, я всех вас отправлю к демонам, всю вашу богадельню!.. И ты, Конрад Мелгард, будешь первым на очереди, – в его голосе слышалась неприкрытая угроза.
Тут я снова подавилась печеньем, которое так не вовремя засунула в рот и не успела прожевать, потому что совершенно невозмутимый лорд-канцлер заявил:
– Поиски продвигаются хорошо. Я ее нашел.
Это показалось мне настолько нечестным, что я издала протестующий вопль. Потому что это не он, я сама себя нашла!
– Я здесь! – подала голос, спешно проглотив печенье и подскочив с софы. – Дед, я здесь!
– Дарлин! – выдохнул он изумленно.
Прихрамывая, ринулся мне навстречу, позабыв о своей трости и еще о том, что собирался отправить всю Тайную Канцелярию Астара во главе с лордом Мелгардом к демонам. И очень скоро я прижалась к его крепкой груди, вдохнув запах тревоги, перемешанный с легким привкусом дорогого табака – отец тоже курил трубку, когда волновался сверх меры.
– Слава, слава Все-Отцу! – выдохнул старый лорд. – Как же сильно ты меня напугала! – отстранил, вглядываясь в мое лицо. Кажется, заметил ссадину на щеке и поморщился. – Но все уже закончилось, и ты сейчас же едешь домой! Будешь под моим присмотром.
Конраду это нисколько не понравилось, так как он планировал оставить меня под своим присмотром, и два дракона уставились друг на друга с крайне недовольным видом. Но выиграл дед, в очередной раз пригрозив лорду-канцлеру и сотрудникам Тайной Канцелярии демонами и пеклом.
И лорду-канцлеру пришлось уступить.
– Скоро встретимся, Дарлин! – заявил он, прощаясь. – Я извещу тебя, как только все закончится. – Быстро поцеловал меня под недовольное бурчание деда, затем заявил невозмутимо: – Ей нужно отдохнуть.
– Не беспокойся, – ответил тот все еще недовольным голосом. – Уж я-то смогу о ней позаботиться! А вот с тобой, Мелгард-младший, мы поговорим завтра утром. Надеюсь, ты явишься ко мне объясниться, какие отношения тебя связывают с моей внучкой, и что ты планируешь предпринять по этому поводу.
На это Конрад усмехнулся, заявив, что обязательно прибудет еще до завтрака, и разговор будет серьезным, как и наши с ним отношения. После этого я отправилась за дедом через длинные переходы мрачного здания Тайной Канцелярии к карете с нахохлившимся коршуном на боку.
Потом была поездка в особняк на улице Драконьей Победы в сопровождении охраны, приставленной к нам лордом-канцлером. Королевские гвардейцы собиралась нести дежурство вокруг дома деда так долго, пока все не закончится. Вернее, пока злоумышленники из Ордена Кровавых Охотников не будут схвачены и обезврежены.
По дороге я детально рассказала деду обо всем, что со мной произошло в логове заговорщиков. А потом взяла и выложила и о бегах в катакомбах, и о Честере, и о Мушке. Не выдержав, призналась в том, что завтра нужно заплатить за стипендию Исабель, и я в полнейшей растерянности. Потому что мы с Гроером должны участвовать в Больших Гонках, но все сорвалось. Мой друг в лазарете без сознания, Чешуйчик, как оказалось, находится в конюшне при особняке Конрада Мелгарда, и ему нужно пару дней, чтобы оправиться после ранения. А Мушку из-за мерзкого Гордона Бьорна мне не видать, как своих ушей! К тому же Конрад, вернее, лорд Мелгард, вряд ли одобрит мое участие в бегах, пока Орден Кровавых Охотников все еще на свободе.
Судя по взгляду деда, он тоже его не одобрял.
– Сколько? – поинтересовался у меня. – Завтра же выпишу завтра чек на покрытие стипендии и выкуплю твоего Мушку. У меня конюшни в Праети-Дирз, твои кайеры пока что побудут там. Что касается команды Академии… Если захочешь, ты сможешь бегать под цветами Вейсов на городских состязаниях, но к их Наездникам ты больше не вернешься.
– Не вернусь, – сказала ему. – Не хочу больше иметь никаких дел с Гордоном Бьорном.
– Вот и правильно, внучка! – согласился старый лорд. – Но я ему еще руки пообрываю! И вставлю их туда, откуда они у него выросли.
– Не надо, – покачала я головой. – Демоны с ним, пусть живет! Знаешь, Гордон оказался таким дураком, что я его даже простила. К тому же, если бы не его ослиное упрямство, мы бы никогда с тобой не встретились… – И я бы сейчас не ехала в черной карете с коршуном по направлению острова Синэ, где находился его особняк.
Деду мои слова не слишком-то пришлись по душе, но он все же признался, что доля истины в них есть.
– Хорошо, – наконец, смилостивился старый лорд. – Пусть живет! Но я знаком с его отцом, так что сделаю тому внушение. Посмотрим, сможет ли его единственный отпрыск немного поумнеть. Дарлин, а ты… Ты почему плачешь? – встревожился он.
– Потому что… Ты ведь не знаешь… – мотнула головой, разгоняя слезы. – Как только я приехала в Дайсу, я каждый день приходила в ту кондитерскую, чтобы на тебя посмотреть. Ты проезжал мимо в черной карете ровно без четверти двенадцать, направляясь в свой Парламент. А я сидела и представляла, какой ты на самом деле. Пыталась понять, почему отец всегда отзывался о тебе с такой враждой…
– И как, поняла? – полюбопытствовал дед.
– Нет, – покачала головой. – Я так и не почувствовала никакой вражды. Наоборот, мне показалось, что ты так же одинок, как и я в столице. А потом прочла твое письмо. – Собиралась всхлипнуть, но не стала его расстраивать. – Ты должен знать, что я очень тебя люблю.
– Я рад, – отозвался он. – Очень и очень рад тому, Дарлин, что ты у меня есть! Но и ты должна знать, что ради тебя я бы пошел на все. На любые условия заговорщиков.
– Даже на предательство Астара? – всхлипнула я.
– На все, Дарлин! – ответил дед спокойно. – Я бы не только предал свою страну, но и с легкостью отдал бы за тебя свою жизнь. Потому что, потеряв сына, отчетливо осознал, что самое главное в жизни это…
– Это семья, – закончила я, бросившись в его объятия.
…В особняке нас встретили встревоженные слуги, окружившие меня такой заботой, словно я была их потерянным двадцать лет назад ребенком. Очень скоро я смыла пыль и грязь с рук и лица, затем мне выдали платье покойной бабушки, оказавшееся почти впору, после чего позвали в столовую, где меня поджидал дед.
Поужинали мы с ним чуть ли не в полночь, но я еще долго рассказывала о нашей жизни в Кайер-Думе, одновременно размышляя, как быть дальше, и стоит ли поведать ему на ночь глядя о приключившемся со мной и Конрадом Мелгардом Даре Все-Любви. Вернее, Даре Все-Отца, и что мы с ним друг без друга уже больше никак.
Затем вспомнила, что Конрад собирался прибыть в особняк рано утром, и решила, что… Пусть он сам во всем признается! К тому же, этой ночью переноса я больше не ждала – один уже был, – а разговор мог выйти слишком длинным и серьезным.