Страница 3 из 10
За две недели я немного загорела. И пусть шляпка всегда была на моей голове, даже во время купания, на носу появилась россыпь так не любимых мною веснушек, а золотистые волосы разнообразились выгоревшими белоснежными прядками.
В этот раз я решила забраться в дальний уголок территории. Здесь почти у самой ограды рос прелестный розовый куст. Чайные розы так и просились на холст. После ужина я, взяв альбом и карандаши, тихонько ускользнула. Нужно было поймать угасающие лучи заходящего солнца. Я увлеченно рисовала, пока совсем не стемнело. Розы на бумаге выглядели потрясающе. На каждой ветке по пять, а то и по шесть роскошных бутонов в обрамлении широких зеленых листьев. Положив альбом на песок, с удовольствием потянулась, поднимая и разводя руки. И вдруг услышала шорох. Испуганно обернулась. За оградой, на противоположной стороне, кто-то сидел. И, по-видимому, давно. Удобно расположившись, сложив ноги по-турецки и подперев голову ладонью. В сумерках я не могла разглядеть лица, оно размытым пятном белело за решеткой забора.
— Кто здесь? — послышался в тишине мой дрожащий голос. — Что вы здесь делаете?
— Не пугайтесь, мисс, — произнес приятный мужской голос, — я вышел прогуляться и увидел вас, увлеченную рисованием. Не хотелось мешать. Я уже час наблюдаю за вами. Чем же так привлек вас этот куст? Можно посмотреть?
Я осторожно встала и подошла к ограде. Через решетку сумела рассмотреть симпатичного юношу, возможно лет восемнадцати-двадцати. Он добродушно улыбался, даже не пытаясь приблизиться, видя мою застенчивость и пугливость.
— Возьмите, — протянула я альбом ближе к забору, — можете посмотреть.
Молодой человек протянул руку сквозь прутья и взял альбом. Несколько минут рассматривал розы, потом принялся молча перелистывать страницы. Пляж, яхта, закат, смеющаяся графиня Бегшир, моя сестренка…
— Вы прекрасно рисуете, мисс! — в голосе сквозило восхищение. — Вы художница?
Впервые мои картинки оценивал посторонний человек. Мама рассеяно, всегда на бегу, хвалила меня, если я успевала ей показать хоть что-то. Учителя постоянно указывали на недочеты и критиковали стиль. Но вот так, совершенно чужому человеку, я показывала свой альбом впервые.
— Нет, — рассмеялась я, — какая из меня художница! Просто увлечение, одно из многих.
— И у вас чудесно получается! — воскликнул молодой человек, а потом, словно опомнившись, протянул руку: — Позвольте представиться — мистер Роберт Уайт. А как зовут вас, прекрасная незнакомка?
— Мисс София Нордвик, — улыбнулась я. Меня еще никто не называл прекрасной незнакомкой. Было так непривычно и интересно стоять здесь, на пляже, в таинственных сумерках и разговаривать с мужчиной.
— Вы здесь отдыхаете? — задал вопрос Роберт.
— Да, — ответила я, — мы с классом на каникулах. Школа для девочек Солентон из Нортгемптона. А вы что делаете в Торки?
— Я работаю на каникулах, — послышался в темноте тихий голос, — в пансионате для мальчиков. Вот он.
Молодой человек показал за свою спину, вдалеке виднелась темная громадина здания.
— Как интересно! — воскликнула увлеченно я. — И чем вы там занимаетесь?
— Всем понемногу, — рассмеялся Роберт. — Это школа для мальчиков десяти-пятнадцати лет. Преподаю на каникулах физику, химию, астрономию. Мисс Нордвик, вы разве не знаете, какие великолепные звезды на побережье?
Я отрицательно покачала головой, потом, спохватившись, что в темноте он мог не заметить, ответила:
— Нет, не знаю… Признаюсь честно, я не очень увлекаюсь астрономией.
— Именно на побережье ее и лучше всего изучать. Только здесь, где линия горизонта сливается с земной твердью, и нужно рассматривать звезды, — тихим завораживающим голосом произнес Роберт. — Вам несказанно повезло встретить меня. Вы только посмотрите…
Я подняла голову и ахнула. Небосклон сиял миллионами бриллиантовых искр. Это было восхитительное зрелище! Они переливались, сверкали, вспыхивали и гасли. Все небо до самого горизонта пылало огнями.
— Вон, видите… — мужчина чуть притронулся к моей руке: я даже не заметила, что он подошел почти вплотную к решетке. Я испуганно отпрянула от забора.
— Нет-нет, не пугайтесь, мисс, — его тихий ласковый голос в темноте укутывал, словно пуховым одеялом. — Смотрите, на юге, почти на горизонте, Большой Квадрат Пегаса, а в углу, на северо-востоке, три яркие звезды…
Я силилась рассмотреть в огромном сверкающем скоплении этот квадрат. Но, боюсь, у меня так ничего и не получилось. Все звезды сливались воедино. Тем временем молодой человек продолжал:
— Это Альферац, Мирах и Аламак, самые яркие звезды Андромеды. Прекрасно, не правда ли?!
В голосе Роберта звучало такое восхищение и восторг, что даже я, далекая от астрономии личность, прониклась его энтузиазмом.
— Прекрасно, — эхом подтвердила я, — но боюсь, я так и не нашла ваш квадрат Пегаса.
Мужчина прыснул.
— Простите, мисс, я увлекся. Я изучаю физику и геологию в Кембриджском университете. И подрабатываю там же.
— А как это? — удивилась я.
— Это значит, что обучение у меня бесплатное, но на еду, жилье и прочее нужны деньги, — рассмеялся молодой человек.
— Простите за бестактность, — я смутилась.
— Что вы, мисс. Нечего прощать. Пишу домашние задания молодым богатым бездельникам в Кембридже, даю уроки на каникулах… — он хмыкнул. — Много еще всего.
— Интересная у вас жизнь, господин Уайт, — восхитилась я.
— Да, — рассмеялся мужчина, — можно и так сказать.
— Ой, — я вдруг спохватилась, — поздно уже, мне пора.
Я отошла от забора.
— Мадмуазель Буше будет искать…
— Подождите, мисс! — мужчина взволнованно прижался к решетке. — Я смогу увидеть вас завтра? Вы еще придете рисовать?
— Не знаю… — растерянно произнесла, и вдруг чисто женское кокетство заставило лукаво добавить: — Возможно.
— Я буду ждать, мисс Нордвик, — от его хрипловатого голоса внутри меня все затрепетало.
Подхватив юбки, побежала к корпусам. Сердце стучало от волнения, вызванного необыкновенным приключением. Я познакомилась с молодым человеком! Впервые разговаривала с мужчиной наедине! Правда, я не очень его рассмотрела — было темно, и я смущалась — но завтра… Я замерла. Неужели пойду?…
Конечно же, я пошла… На следующий день мы встретились, когда солнце только-только опустилось за горизонт. Когда я подошла к забору, Роберт уже стоял с той стороны, опираясь на решетку. Высокий, стройный, одетый в парусиновые светлые брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. Услышав шорох, юноша обернулся и улыбнулся, тепло, хоть и (может, мне это только показалось?) немного грустно. Я протянула руку.
— Добрый вечер, мистер Уайт, давно ждете?
— Красивую девушку можно ждать вечно, — вроде бы банальность, но мне показалось, что прекраснее комплимента мне никто не делал.
— Я поспрашивал в округе, — он кривовато улыбнулся, — мне рассказали, что сейчас в вашем пансионе отдыхают самые титулованные девушки Англии. Сплошные герцогини, графини и баронессы…
В его голосе было что-то похожее на смущение. Я тряхнула головой и весело рассмеялась.
— Ну что вы! Я всего лишь дочь виконта и не планирую в ближайшем будущем менять титул и становиться, к примеру, герцогиней.
— Точно? — переспросил молодой человек, уголки губ дрогнули. — Обещаете?
— Обещаю! — торжественно произнесла я.
— Ловлю на слове, — заулыбался Роберт. Я зачарованно уставилась на преобразившееся лицо.
Открытый ясный взгляд притягивал, словно магнит. У него было умное подвижное лицо, высокий чистый лоб, широкие прямые брови и твердый подбородок с ямочкой. Его улыбка была самой доброй и искренней на свете. Серые глаза лучились теплотой и дружелюбием. В моем окружении никто так не улыбался. Мама чуточку поднимала уголки губ, не разжимая рта, папина улыбка и вовсе была похожа на саркастическую усмешку. А от улыбки Роберта мне самой хотелось улыбаться.