Страница 3 из 7
И вот бредешь ты, одной рукой катя дорожную сумку, в другой сжимая верный мобильник, и уже нечувствительным от мороза пальцем листая интернетные страницы. Никого не трогаешь, уйдя в некие мысли, когда происходит «это»…
Чувствительный толчок в плечо, и телефон печально воспарил, блестя экраном перед тем, как шлепнуться прямехонько в подтаявшую ледяную жижу. Кажется этот смертный пытался извиниться. Набирая в легкие побольше морозного воздуха и собираясь высказать гаду все, что думает, Роман обернулся. Мобильник продолжал обреченно булькать, понимая, что о нем хозяин уже забыл.
Так что же вы чувствуете, сталкиваясь с незнакомым человеком посреди дороги? В декабре. Под Новый год. Глядя на виновника, угробившего его телефон, он думал о том, что в этом году наверняка был хорошим мальчиком… Ибо дедушка Мороз явно расщедрился.
— Извините…
Глаза девчушки, испуганные, ярко-голубые, широко распахнулись, когда торопливо пробормотала извинения и поспешила прочь.
— Эй! — окликнул Роман, но незнакомка только прибавила шагу, затем переходя на бег, — что?
Сбежала? Серьезно?! От него? Может со зрением плохо? Поэтому и врезалась в него… Но…
— Эй ты! — чертыхнувшись он вытащил испорченный телефон из лужи, отряхнул наспех и затолкал в карман дорожной сумки.
Затем крепче сжал ее ручку и, пробираясь сквозь толпу, направился следом за беглянкой.
— Стой, говорю… — пробормотал Роман, сдувая со лба блестящую светлую прядь волос.
Безупречная прическа растрепалась при беге. А он, несомненно, бежал, сам сомневаясь в собственном рассудке. Расстегнутые полы светлого пальто подхватывал морозный ветер, и легкий белоснежный свитерок вовсе не способствовал согреванию. Сейчас он, сам Роман Морозов, восходящая звезда, топ-модель, черт возьми, мистер — декабрь в рейтинговом календаре среди всех российских универов, гнался за какой-то девчушкой?! Что он делал?.. Вот серьезно?
Точно сошел с ума. Только никогда еще так не хотелось, чтоб незнакомка обернулась. Меж тем, видимо считая, что «оторвалась» от ненормального преследователя, его цель замедлилась. Пошел медленнее и Роман, теперь просто следуя за девушкой. Мелкая, в этой белой куртке и белых ботинках, на тонких ножках, с россыпью золотистых длинных прядей по спине, и пушистой желтой нелепой шапке, она так напоминала ему что-то. Что же?
— Ромашка, — на выдохе пробормотал Морозов и с его губ сорвалось облачко пара.
Он даже согрелся от пробежки, бредя за ее спиной, и не замечая откровенные взгляды проходивших мимо женщин. Девчушка то и дело спотыкалась. И тогда Роман ловил себя на мысли, что едва не подавался вперед, чтоб схватить и удержать. Казалось, что некое магнитное поле их заснеженной земли притягивало к бедолаге прохожих, вынуждая наталкиваться на них и продолжать тихо шептать извинения.
Роман нагнал ее и теперь шел совсем близко, за спиной. Одним своим убийственным взглядом он заставлял оторопелый и замерзший народ расступаться, не задевая мелкую уничтожительницу телефонов. А ведь наверняка и не заметила под этой шапкой, что натворила! И что самое обидное, его персону! Куда же шла? Он уже протянул руку, чтоб схватить за капюшон, когда девушка остановилась. Морозов также замер, глядя на одну из городских елок неподалеку от торгового центра. Давненько он не был в нем. Весь горит, переливается гирляндами. И на елке все те же шары, что и в детстве. Вон на том, самом красном, он лично нацарапал послание деду Морозу. Казалось, что если так, прямо на елке, то вернее всего будет и уж точно до бородатого старика письмо дойдет. Но не дошло…
— Сходишь со мной тридцать первого в универ? — зазвучал приятный голос девчушки, вынуждая Романа вернуться из мыслей.
«Да», — едва не кинул он в ответ, вовремя спохватившись и следя теперь за ее действиями. Что, серьезно обращалась к снеговику? Вот чудная, в самом деле. Незнакомка стянула со своей шеи длинный шарф и повязала его на криво слепленное снежное чудище. Назвать все же «это» снеговиком язык не поворачивался.
— Ты — идеальный парень, — продолжила вздыхать мелкая ромашка, — немногословный, поэтому и гадостей не говоришь. И вроде крепкий. Если что случится, то я тебя обратно слеплю…
Ты глянь, заботливый цветочек… Только вот кто там гадости тебе наговорил? Морозов нахмурился, будто и в самом деле имел хоть какое-то отношение к проблемам этой девушки. К его еще большему удивлению, малышка вытащила из кармана некий голубой конверт и неожиданно засунула его за край шарфа снеговику.
— Если надумаешь, я так и быть подожду твой ответ, — произнесла она.
«Это хорошо, уж подожди», — подумалось Морозову.
— Ты ведь не боишься держаться за руки и есть мороженое на улице?
«Вот уж не боюсь, поверь!», — ухмыльнулся он, чувствуя, что опять совсем продрог.
— А еще, с тебя два билета в кино…
«Да ну?», — его светлая бровь изогнулась. Два билета, говоришь? Тем временем девчушка разумно выше застегнула воротник куртки, сохраняя остатки тепла, и поспешила к остановке. Роман дождался, пока она отошла подальше и приблизился к снеговику.
— Прости, приятель, но оно мне нужнее, — он осторожно вытянул конверт из шарфа.
Конечно же, глупо было надеяться, что найдет здесь домашний адрес или номер телефона.
— Могла бы и подписать, — проворчал молодой человек.
Роман прошел вперед, глядя, как удалялась девушка. Он уже решился окликнуть ее, понимая, что просто мог потерять из виду, когда рядом послышался счастливый писк, а затем и чьи-то уже давно ставшие привычными возгласы.
— Это вы?
— Это ведь точно вы!
Морозов вынужден был улыбаться, поворачиваясь к таким нежданным сейчас поклонницам, тот час пришедшим в восторг, понимая, что не ошиблись. Ну почему именно сейчас? Впервые он хотел зарычать и разогнать всех. Нужно было сразу схватить подмышку эту Ромашку и не отпускать, пока не вытряс с нее как минимум номер телефона. Но черт дернул посчитать, что времени у него было достаточно… Ставя теперь автограф на каком-то ярком блокноте, Роман провожал взглядом таявшую в толпе фигурку незнакомки. Он найдет. Все равно найдет! Пусть и не надеется, что сбежала.
Пока добиралась домой, потратила еще часа два. Камилла захлопнула за собой входную дверь, окутанная теплом и знакомым ароматом кофе, такого любимого матерью.
— Я дома, мам! — привычно «доложила» она, слыша шум на кухне.
— Замерзла? — послышался голос матери, и та выглянула в коридор.
Видимо тоже недавно пришла, раз еще не переоделась. Глядя на звезды, блеснувшие на форменных погонах грозного майора полиции, уплетавшего бутерброд, Камилла салютовала пушистой варежкой, приставив ладонь ребром к голове. Мать просканировала ее внимательным голубым взглядом, убеждаясь, что любимое чадо цело и невредимо, и торопливо продолжила перекусывать.
— Ты что, опять убегаешь? — вздохнула Камилла, наконец раздеваясь и вешая куртку в прихожей.
— Угу, — женщина отпила кофе, поглядывая на наручные часы.
Вот так всегда. Опять останется на работе до ночи. Ну что ж, дело привычное. Служба такая… Конечно тайно ей мечталось, чтоб мама выбрала более мирную профессию, и больше проводила время с семьей, дома. Но искренне гордилась суровым следователем уголовного розыска, твердо уверенная, что пока майор Светлана Тихонова на страже их города, всем преступникам лучше сразу сдаться и молить о пощаде… Да куда там супергероям!
— О чем задумалась? — окликнула ее Светлана, видя, что дочь замерла с сумкой в руке.
— Люблю тебя, мам, — вздохнула Камилла и, подойдя к ней, крепко обняла.
— Мила, Мила… — женщина в ответ приняла ее в теплые объятия, поддавшись чувствам.
Когда дочь отстранилась от нее, Светлана напомнила:
— Папа часам к десяти будет, звонил недавно, предупредил. Я уже убегаю, Мил.
— Не задерживайся, — проворчала Камилла, поднимая со стола недопитый кофе и согреваясь большим глотком все еще горячего напитка.
— Тут уж обещать не могу, — Светлана прошла в коридор, опять поглядывая на часы, — если еще не будет слишком поздно, то позвоню, как закончу с делами. Но не жди до ночи, ложись спать вовремя. Тебе завтра к первой паре.