Хирургия Плоти (ЛП)

— Дорогая? — руки Скотта обняли её теплую плоть. — Дорогая? — Он рылся носом в её груди, поглаживал её спину и ягодицы. — Ещё разок — прошептал он.

Сердце Джойс еле билось от усталости.

— Не думаю, что меня хватит на еще один раз. Ты меня совсем вымотал!

— Хватит — настаивал он, — я же знаю.

Он перекатился и оказался сверху, завел её руки ей за голову и вошел.

— Мне нравится, когда ты кончаешь.

Нежный бурав из плоти уверенно вонзался в нее и выходил обратно. Джойс почувствовала себя наэлектризованной. Её грудь набухла, соски раздулись. О, ее хватит на еще один раз. Снова и снова. Её руки сжимали его мускулистый зад, когда он входил в неё, его член — всегда такой крепкий, такой большой, такой знакомый, бурил её, не ослабевая. Оргазмы как сладкие сны угасали в ней, а их нити уносили её далеко, охватывая ее мощными спазмами. Я в раю, — убедила она себя. — В раю каждую ночь.

Когда он кончил, Джойс лежала неподвижно, вся в поту и семени, которое текло по ее телу. Скотт приобнял её, успокаивая её разгоряченные груди, орошая шею поцелуями.

— Джойс, знаю я плохо поступал раньше — прошептал он.

Нет, — подумала она, — пожалуйста.

— Но я правда люблю тебя. Я бы ни на кого тебя не променял. Пожалуйста, поверь мне, дорогая…

Пожалуйста, не надо.

— Но я схожу с ума от того, что вынужден весь день ждать тебя здесь в одиночестве. Каждый час без тебя — это целая неделя.

Джойс начала терять присутствие духа.

— Дорогая, прошу тебя, выпусти меня.

Она погладила его по волосам, прикоснулась к лицу.

— Выпущу — пообещала она. — Выпущу.

Но это обещание, как и почти все обещания любовников, было ложью. Она знала, что никогда, ни за что на свете не сможет отпустить его.

Их утренний ритуал: завтрак в постели. Нагие, они вяло кормили друг друга, прижавшись телами друг к другу — яйца бенедикт, иранская икра на тостах, цикорий. Затем она принимает душ и одевается. Она всегда одевается медленно, зная, какое удовольствие это доставляет Скотту. Так она чувствует себя сексуальной, очаровательно похотливой.

— Ты так прекрасна — произносит он. Его ясные, по-детски голубые глаза сосредоточены на ней с кровати. — Мне скорее всего придется передернуть.

— Как тебе не стыдно! — говорит Джойс с хитрой усмешкой на лице. Конечно, он ласкает себя. Все мужики это делают. Думает ли он о ней в этот момент? Смотря ему в лицо, она напяливает лифчик, затем подразнивая натягивает колготки.

— Я хочу, чтобы ты приберег это для меня. Каждую каплю.

— Ну… — oн, улыбаясь, взглянул на неё. — Я постараюсь.

Она зашнуровала свою юбку в цветочек, затем застегнула на пуговицы топ с разрезом от «Жакар».

— Дай мне что-нибудь, — сказал он.

— Что?

— Твои трусики.

Джойс покраснела.

— Скотт, я не могу идти на работу без…

— Можешь. Пусть они останутся у меня, тогда я смогу думать, как ты сидишь в офисе без трусиков. Я буду думать весь день о твоей чудесной киске и о том, что мне чертовски хочется ее вылизать.

Боже мой! Джойс еще сильнее залилась краской. Когда он говорил такие непристойности, у неё не было сил сопротивляться. Она сняла свои трусики и бросила их Скотту, который поймал их в воздухе и быстро прижал к груди.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Не сильнее, чем я тебя — заверила она, и подтвердила свои слова тем, что, уходя закрыла за собой массивную дверь на замок. В любом случае это ради его же блага. Жестоко, да. Крайне жестоко, конечно. Но, предоставь его самому себе, и Скотт изменил бы ей с первой попавшейся бабой. Ну что это за жизнь? — спросила Джойс себя. — Кем он станет? Кроме внешности у Скотта не было ничего. Образование почти никакое, водить умеет и того меньше. Без помощи Джойс, он так бы и оставался всю жизнь ничтожеством. Когда-нибудь он поблагодарит меня.

Джойс направила «порш» на подземную парковку конторы, затем зацокала каблуками прямиком к лифту. Конечно же, если удерживать человека в собственной спальне, можно нарваться на неприятности с законом. Но зачем волноваться? В комнате установлены окна фирмы «Лексэн» в стальные рамы, все двери закрыты, И дом, стоящий на берегу моря, располагался так далеко от всего, что он мог кричать до посинения и никто бы его не услышал.

— Доброе утро, мисс Липник, — Ди и Мэриэнн в унисон поприветствовали её, когда она вошла в офис.

— Доброе утро, девочки, — Джойс подавила позыв нахмуриться перед Ди, чья грудь явно намеревалась разорвать блузку. Если у нее когда-нибудь будет ребенок, — решила Джойс, — он умрет от передозировки молока. — Не забудь о документах Дилэни, Ди, они нужны мне сегодня же.

— Да, мисс Липник.

— И тот наказ по делу «Ди-Эй-Экс».

— Хорошо, мисс Липник.

Белобрысая сучка. Думает, что может увести любого мужика благодаря только лишь своим огромным сиськам. В своем кабинете Джойс изучала в зеркале собственную грудь. Сейчас она выглядела отлично — импланты за 5500$ не давали ей обвиснуть. Что касается ужасного целлюлита, то старый добрый доктор Липосакция сделает все как надо. Скотт настолько красив, что Джойс считает себя просто обязанной поддерживать свою привлекательность. Сейчас тебе 51, Джойс, и моложе ты не станешь. Скоро наступит время для очередной подтяжки или химической чистки. Слава тебе Господи, что существуют пластические хирурги. Но девушки прервали её рассуждения. Она нажала на кнопку интеркома.

— Мэриэнн, зайди пожалуйста ко мне в кабинет.

— Да, мисс Липник. — отозвалась секретарша чуть погодя.

— Проходи, и закрой дверь. — Джойс встала, слегка опьяненная. — Это может прозвучать глупо, Мэриэнн, но мне нужно твое мнение по поводу кое-чего. Только честно.

— Конечно.

— Я… — вопрос повис в воздухе. — Как ты думаешь…

— В чем дело, мисс Липник?

— Я хочу спросить, я хорошенькая, как ты считаешь?

Молоденькая секретарша занервничала.

— Ну, еще бы, мисс Липник. Вы очень привлекательная женщина. По правде говоря, на днях я слышала, как кое-кто из партнеров обсуждал, почему такая красивая женщина до сих пор не замужем.

Джойс расслабилась.

— Ну, спасибо, Мэриэнн. Очень приятно, что ты рассказала мне об этом. Не говори никому пожалуйста о нашем разговоре.

— Конечно же, мисс Липник.

Мэриэнн вышла. Джойс села обратно и подумала: ну вот, видишь? Нет поводов так переживать. Тем не менее, она включила «жучок».

— Ди! Ты ни за что не угадаешь, о чем меня расспрашивала эта сука!

У Джойс отвисла челюсть. Так это она сука?!

— Она спрашивала у меня, хорошенькая ли она.

Ди весело расхохоталась.

— И что ты ответила?

— Ну, я же не дура. Сказала, что она привлекательная. — Мэриэнн засмеялась и добавила — я даже придумала, будто бы партнеры думают так же. До сих пор не могу привыкнуть к её искусственным сиськам. Думает, никто не заметил. Сегодня они у неё висят как оладьи, а назавтра она прямо уже Долли Партон.

— Старая кошелка, — прошептала Ди.

Старая кошелка, да? Джойс снова запылала гневом. Оладьи. Она найдет повод уволить и Мэриэнн уже на следующей неделе. Тогда эти обе маленькие пустоголовые дурочки вместе смогут стоять в очереди для безработных. Посмотрим, как их молодость поможет им раздобыть хлеб. Посмотрим, как большие сиськи помогут платить за жилье.

В ту ночь Скотт устроил для Джойс Липник настоящий банкет. Карнавал страсти. Праздник теплой плоти. Оргазмы обрушивались на неё, каждый из которых, словно обжигающий дух, вырывался на свободу благодаря стараниям её любовника. Теперь так было каждую ночь: любое удовольствие, которое Джойс только могла себе представить, воплощалось в жизнь во тьме запертой комнаты. Ртом, руками, гениталиями — Скотт не оставлял ни одного отверстия брошенным, ни одного желания неисполненным. Время измерялось не минутами, не часами, но повторяющейся пульсацией её блаженства. Его любовь поглощала её, уносила на крыльях ангела во владения страсти и совершенства, которое принадлежало лишь им одним. Она знала, это может продолжаться до конца их жизни. Пока их не разлучит смерть. Заключение Скотта на самом деле было для него спасением, его свободой любить и быть любимым до предела. Что может быть прекраснее или реальнее. чем это?