Страница 43 из 44
– Ясно, – Рыбаков сложил руки на груди. – А они нам к чему? Что мы взрывать собрались?
– Вдруг менты? – вопросом на вопрос отреагировал Толя. – Пригодятся.
– Тогда надо было гранатометы брать.
– Думаешь? – Берестов нахмурился, что-то припоминая, и полез за мобильником.
– Я пошутил, – Денис попытался остановить Нефтяника.
– Но, блин, мысль-то здравая, – Толик вошел в записную книжку телефона и принялся искать нужный номер. – Как же я сам не дотумкал?..
Пых покрутился на причале, от которого отчалил расцвеченный гирляндами огоньков прогулочный теплоходик, вернулся к своей «BMW 540», еще раз пересчитал выстроившиеся в ряд черные «мерседесы» и «Волги», на которых к пристани прибыли гости гражданина Лиходея, забрался в свою машину и нажал кнопку спутникового коммуникатора, соединенного с мобильником Кабаныча.
– ...Иду мимо «Красных ворот» [173], вижу, блин, лоток, – Гугуцэ продолжил свой рассказ о последнем посещении столицы. – Мясо лежит. Свининка горячего копчения, говядина холодного, балыки, бастурма, колбасы... Даже страусятина замороженная есть. Тут замечаю маленький ценник – «суслятина гэ-ка». Ну, блин, думаю, до чего дошли! Уже сусликов горячего копчения продают... Интересно мне стало. Я ж, в принципе, всё жрал – и крокодила, и акулу, и броненосца печеного, и саранчу. Но сусликов не приходилось... Решил на пробу взять. Пальцем ткнул и говорю продавщице – «Свесь-ка ты мне, милая, граммов двести суслятинки гэ-ка...». А она ка-ак заорет – «Суслятина – это я! Галина Константиновна меня зовут!»...
– Бывают обломы, – философски заметил Стоматолог, отпивая чай с медом из полулитровой фаянсовой кружки.
В дверь каюты просунулась голова Ди-Ди Севена:
– Начинаем...
Взревели двигатели «ястребов» и катера отвалили от причальной стенки, на которой вот уже третий год болтался выцветший транспарант «Хренкин Редькина не слаще!», оставшийся с прошлых выборов в Законодательное собрание города на Неве.
– Но я всё же не пойму, – Дудо взял Базильмана под ручку и отвел к леерам правого борта теплоходика, – зачем вам печатать листовки в поддержку своего противника?
Мэр Шлиссельбурга с жалостью посмотрел на идиота-издателя.
– Игорь Васильевич, – президент холдинга уже взял деньги, поэтому теперь его можно было посвятить в нюансы плана. Обратной дороги у Дудо не имелось. – Листовки составлены так, что сработают против Водопроводчика, – Митя употребил кличку, данную губернатору в желтовато-«демократической» прессе. – Над этим работали настоящие профессионалы... Расставлены ключевые слова, фразы сложены особым образом. Читатель подсознательно обозлится на рекламируемую персону.
– Серьезно? – удивился глава «Сам себе издателя». – А я не заметил. По-моему, они как раз в поддержку.
«Именно потому, что ты дебил, тебя и выбрали их печатать...» – подумал Базильман, рассеянно оглядывая подходящий со стороны кормы теплохода белый скоростной катер.
– На абордаж! – вопль Ортопеда разнесся над гладью реки, спугнул устроившихся на ночлег под крышей здания филологического факультета голубей, заставил обернуться гулявших по набережным туристов и привел к тому, что официант, разносивший напитки по верхней палубе, выронил поднос.
Заскрежетало железо бортов, когда катера с двух сторон притерлись к теплоходу.
Ошалевший капитан выскочил из рубки и воздел кулаки к темному небу, намереваясь покрыть большим матерным загибом тех придурков, что стукнулись в его свежеокрашенное судно.
Но произнести даже десятую часть тирады он не успел.
С катеров полетели тросы с привязанными на концах «кошками», лязгнули упавшие на борта раздвижные лестницы и через леера, словно стая взбесившихся бабуинов, посыпались темные плечистые фигуры, размахивавшие короткими ружьями.
Грохнул залп и по палубе покатились снесенные резиновыми пулями жирные телохранители Лиходея, набранные из уволенных в запас ментов.
Тоненько завизжал Базильман, получивший пинок между ног от преследовавшего европейского банкира Гоблина, кубарем покатился вниз по трапу книгоиздатель Дудо, испускающий полкубометра кишечного газа в секунду, порскнули в стороны истощенные девицы-модели, приглашенные Андреем Никифоровичем для антуража, коротко заорал и затих низкорослый боцман, увидевший в сантиметре от своего лица кулак Мизинчика, что-то быстро забормотал на своем языке темнокожий индус, невесть как оказавшийся среди гостей гендиректора «Питер-Энерго», прыгнул в воду и поплыл к берегу повар в белом колпаке, загудела металлическая дверь в машинное отделение, когда в нее головой вперед вошел сбитый с ног Лиходей, где-то в глубине теплохода бабахнул выстрел из любимого «кольта» Стоматолога...
Штурм и захват судна заняли всего три минуты и прошли практически без заминки.
Только Грызлов слегка погорячился и отметелил чиновника из ЕБРР.
Правда, тот был сам виноват.
Надо лучше было говорить по-английски и не употреблять двусмысленные выражения.
Бельгиец, подвизавшийся в Европейском банке на должности руководителя кредитного департамента, на произнесенный в утвердительной интонации вопрос Ортопеда «You have dirty deals with mister Lihodey?» [174], после пятисекундной паузы ответил вопросительным тоном «You asking?» [175].
Чуткое ухо Михаила почему-то услышало в реплике гостя Северной столицы двойное «s», полностью изменившее смысл высказывания.
Ортопед мгновенно озверел и с воплем «What?! I’m ass king?!» [176] швырнул нетяжелого бельгийца сначала через стол, а затем от души припечатал того об стену...
Рыбаков проводил взглядом деловитого Комбижирика, проследовавшего по трапу в направлении каюты, где допрашивали гендиректора санкт-петербургского электромонополиста, облокотился на леера и стал смотреть на легкие волны, лизавшие борт выходящего в залив теплохода.
– Оказывается, в фонд Лиходеюшке деньги с наркоты тоже сбрасывались, – подошедший к Денису Циолковский чиркнул спичкой, раскуривая причудливо изогнутую трубку. – Совсем, блин, страх потеряли...
– А на фига ему бабульки от дурдилеров?
– На проплату мусорских разводок, – рыкнул Королев. – Он у них типа посредника. Лавэ передавал и сообщал, кого из конкурентов загасить... И швец, блин, и жнец, и на тарифах игрец.
– Да уж...
– И не говори, – суровый, но справедливый Циолковский глубоко затянулся. – Братаны ему предъяву на два лимона вставили. Сейчас доверенности подписывает.
– С наших израильских друзей два лимона, столько же с Лиходея, итого – четыре, – улыбнулся Рыбаков. – Месяц прошел не зря. Только вы его не отпускайте, пока мы капусту не получим.
– Разумеется, – кивнул Андрей. – Посидит, блин, в подвале суток трое...
– В связи с этими фондами у меня появились кое-какие идеи, – сообщил Денис. – Неплохо бы и нам эту тему окучить.
– Да мы, блин, завсегда... Ты только скажи, – уверенный в завтрашнем дне Циолковский расправил саженные плечи.
ЭПИЛОГ
В напоенном прохладным кондиционированном воздухе холле банка «Товарищество братьев Кляйн» изображавшему порученца гендиректора «Питер-Энерго» Рыбакову и сопровождавшим его «бодигардам» Садисту и Горынычу указали на широкий диван, обтянутый тончайшей тисненой кожей «наппа», и попросили немного обождать, пока освободится управляющий.
Левашов с Колесниковым тут же продолжили увлекательную беседу о тонкостях взаимоотношений правильных пацанов с органами государственной власти, начатую еще в «кадиллаке» Садиста, а Денис отправился рассматривать венецианские и каннские пейзажи, коими были увешаны стены.
173
Красные ворота – станция московского метрополитена.
174
У вас есть грязные делишки с мистером Лиходеем? (искаж. англ.)
175
Вы спрашиваете? (искаж. англ.)
176
Что?! Я – король жоп?! (англ.)