Чуть больше о драконах

– Сам сделал, – довольным голосом отозвался Гроер, похоже, поняв, что его подарок произвел впечатление. – Дерево любит не только моего отца. Это новый кайер на твой дирак, – пояснил мне, – потому что вчера была достойная победа. Но впереди тебя ждет их так много, что очень скоро на твоем браслете не останется свободного места.

– Спасибо, – пробормотала я, потому что мне было очень и очень приятно.

– Дай руку, – потребовал Гроер. – Я прикреплю.

– Но…

– Не бойся ты так, я не сделаю тебе ничего плохого. К тому же ты – Высшая, а мне очень хочется жить. Особенно в те моменты, когда смотрю на тебя.

Взял меня за запястье, затем уверенным движением прицепил фигурку на мой браслет наездницы. Как раз рядом с двенадцатью другими, свидетельствующими о прежних победах.

У него крепкая, уверенная рука. Да и сам он тоже был хорош – целеустремленный парень с Юга, мечтавший о собственной конюшне и о будущих своих победах. Причем не на бегах без правил в катакомбах под столицей, а на огромных стадионах, где призы намного солиднее, а выиграть там огромная честь.

И в его планах мне отводилась одна из самых главных ролей.

Только вот проблема была в том, я не собиралась связывать свою жизнь с беговыми кайерами и становиться профессиональной наездницей. Да и мое отношение к Гроеру вовсе не тянуло на романтическое.

Он мне нравился, но, похоже, не совсем так, как ему бы хотелось.

– Мне нужен совет друга, – сказала я, перестав разглядывать свой дирак.

Гроер удивленно вскинул темную бровь.

– Слушаю тебя внимательно.

– Тут такое дело… – замялась я. – И это дело вовсе не касается кайеров и забегов.

– Говори уже, – улыбнулся он. – Ты можешь рассказать мне обо всем на свете.

Кивнула, потому что чувствовала: он меня не предаст. По крайней мере, пока я ему нужна.

– Что бы ты сделал, если бы у тебя забрали дорогую тебе вещь? Очень дорогую, Гроер! Но при этом ты бы не стал сидеть сложа руки и осторожно разузнал, кто это был. Правда, доказательств вины этого человека у тебя нет. Ни того, что вор именно он, ни того, что он может быть связан с заговорщиками.

– Уже интересно, – кивнул он. – Кстати, с какими именно заговорщиками он связан? Знаешь, в Дайсе полно недовольных по разному поводу. Поди еще пойми, кто и против кого протестует.

– Похоже, все это… гм… как-то связано с несмайрами, так что действовать надо осторожно.

Гроер посерьезнел.

– Продолжай, – кивнул он.

– Я не могу объяснить, каким образом я это разузнала, ни городскому префекту, ни Магическому Контролю. Но я знаю, что вор – именно тот человек. Это и есть самая большая проблема.

– А каким образом ты это разузнала? – полюбопытствовал он.

– Путем сложного математического расчета, – усмехнулась я. – Это неважно, Гроер! Важно то, что я не понимаю, что мне теперь со всем этим делать.

Он ненадолго задумался.

– Если тебе нужен мой совет… – На это я покивала, и Гроер продолжил: – Сперва я бы разузнал об этом человеке как можно больше. Понаблюдал бы за ним, собрал доказательства его вины, а потом решил, что делать дальше. Идти ли в Магический Контроль или намекнуть вору, что он у меня на крючке, потребовав взамен собственного молчания вернуть мою вещь.

– Шантаж? – усмехнулась я. – Звучит неплохо.

Вернее, мне пришлась по душе идея наблюдения и сбора доказательств. Будь у меня с чем идти в Магический Контроль, я бы… Да, я бы пошла.

– Кстати, где живет этот человек? – поинтересовался Гроер.

– В квартале Дордаун, – отозвалась я. – Небольшой синий домик рядом с Королевским Каналом. Улица Звездочетов, 5. – Адрес магиссы узнала для меня Исабель, у которой оказались связи в деканате. – Ее зовут Дора Мистлим, она преподает в Академии Магии. В принципе, это все, что у меня есть.

– Хорошо, – кивнул Гроер. – Я знаю кое-каких людей… Поспрашиваю там и сям, послушаю, что мне скажут. Буду ждать тебя завтра в пять часов вечера в Дордауне, на мосту Второго Пришествия. Расскажу, что удалось узнать к этому времени.

– Договорились, – кивнула я. – Тогда до завтра.

– Так что с Большими Гонками? – полюбопытствовал Гроер.

– Говорю же, договорились! – улыбнулась я в ответ.

Гроер все-таки проводил меня до ворот с драконами, где мы вполне мило попрощались. Привратник на входе в Академию окинул меня внимательным взглядом, буркнув, что он-то давно меня заприметил! Но следов разгульного образа жизни на этот раз он не обнаружил – на мне было темное платье с узким лифом и пышной юбкой и никаких мужских плащей!

Пожав плечами под его косым взглядом, я вернулась в свою комнату и сразу же отправилась в кровать – на всякий случай, в мужской одежде, – но решила, что не стану спать, пока не наведу полный порядок в своей голове. Мне нужно было разобраться в том, что я чувствовала к Конраду Мелгарду, и найти тот самый злосчастный минус, который поможет разорвать нашу с ним связь.

Но чем больше я думала о лорде-канцлере, тем яснее перед глазами вставали две самодельные виселицы, увиденные однажды в детстве. Мне тогда было около десяти, и мы с семьей отправились на ярмарку в Кайер-Дум, наткнувшись на них на въезде в город.

Там висели два тела… Мужчины, вот и все, что я успела разглядеть. А еще жуткие, серые лица висельников с распухшими языками… Это были несмайры – так гласили таблички на их шеях, – чья кровь была возвращена земле.

Помню, как отец приказал нам с мамой и Ивлин отвернуться и не смотреть, пока он снимал мертвецов. Затем мы долго ждали его у дверей городской префектуры, а потом – он так и не возвращался – уже в кондитерской напротив.

Случай был поистине вопиющий, и он всколыхнул весь регион, потому что после резни в Вересковой Пустоши Южная провинция много лет жила мирно и о подобных казнях начали забывать. И вот опять дело рук неизвестных, решивших отомстить носителям темного дара!..

…Мама пила кофе – несколько кружек подряд – и все время молчала. Я тоже молчала, а шестилетняя Ивлин болтала как заведенная – она была слишком маленькой и ничего не понимала. Зато я все прекрасно поняла и запомнила – и как сильно плакала мама, и как злился отец, пообещавший ей, что тех, кто это сделал, обязательно поймают и накажут по всей строгости закона.

А если не накажут, но их поймает уже он и накажет по-своему.

Только вот в тот раз никого так и не поймали, а та виселица снилась мне еще очень и очень долго. Потому что именно так казнили наших с Ивлин и маленьким Джоссом бабушку с дедушкой. Теперь же выходило, это сделали по приказу Итона Мелгарда, отца нынешнего лорда-канцлера, который был послан, чтобы подавить бунт в Вересковых Пустошах.

И он его подавил, как смог.

Я лежала, таращась в темноту, чувствуя, как текут слезы по щекам и что моя подушка совсем мокрая. Так долго, что и не заметила, как заснула.

А затем проснулась. В своей кровати, одна! Не упала на голову лорду Мелгарду, не отбила свой зад о край его письменного стола и не стала свидетельницей высокомерных взглядов его любовницы.

Нет!..

Разбудил меня бой колоколов Церкви Вознесения, и я, открыв глаза, неверяще уставившись на потемневшую побелку своей маленькой комнаты, с темными пятнами от срикошетивших заклинаний Магии Огня. Заморгала, пытаясь осознать произошедшее… То, что мне удалось остаться этой ночью в своей комнате!

И тут же забормотала молитву Все-Отцу, поблагодарив его за счастливое избавление от жуткой участи быть привязанной к сыну убийцы. И еще за то, что он послал мне способ, как разорвать нашу привязку, пусть и не слишком приятным образом.

Я излечилась от своих чувств к Конраду Мелгарду, узнав о беззаконии и смертоубийствах, которые творил его отец в моей провинции. И пусть убитых уже не вернуть, но… Моя жизнь снова начинала налаживаться.

Гордон Бьорн оставил меня в покое. Правда, вечером я натолкнулась на него еще раз. Он попытался было завести разговор о наших отношениях, но я заявила, что связывать нас могут только кайеры и гоночный стадион.