Свет полуночи

— Каким бы именем тебя ни называли, ты все равно чудовище, — меня едва не трясло, — мерзавец и убийца!

— Ну что ты, — подходящий ко мне Аланар улыбался даже ласково, в его призрачных руках появился вполне материальный, будто бы сотканный из самой изначальной тьмы кинжал, — я вовсе не чудовище. Я — хранитель. Хранитель в истинной ипостаси. И пусть я остался такой один, но и ты ведь совсем одна…

— Она не одна. И никогда не будет одна.

На миг показалось, что мне почудилось. Я едва не задохнулась от звука такого родного голоса. Джорин…

Мой хранитель появился между мной и Аланаром, перехватил его руку, сжимающую кинжал. Почему-то от Джорина исходило в точности такое же мерцание, как сейчас и от Амира… И почему он не появился раньше, если мог? Или все же не мог?..

— Джорин… - презрительная усмешка Аланара не заставила себя ждать, но он пока все равно не мог перебороть собрата. — В который раз меня удивляешь. Честно говоря, я был уверен, что ты с ума сойдешь в незримом мире за восемнадцать-то лет, уверенный, что все люди твоего рода мертвы. Ан нет… Да и сейчас ты как-то не особо вовремя. Попугать меня решил? Думаешь, я поверю, что ты пойдешь на такие меры? — он даже засмеялся. — Ну раз все равно заявился поприсутствовать во время столь судьбоносного момента, может, заодно и расскажешь мне, каково это. Каково это предать свою собственную природу, отречься от изначальной тьмы, став эдакой нянькой для людей?! Ты жалок, Джорин! Жалок и ничтожен!

— Тебе никогда этого не понять, — Джорин говорил глухо, будто слова ему давались с трудом. — Есть то, что дороже изначальной тьмы…

— Ты не сделаешь этого, ты блефуешь, — Аланар явно начал нервничать, но перебороть у него не получалось.

— Дороже власти… — мерцание Джорина все усиливалось.

— Останови это! Ты же сам сгинешь вместе со мной!

— Дороже бессмертия…

Вопль Аланара оглушил настолько, что я едва услышала последнее слово Джорина.

«Семья» — звучало эхом в моих мыслях…

«Семья» — отражалось от багровых сейчас стен…

«Семья» — так и читалось в улыбке моего хранителя, последнем его взгляде на меня…

Мерцание достигло своего пика…

Эта воронка тьмы была куда больше и страшнее той, что поглотила Альмию. С жутким ревом тьма закручивалась, словно норовя втянуть в себя саму реальность. Смазанным пятном Аланар исчез в ней. Вместе с по-прежнему не отпускающим его Джорином…

— Нет-нет-нет… — слезы застилали глаза. — Не оставляй меня! Только не ты! Ты — мой единственный родной! Больше никого у меня нет!.. Джорин! Пожалуйста…

Все.

Воронка тьмы исчезла.

Навечно забрав моего хранителя… Но, видимо, только так он мог одолеть Аланара, только уведя его с собой в изначальную тьму…

Держащие меня цепи спали сами по себе. Пламя на постаментах стало обычным. В зале воцарилась неестественная тишина.

Кое-как встав, я подбежала к Амиру. Опустилась рядом, обняла его. Он дышал, он был жив… Я никак не могла остановиться, плакала беззвучно, горько. Все еще болью отзывалось, как оборвалась некая незримая тонкая ниточка между мной и тем, кто был мне родным. Пусть Джорин порой раздражал и даже злил. Пусть я не всегда его понимала. А ведь он просто делал все, лишь бы только меня уберечь… Несмотря на мои протесты и возмущения, несмотря на то, что я далеко не всегда его слушала. Он все равно любил меня. Все равно терпеливо и самоотверженно защищал.

Пусть я не знала своего настоящего отца. Но Джорин заменил мне его. Он стал моей семьей…

Когда Амир бережно обнял меня, я разревелась еще сильнее. Как странно, одновременно плакать от радости, что любимый жив. И в то же время плакать от горя, что погиб другой дорогой человек, пусть и не совсем человек.

— Я…я так рада, что с тобой все в порядке… — я никак не могла унять слезы, но объятия Амира словно бы отгораживали меня от всех бед, от всего горя. — Амир… Джорин… Он… — голос сорвался.

— Я знаю, — тихо произнес Амир, успокаивающе гладя меня по волосам. — Они оба…

Я подняла на него ошарашенный взгляд, голос сам собой сбился на шепот:

— Инитар?..

— Он отдал свое бессмертие, чтобы сохранить жизнь мне, мы же магически были связаны. Инитар растворился в изначальной тьме, как и Джорин. Но, видимо, лишь через собственную гибель твой хранитель мог одолеть Аланара, только уведя его с собой в последние мгновения своей жизни.

Вот, что значило то мерцание… Бессмертие. Бессмертие, покидающее хранителя… Потому-то Джорин и держал Аланара так крепко. Зная, что сам канет в изначальную тьму, намеревался увлечь противника за собой…

— Знаешь, сколько себя помню, я все пререкался с Инитаром. Ни разу не сказал, как я ему признателен, как он важен для меня. Мне всегда казалось, что все равно еще найдется для этого время… — Амир невесело усмехнулся. — А в итоге не успел сказать ему ни слова.

— Мне кажется, он знал, они оба знали, — я очень хотела в это верить.

Амир ласково взял в ладони мое лицо, едва уловимо коснулся губами заплаканных глаз, влажных щек, будто понукая перестать плакать.

— Пусть я и не мог толком очнуться, но слышал все происходящее. Ты говорила, что ты одна, что больше никого у тебя нет. Кристин, но ведь это не так.

Мне очень не хотелось говорить об этом сейчас, но я все же ответила:

— Амир, после всего случившегося я точно знаю, что не смогу пройти посвящение изначальной тьмой. Свет сразу меня предаст. Даже если мы с тобой выиграли отбор, я все равно не стану императрицей. Но ты не подумай, я прекрасно понимаю, как важен для тебя престол, пусть и с другой спутницей и…

Амир не дал мне договорить, нежно-нежно коснулся губами моих губ, обрывая слова. Улыбнулся, но взгляд оставался очень серьезным.

— Знаешь, я тоже кое-что понял за это время. Ты была в какой-то мере права, я слишком самонадеян. Так что я явно переоценил свои силы и для роли императора никак не подхожу… — с демонстративной удрученностью вздохнул, но тут же хитро мне подмигнул: — Но вот ведь какое везение, у меня на примете есть просто идеальнейшая кандидатура на эту роль.

Я не удержалась от улыбки:

— А я в свою очередь знаю одну девушку, которая составит для него подходящую пару. Эта девушка, правда, немного робка и наивна, запуталась в своих чувствах, но я уверена, она многое успела осознать и сделать для себя правильные выводы.

— Ну вот видишь, проблема легко решилась. Но если мы с тобой хотим поприсутствовать еще на их коронации и свадьбе, то пора бы выбираться отсюда, а то зал этот обрушится в любое мгновение.

— Да, конечно, идем, — спохватилась я. — Амир, но я почему-то больше не чувствую тяжести магической клятвы. Только как так? Я же ничего не сделала, чтобы одолеть культ.

— Джорин сделал. Если можно так выразиться, он отрубил голову этому змею. Как я понял, Аланар изначально был эдаким кукловодом. И без него культ перестанет существовать. А учитывая, что вы с Джорином магически связаны, его поступок отчасти стал и твоим. Потому и выполнена клятва.

К выходу Амир понес меня на руках, хотя я и протестовала. И казалось, мы не из подземелья выбираемся на поверхность, а из кромешной тьмы к вечному свету. Все-все это остается позади…

А в Чертогах царили хаос и ликование. Как выяснилось, наши хранители успели предупредить Тайрона и Грона. Объединенные силы верной Тайрону стражи и партизанящих эльмарийских магов ударили по служителям культа, когда те бежали из подземелья. Победа не далась легко, но была одержана. Все-таки верно сказал Амир: как только змею отрубили голову, он долго не просуществовал.

Но даже во всем этом хаосе все равно подводили итоги последнего испытания. Только мы с Амиром, получается, выбрались из тьмы самостоятельно. Остальных участников пришлось местным магам спасать. Альмия погибла, Вейран был схвачен среди приспешников культа…

Нас объявили победителями отбора.

Ну а мы объявили, что отказываемся от этой победы.

Эпилог