Страница 11 из 14
— Жених твоей сослуживицы был напрямую связан с альвом, который действовал по указке Шайхара и глубинной ведьмы. Обоих альвов задержали, а клан Уилград прервал всяческие отношения с кланом Нортрес, откуда родом несостоявшийся жених, помолвка с которым, естественно, была расторгнута. Однако Нортресы, до конца верные принцессе Калисте, сочли бывших друзей предателями и объявили им войну. До настоящих действий дело, разумеется, не доходит, но Сильвия пребывает в опасности. Она хотела остаться в корпусе, но родные настояли на том, чтобы она на некоторое время залегла на дно.
Сказать, что я была поражена, — это не сказать ничего. Но больше всего меня занимало следующее.
— То есть ее клан посчитал, что она будет в большей безопасности в Сумеречной Жемчужине, а не в Морском корпусе?
В такое, откровенно говоря, верилось с трудом.
— По крайней мере, Нортресы уверены, что Сильвия по-прежнему находится на службе, а о ее истинном местоположении не знают. Занятно. — Флинт покосился на ее спутника, тоже периодически бросающего взгляды в нашу сторону. — Этак Сумеречная Жемчужина совсем пропадет. Мало адмирала, так теперь еще и капитан сюда таскается.
А вот теперь, сообразив, кого имеет в виду пират, я оторопела окончательно. Спутником Сильвии Уилград был не кто иной, как капитан Вагхан — гроза всего корпуса и предмет ее сумасшедшей любви.
Наученная горьким опытом, я уже приноровилась быстро справляться с ошеломляющими новостями и присутствие в Жемчужине сослуживцев выбило меня из колеи ненадолго. Хотя ситуация была и впрямь из ряда вон выходящая — капитан Вагхан, ужинающий в таверне, что расположилась на сомнительном, забытом Поднебесьем острове!
Я не знала, как себя вести: оставаться на месте, подойти к ним или просто сделать вид, что мы незнакомы. Эту дилемму за меня решил Флинт, который, разделавшись с последней кружкой, объявил, что пора уходить. Я заметила, что он намеренно обошел соседний столик, но все же мною был брошен еще один взгляд на Сильвию. Она тоже продолжала украдкой на меня смотреть, но попытки заговорить или как-то меня задержать не сделала.
Ночь на улице словно стала еще гуще. Плотные тучи осыпали остров влажными хлопьями снега, который, падая на землю, сливался с подтаявшей сероватой массой. Как и планировалось, путь до дома мы с Флинтом проделали пешком, а у двери этого самого дома выяснилось, что иногда пираты свои обещания все-таки держат.
— То есть ты действительно намерен здесь остаться? — с сомнением уточнила я, когда Флинт бесцеремонно ввалился в дом, как… как непосредственно к себе домой.
— В тепле, сухости и сытости? — К этому времени он успел переместиться на кухню и стянуть пару ломтиков вяленого мяса. — Дай-ка подумать… определенно да!
Выпитый ром сделал пирата еще более словоохотливым, ироничным и ехидно-невыносимым. Стремясь отделаться от его общества, я уже начала подниматься в свою комнату, когда на кухне раздался грохот, за которым последовало поминание Глубины, какой-то там бабушки и вонючих троллей.
На миг замерев, я решительно продолжила путь, но тут до меня долетело страдальческое:
— Синеглазка…
«Я его не слышу. Не слышу, и все!»
— Фридочка…
Природная отзывчивость сыграла против меня, вынудив вновь остановиться. Вздохнув, я поплелась обратно, хотя и понимала — что бы там ни случилось, пират прекрасно может обойтись без меня.
Войдя на кухню, я обнаружила его сидящим на полу и прислонившимся спиной к буфету. Взгляд легендарного капитана пиратов, который в этот момент таковым совсем не выглядел, исследовал кучу лежащих рядом осколков, еще некоторое время назад бывших фарфоровым сервизом.
Сложив руки на груди, я недовольно спросила:
— И что? Предлагаешь мне убрать?
— Подарок госпоже Герре на позапрошлые алые рассветы, — пожаловался Флинт, с сожалением вертя в руках поднятый с полу осколок. И, скорее не увидев, а почувствовав мое удивление, добавил: — Да-да, здесь тоже бывают знаменитые алые рассветы. Точнее, их отсветы.
Я промолчала, непроизвольно отметив отсутствие теневого охотника. Конечно, существовала вероятность, что он просто находится под пологом тени, но мне, ставшей за последнее время еще более чувствительной к темной магии, думалось, что в доме его вообще нет.
— Жаль, — произнес Флинт, поднявшись на ноги.
Пройдя к дальнему углу ровной, совершенно несвойственной столько выпившему человеку походкой, он достал из-за шкафа веник и принялся невозмутимо подметать.
Хотя появление капитана Вагхана и драматичную историю Сильвии было сложно превзойти, я все же в который раз за сегодня испытала удивление. Прибирающийся пират — зрелище еще то. А прибирающийся неуловимый капитан пиратов, наводящий ужас на всех добропорядочных моряков и даже ловцов, — и вовсе что-то запредельное!
Не знаю, почему я продолжала стоять, подпирая дверной косяк. Возможно, из-за того, что совершенно не хотела спать или, что более вероятно, в глубине души страшно боялась остаться в одиночестве. Боялась тьмы, которая только притаилась где-то внутри меня и могла напомнить о себе в любой момент.
Закончив подметать, Флинт потянулся, лениво вернул веник на место и приблизился ко мне. Я тут же посторонилась, давая ему пройти, и он прошествовал в гостиную, где буквально рухнул на диван.
В камине пылал огонь, служивший единственным источником света, за окном завывал расшалившийся ветер, и несмотря на то, что находилась в обществе пирата, чувствовала я себя уютно. Флинт как никогда казался абсолютно безобидным. Пожалуй, настолько расслабленным и похожим на обычного человека я его еще не видела.
— Синеглазка, а почитай мне? — неожиданно попросил «похожий на обычного человека».
Нет, больше удивляться его причудам я не собиралась!
Его-то причудам не собиралась, а вот сама себе удивилась… потому что вместо обычного «нет» не без сарказма уточнила:
— О флаге с костями и морских разбоях? Или инструкцию по поиску осколков кристалла душ?
— «Старый маяк» Вайра Оттера, — положив руки под голову, отозвался Флинт.
Сперва я подумала, что это шутка, но он, заметив, что я не верю, добавил:
— Третья полка книжного стеллажа, крайний том справа. Самый потрепанный, ты не перепутаешь.
Подозревая, что надо мной все-таки снова издеваются, я подошла к обозначенному стеллажу и, пробежавшись кончиками пальцев по корешкам книг, остановилась на последней. Еще до того, как взять ее в руки, я уже знала, какое название написано на обложке.
«Старый маяк» — гласила надпись на потертом темно-синем переплете.
Точно такую же книгу я и сама зачитала до дыр еще в то время, когда училась в школе. Помнится, тогда я перечитала почти все доступные книги из небольшой городской библиотеки, но именно эту любила больше всего. Вайр Оттер удивительно проникновенно и точно описывал свою жизнь смотрителя маяка, наблюдающего за морем и безгранично его любящим.
«Только сегодня, в эти самые минуты я понял, что море не способно кому-то принадлежать. Такова его натура, хотя я долгие годы считал море своим» — такими строками начиналась первая глава, которую я почти дословно помнила наизусть.
Медленно подойдя к креслу, я опустилась в него и подняла взгляд на Флинта, который в этот момент смотрел в потолок.
ГЛАВА 5
— Вайр Оттер, удачливый ши, — усмехнулся пират, когда я закончила читать вторую главу. — Получил отказ в стольких издательствах, но в итоге сумел добиться публикации в самом невзрачном. И смотри-ка к какой популярности это привело…
— Не думаю, что его можно назвать популярным в полном смысле этого слова, — отложив чтение, возразила я. — Никто не знает его в лицо, да и имя на обложке явно является псевдонимом. Кроме того, он написал всего одну книгу, а чтобы поддерживать известность, нужно часто о себе напоминать.
— Ты так много знаешь об известности? — усмехнулся Флинт.
— Куда уж мне до славы капитана пиратов, — все-таки я точно подцепила от него вирус ироничности и сарказма. — Тем не менее, — уже серьезно продолжила я, воодушевленная обсуждением творчества любимого писателя, — нельзя оспаривать тот факт, что Вайра Оттера долгое время читали, лишь отдавая дань моде, что очень печально. А за последние годы эта мода прошла, что печально вдвойне. Мне кажется, мало кто может по-настоящему прочувствовать и понять все то, о чем он пишет.