Высота одиночества

«И не надейтесь, не увидите меня поверженной!» — Красноречиво говорил её взгляд, брошенный в сторону одной из девушек.

В вечерней программе соревнований выступали одиночники. Рината заперлась в своем номере и удобно устроилась на диване, предвкушая битву за медали. Среди участников был и российский спортсмен, способный побороться за высшую ступень пьедестала. Игорь Крылов. Так уж получилось, что с этим фигуристом они пересекались на соревнованиях нечасто и практически не общались, но о его скверном характере Рина слышала. Избалованный вниманием мальчик, любящий себя больше, чем фигурное катание. Единственное, из-за чего его еще не отчислили из сборной — недюжинный талант. Но только на этом качестве далеко не уедешь. В чем и смогла убедиться Рината, глядя на его выступление.

Уже на первой минуте проката Ипатова поняла, что он не выиграет. Четверной получился в недокрут; вращения довольно средние, максимум уровень на третий… На дорожке шагов Крылов споткнулся и чуть не упал. Рината с сожалением покачала головой, наблюдая за тем, как фигурист «домучивает» произвольную программу. Кажется, не будет у России медалей в этом виде, даже бронзовых.

Тренер что-то ободряюще говорил своему спортсмену, пока они ждали оценок. Крылов же стеклянным взглядом гипнотизировал камеру.

«Холодные, — подумала девушка, глядя в серые глаза фигуриста. — Как лед».

Выставленные судьями оценки лишь подтвердили ее мысли. Игорь Крылов занял только пятое итоговое место. Накинув на плечи олимпийку к цветах российского триколора, фигурист резко встал и, не слушая тренера, ушел под трибуны.

Рината вздохнула и хотела уже выключить телевизор и отправиться спать, но картинка эфира сменилась микст-зоной, в которой спортсмены отвечали на вопросы журналистов. Крылов подошел к одному из российских представителей СМИ.

— Игорь, как оцениваете собственный прокат? — Задали ему вопрос.

Он поджал губы и смерил журналиста злым взглядом.

Рината, держа в руках пульт от телевизора, присела на край дивана и решила послушать, что же расскажет Игорь Крылов о своей неудаче.

— Я свой прокат оцениваю хорошо, — заговорил в камеру фигурист. Лицо его было жестким, словно высеченным из куска гранита: тонкая линия рта, квадратный подбородок, и без того ярко-выраженные скулы обозначились, казалось, еще сильнее. Светлые волосы завиваясь, падали на глаза. Игорь небрежно убрал мешающие пряди со лба и цинично усмехнулся: — Думаю, что достоин по меньшей мере третьего места, однако судьи, видимо, посчитали иначе. Или их попросили посчитать так.

— Что Вы имеете в виду? — заинтересованно спросил журналист и подсунул микрофон ближе к Крылову.

— Уверен, наша Федерация во главе с многоуважаемым Владимиром Николаевичем Бердниковым, — Игорь пренебрежительно хмыкнул, выражая всем своим видом отношение к президенту Федерации фигурного катания на коньках России, — заранее все рассчитала и распределила места. России ни при каких условиях не дали бы два первых места и у женщин, и у мужчин, поэтому тут все предельно просто — золото у Ипатовой, ну а мне, — он насмешливо пожал плечами, разведя руки в стороны, — а мне по остаточному принципу пятое место.

Рината изумленно раскрыла опушенные черными ресницами глаза, всматриваясь в лицо фигуриста, взятое крупным планом. Затем презрительно фыркнула и щелкнула пультом, погасив экран телевизора. Правду о нем говорят — тот еще гад! Найдет сто виноватых в своей неудаче. Неужели он и правда думает, что ей нужна помощь со стороны Федерации, чтобы обойти эту японку?..

— На лед приглашается Рината Ипатова, Россия. — Стадион взревел, на трибунах взмыли российские флаги. Зрители с нетерпением ждали её выхода.

Рината оглядела трибуны и едва заметно кивнула самой себе. Сейчас она была уверена как никогда в том, что завоюет золото. Это было нужно стране, это было нужно тренеру и Федерации. И она не может подвести их.

— Ну, я поехала, — она обернулась на Аллу.

— Рин, не делай глупостей, пожалуйста. — Богославская буквально впивалась взглядом в свою спортсменку.

— Да не переживайте, — улыбнулась девушка и крепко сжала ладонь тренера. — Все будет хорошо. Верьте в меня.

Затем оттолкнулась от борта и выехала в центр катка.

А дальше — пропасть. Зашла на прыжок, оттолкнулась, но еще в воздухе поняла, что не сможет приземлиться.

Ударилась головой об лед, но эту боль затмила обжигающая боль в лодыжке и опустошающее понимание того, что это все.

Проиграла.

Глава 2

— Ипатова Рината Викторовна, шестнадцать лет. — Молоденькая медсестра вручила мужчине больничную карту и указала на дверь палаты.

— Та самая? — вздохнул доктор.

— Та самая, — грустно подтвердила медсестра. — Третьи сутки никого к себе не подпускает, не ест ничего.

— Разберемся.

Смирнов Константин Юрьевич, главный врач первой клинической больницы города Москва, за свою многолетнюю практику повидал многое. Через него прошли тысячи пациентов, но с такой пациенткой он встречался впервые. Эта совсем еще молодая девушка обладала такой внутренней силой и нерастраченной энергией, что даже ему, закаленному человеку, было больно видеть её, лежащей на больничной койке. Мужчина осторожно постучался и вошел в палату. Следом за ним тенью прошмыгнула медсестра.

— Доброе утро, Рината! — громко поздоровался он, улыбнувшись, но наткнулся на холодный колючий взгляд.

— Для кого-то может и доброе, — проговорила пациентка, уставившись в потолок.

— Рината…

— Слушайте, — опять пронизывающий взгляд синих глаз, — отстаньте! Все отстаньте от меня! — Она села в постели, подтянув загипсованную ногу. — Я больше не хочу! Не желаю! Не могу!

Смирнов подошел к постели и положил больничную карточку на прикроватную тумбу.

— Рината Викторовна, что значит: «не могу»?! — строго начал он. — Да через месяц ты об этой травме и не вспомнишь! Будешь снова выходить на лед…

— Я больше никогда не выйду на лед! — заговорила Ипатова срывающимся голосом. — Все обман! Противно! Ненавижу!

Опешив от слов девушки, доктор обернулся на медсестру в немом вопросе. Но та лишь неопределенно пожала плечами.

— Вы хоть понимаете, что все, — продолжила она, — все, ради чего я пахала столько лет, превратилось в прах! Что мне теперь делать?! Что!? — Она уже кричала, безумно глядя на Смирнова. — Вы видите?! — схватила со стола газету и протянула ему. — Видите, что там написано?! Кто там изображен?! Юнь Си — Олимпийская чемпионка! Смотрите, как она счастливо улыбается, сжимая в руках мою медаль?! Мою! Я должна была выиграть золото! А вместо этого лежу вот здесь со сломанной ногой, и мне говорят, что вся моя жизнь была заранее спланирована! И моя мечта — вовсе не моя! А чья-то! — Рината яростно смахнула с ресниц предательские слезы, швырнула газету на пол и продолжила: — Уходите! Оставьте меня одну…

— Как скажешь, — тихо проговорил доктор и вышел. В коридоре только поинтересовался у медсестры:

— Не знаешь, к ней приходил кто-нибудь?

— Да кроме президента Федерации, никто, — покачала головой девушка.

— Не к добру появление Бердникова было, — вздохнул Смирнов. — Не к добру.

***

В коридорах здания Федерации фигурного катания было тихо. Отгремела провальная Олимпиада, утих постолимпийский ажиотаж, незаметно подобрался и остался позади чемпионат мира. Результаты подведены, неутешительные выводы сделаны: теперь можно и в отпуск отправляться до следующего сезона, и только затем начинать неспешную подготовку к новому олимпийскому циклу.

Лишь один человек нервно мерил шагами пространство перед дверью президента Федерации, то и дело поглядывая в сторону лестницы. Наконец, там появился тот, кого он так долго ждал.

— Владимир Николаевич, добрый день!

— Крылов, — вместо приветствия буркнул мужчина и прошел к своему кабинету. Молодой человек проследовал за ним.