Страница 12 из 37
Раздался выстрел.
Пуля разворотила белому затылок, он ещё пару секунд простоял на ногах, а потом как подкошенный рухнул на пол.
— А надо было убить, лошара, — сказал реднек трупу, — Вот ты посмотри на себя теперь.
Реднек продолжал что-то бубнить. Хогарт мог слышать, как у блондинки колотилось сердце сейчас она выглядела так, словно ее в любую секунду могло начать рвать. И Хогарт тоже чувствовал поступающую к горло тошноту.
— Какой интересный у нас выдался вечер, — заметил он, — Вы не находите?
— Чертовски интересный, — согласился реднек и вытер со лба пот.
Воздух вонял пороховой гарью.
— Ну ты доволен тем как проходит твоё заявление? — спросил Хогарт.
— Пока что вполне, но я никакая не часть этого… Что ты там только что прогнал?
Реднек осмотрел последний кошелек, лежащий на столе.
— Мария, — он повернулся к ошеломлённый блондинки, — Хорошее имя.
Плечи Марии поникли.
— Могу поспорить ты уже сто раз пожалела, что решила сегодня зайти в этот бар. Рождественские скидки, две рюмочки по цене одной.
Реднек захихикал, запихивая в карман наличные.
— О, бля! А я ведь кого-то чуть не забыл, — он ткнул стволом Хогарту в лоб. — Кошелек!
Хогарт отдал ему свой портмоне.
— Так, так, так, так, ну-ка посмотрим, кто у нас тут? Ух ты, сколько капусты, — прокомментировал реднек и вытащил толстую пачку банкнот, — Ричард Эдвин Хогарт, — он искоса посмотрел на Хогарта. — А тебе что нездоровится, Ричард?
Хогарт улыбнулся.
— Обычно я чувствую себя лучше, когда меня не берут в заложники, но есть и другая причина, кое-какие обстоятельства о которых ты даже и не знаешь, но это не твоя вина, откуда тебе о них знать.
— Чё?
Хогарт устало вздохнул.
— Она ведь правда часть нашей природы, ненависть, твоя и моя, но боюсь твоё шоу подходит концу.
— Ты что буровишь, корешок?
— В портмоне, который ты сейчас держишь, лежит пропуск. Ты ещё не читал, что на нём написано?
Челюсть у реднека начала медленно отвисать, пока он вглядывался в написанное на пластиковой карточке.
— И вспомни, — добавил Хогарт, — Что мы недавно слышали по телевизору, что-то очень важное. Вспоминаешь?
Реднек прищурившись попытался осмыслить прочитанное.
— Погоди, так ты же…
Хогарт поймал момент, когда он на секунду отвлекся, откинул подол куртки и выхватил из-под неё пистолет-пулемёт «Calico M960», компактный, даже несмотря на увеличенный магазин, емкостью на сто патронов. Хогарт нажал на курок и всадил в живот реднеку длинную очередь. Звук был такой словно рядом заработала ручная газонокосилка. Мария подпрыгнула и завизжала, прижимая к сердцу ладонь. Ручеек медных гильз, звеня, полился на пол. Реднек переломился пополам и замертво повалился на трупы Джорджа и Сея. Мария застыла почти парализованная от шока. Нижняя губа её мелко тряслась.
— Бога ради, скажите мне, что происходит? У вас всё это время было под рукой оружие, а вы воспользовались им только сейчас. Вы ведь могли спасти всех этих людей.
Ещё один усталый вздох:
— Ты не понимаешь Мария, но возможно скоро поймёшь, по крайней мере, я на это надеюсь.
Хогарт покрутил в руках диковинное угловатое оружие.
— Всё дело в ненависти, его — была практически сестра-близнец моей, просто куда как эффективнее позволить чужой ненависти работать на меня, но по крайней мере до тех пор, пока это представляется возможным. Я правда, искренне, верю в то, что это ненависть вращает нашу Землю. Сегодня ночью ехал в Вашингтон, но на пятидесятом шоссе столкнулись несколько машин. Вот почему я оказался здесь и сейчас я знаю, что никогда бы не добрался до Вашингтона. Думал, что смогу, но я ошибся, пилюли с йодистым калием похоже уже не помогают. Я умираю…
Мария уставилась на него, но теперь в её голубых глазах была пустота. Несколько прядей волос упали с головы Хогарта.
— Умираю от лучевой болезни… Взгляни, — он указал пальцем на пластиковую карточку, которую реднек выронил из рук.
Вдруг взгляд, широко открытых глазах женщины, медленно переместился с лица Хогарта на пластиковую карточку, на которой большими печатными буквами было оттиснуто:
Ричард Эдвин Хогарт.
Инженер-технолог по водоочистке.
4 уровень допуска.
Атомная электростанция Калверт Клифс.
Мария вспомнила недавние новости и ее лицо побледнело ещё сильнее.
— Атомная электростанция? — прошептала она, — они сказали, что кто-то украл…
— Я украл пять литров отработанной воды, с высоким содержанием цезия-137, прошедшую полный цикл в системе охлаждения топливных стержней. Замесил на ее основе сто тридцать килограммов цикла тримитрилентримитронина или проще говоря гексогена и дал всему этому высохнуть. Прямо сейчас эта штука лежит в багажнике моего автомобиля, оснащенная капсульными детонаторами. Они называют это радиоактивным дисперсионным зарядом или «грязной» атомной бомбой. А такой ночью как эта, с улицами битком набитыми рождественскими покупателями, она убьет сотни людей сразу и поднимет показатели рака во всей округе в четыре раза и центр города Аннаполис станет непригодным для жизни на ближайшие пятьдесят лет.
— Но зачем? — Мария всхлипнула.
— За тем, что это часть естественного порядка вещей, Мария.
Хогарт сомневался, что она успела почувствовать боль, когда он выпустил короткую очередь ей в голову. Гильзы снова посыпались по полу. Он поднялся из-за стола с улыбкой, несмотря на тупую боль. Ещё несколько прядей волос упало с его головы, пока он плелся к чёрному входу. Но Хогарт был уверен, что успеет добраться до своего «Линкольна» раньше, чем умрет.
перевод: Пожелал остаться неизвестным
Богиня Нового Темного Века
— Что реально? — вопрошал он.
И тогда Смит услышал слова: Почитай меня. Сделай меня реальной. Не его слова, а приглушенное шипение, как будто кто-то шепчет по другую сторону стены…
Стены из кошмаров: дрожащей плоти, потеющей в панике кожи, боли, отчаяния. Что ж, я сплю стоя, подумал Смит. Ясновидящий при свете дня.
С тротуара поблескивали пятна слюды. Солнце уже взошло. Старик, подумал он. Городские копы проезжали мимо, пялясь на него; пустые, темные лица за тонированным стеклом.
— «Жаба», «Лед», «Коксовый дым»?[25] — спросил у него чернокожий мужчина, пряча руки в карманах.
Возле газетного киоска, где гремели заголовки: МУЖЧИНА СЖЕГ ЖЕНУ И ДЕТЕЙ ЖИВЬЕМ, потасканные проститутки вздрагивали, расцарапывая следы уколов на внутренней стороне бедра. В тупике кирпичного, пропитанного мочой переулка, женщину в лохмотьях рвало кровью, в то время, как крысы размером с маленьких щенков, смело подходили к рвоте, чтобы поесть.
Смит ненавидел солнце. Оно казалось слишком ярким с той жизнью, которая заставляла его чувствовать себя еще старше, более истощенным. Куда это я направляюсь? Вопрос не имел в виду сейчас, сегодня, сию минуту. Куда это я бесконечно направляюсь? задумался он. Где я был?
Позади него отпечатывались следы, они преследовали его неделями. Смит уже давно перестал оглядываться назад. Это слышалось, как будто кто-то ходил босиком — женщина, предположил он, крепкая, красивая женщина. Он также обнаружил прекрасный аромат — духов — и необъяснимую жару в паху и в сердце. Всякий раз, когда он поворачивался при звуке и сильном аромате, ничего не было. Иногда просто тень, иногда просто пятно, как слюда в цементе.
Возможно, это был призрак, какими бы ни были призраки. Призрак или просто галлюцинация. Его физическое тело ощущалось вермикулитовым[26] мясом. Слишком много заменителей сахара, сигарет, алкоголя, насыщенных жиров. Столько, сколько тело может выдержать такого вандализма. Но Смиту было все равно. Зачем он сейчас? Или всегда, если на то пошло?
25
виды уличных наркотиков.
26
минерал из группы гидрослюд, имеющих слоистую структуру.