Страница 19 из 20
– Значит, мы ошибались – все это время мы шли по неправильному пути! Выдумали кошмар на тему суеверных фантазий из-за случайного совпадения двух смертей…
– И все же это спорно, – серьезно возразил Армстронг. – Я, черт побери, доктор, и кому, как не мне, разбираться в самоубийствах! Энтони Марстон был не из тех, кто по своей воле сводит счеты с жизнью.
– Значит, это не могло быть совпадением? – с сомнением спросил Ломбард.
Блор, нисколько не убежденный этими доводами, фыркнул.
– Чертовски странное совпадение, – проворчал он. Помолчав, добавил: – Насчет той женщины… – и умолк снова.
– Миссис Роджерс?
– Да. Может, ее смерть – несчастный случай?
– Несчастный случай? – переспросил Ломбард. – В каком смысле?
Блор выглядел слегка смущенным. Его и без того краснокирпичное лицо приобрело еще более темный оттенок. Он сказал, с трудом выталкивая из себя слова:
– Слушайте, док, ну, вы ведь… это… дали ей кой-чего.
Армстронг уставился на него.
– Кое-что? О чем вы?
– Вчера вечером. Вы ведь сами говорили, что дали ей какое-то снадобье, чтобы она заснула.
– А, вот вы о чем… Да, безвредное успокоительное.
– Какое именно?
– Трионал, совсем небольшую дозу. Совершенно безвредный препарат.
Лицо Блора сделалось багровым.
– Послушайте, – сказал он, – давайте называть вещи своими именами: вы не могли дать ей слишком много?
– Не понимаю, о чем вы, – сердито возразил доктор.
– Могли вы сделать ошибку или нет? Такое ведь иногда случается.
– Ничего подобного я не делал, – резко произнес Армстронг. – Ваше предположение просто смешно. – Помолчав мгновение, он холодным колючим тоном добавил: – Уж не хотите ли вы намекнуть, что я передозировал ей лекарство с какой-то целью?
– Слушайте, вы, двое, – вмешался Ломбард. – Нам надо держаться вместе. Так что перестаньте бросаться обвинениями.
– Я только предположил, что доктор мог сделать ошибку, вот и всё, – буркнул Блор.
Доктор Армстронг с усилием растянул губы и сказал, обнажая зубы в невеселой улыбке:
– Врачи не могут позволить себе подобных ошибок, друг мой.
На что Блор с расстановкой ответил:
– Ну, вам-то не впервой, если та пластинка не лжет!
Армстронг побелел. Ломбард быстро и зло бросил Блору:
– Зачем оскорблять друг друга? Мы все здесь в одной лодке. Нам и выбираться вместе. К тому же не забывайте, вы ведь клятвопреступник, если верить все той же пластинке.
Блор, сжав кулаки, шагнул вперед и сипло проговорил:
– Клятвопреступник, как же! Грязная ложь! Можете затыкать мне рот, сколько хотите, Ломбард, но я все же дознаюсь до правды, в том числе и о вас!
Брови Филиппа поползли вверх.
– А я-то тут при чем?
– При том! Зачем вы взяли с собой револьвер, отправляясь в приличный дом в гости, хочу я знать?
– Хотите знать, значит?
– Да, хочу!
Наступила пауза. Вдруг Ломбард сказал:
– Знаете, Блор, а вы не такой дурак, каким кажетесь.
– Очень может быть. Так как насчет револьвера?
Филипп улыбнулся.
– Я взял его потому, что предполагал столкнуться здесь с проблемой.
– Что-то вы нам раньше такого не говорили, – подозрительно промолвил Блор.
Ломбард покачал головой.
– Вы следили за нами? – настаивал Блор.
– В некотором смысле, – сказал Филипп.
– Ну, так выкладывайте.
Ломбард медленно заговорил:
– Я дал всем понять, что меня пригласили сюда на тех же основаниях, что и остальных. Это не совсем верно. Со мной связался один еврей по имени Моррис. Он предложил мне сотню гиней за то, чтобы я приехал сюда и держал глаза открытыми… Сказал, что у меня репутация человека, без которого не обойтись в подозрительной ситуации.
– И?.. – нетерпеливо спросил Блор.
– И всё, – с усмешкой ответил Ломбард.
– Но ведь он наверняка объяснил вам, в чем именно дело? – произнес Армстронг.
– О, нет, только не он. Молчал, как устрица. Поставил меня перед выбором: отказаться или согласиться. Его собственные слова. Я был на мели. И согласился.
Блор, похоже, не верил.
– Но почему вы не рассказали нам об этом вчера вечером?
– Милейший… – Ломбард выразительно пожал плечами. – Откуда мне было знать, что вчерашнее происшествие не было тем самым событием, ради которого меня сюда вызвали? Я затаился и отделался непримечательной историей.
– Но теперь вы, кажется, передумали? – проницательно заметил доктор Армстронг.
Ломбард изменился в лице. Взгляд его стал угрюмым, жестким.
– Да. Теперь я полагаю, что мы все в одной лодке. А сто гиней были тем кусочком сыра, которым мистер Оуэн заманил меня в эту ловушку… как и всех вас. – Он с расстановкой произнес: – Потому что это ловушка – клянусь чем угодно! Смерть миссис Роджерс… И Энтони Марстона… Фарфоровые статуэтки, пропадающие с подноса в столовой… Во всем этом явно видится рука мистера Оуэна! Но где при этом сам мистер Оуэн, вот загадка?
Снизу раздался звучный удар гонга, призывавшего к ланчу.
II
Роджерс стоял у двери в столовую. При виде троих спускавшихся мужчин он сделал шаг вперед и тревожным полушепотом произнес:
– Надеюсь, вы найдете ланч удовлетворительным. Есть холодные язык и ветчина. Я отварил немного картофеля. На десерт – сыр, печенье и фрукты.
– Звучит заманчиво, – произнес Ломбард. – Значит, дефицита провизии у нас нет?
– Еды много, сэр – в основном консервы. Кладовка забита до отказа. На острове, сэр, это необходимо – здесь всегда можно оказаться отрезанным от суши на неопределенное количество времени.
Ломбард кивнул.
Когда все трое входили в столовую, Роджерс шепнул:
– Меня тревожит, что Фред Нарракотт не появился сегодня. Крайне неудачно, особенно в такое время.
– Да, – согласился Ломбард, – крайне неудачно, иначе не скажешь.
В комнату вошла мисс Брент. Она только что уронила свой клубок и теперь старательно сматывала убежавшую нитку.
Опускаясь на свое место за столом, дама заметила:
– Погода меняется. Ветер усиливается, на море пенные барашки.
Вошел Уоргрейв. Проходя через комнату неспешным размеренным шагом, он бросал на собравшихся быстрые взгляды из-под кустистых бровей.
– Вы активно провели утро, – сказал судья; в его голосе прозвучала нотка злобной радости.
Влетела запыхавшаяся Вера Клейторн.
– Надеюсь, я не заставила вас ждать, – выпалила она. – Я опоздала?
– Вы не последняя, – ответила мисс Брент. – Генерал еще не пришел.
Все сели за стол.
– Будем начинать, мадам, или еще подождем? – обратился Роджерс к мисс Брент.
– Генерал Макартур сидит на берегу у моря, – сказала Вера. – Возможно, он вообще не слышал гонга… – Она помешкала. – К тому же он какой-то странный сегодня.
– Пойду, извещу его о том, что ланч подан, – поспешно сказал Роджерс.
Армстронг вскочил.
– Я пойду, – сказал он. – Начинайте без меня.
И доктор вышел. За его спиной Роджерс спросил:
– Ветчины или холодного языка, мадам?
III
Разговор за столом не клеился. Снаружи налетел и стих порыв ветра.
Вера, поежившись, сказала:
– Шторм надвигается.
Блор внес в застольную беседу свою лепту. Бодрым голосом он произнес:
– Вчера со мной в поезде из Плимута ехал один старикан. Так вот, он еще тогда говорил, что будет шторм. Просто удивительно, до чего точно умеют угадывать погоду эти старые моряки.
Роджерс обошел вокруг стола, собирая тарелки из-под мяса. Вдруг он остановился со стопкой тарелок в руках и чужим, испуганным голосом сказал:
– Кто-то бежит…
Все уже услышали – на террасе раздавались громкие поспешные шаги.
И сразу, без всяких слов, поняли, что будет дальше…
Словно сговорившись, все вскочили. И так, стоя, смотрели на дверь.