Страница 62 из 63
— А можно погладить ваших собак, мистер? — спрашивает один из них.
Я отвечаю, что можно, но когда мальчик протягивает руку, Джимми с Уиллом тут же начинают вертеться. Просто это их обычная манера общения с детьми. Немного испугавшись, мальчики сразу отдернули руки и предпочли наблюдать за собаками издалека.
Я устанавливаю палатку прямо на улице, чтобы собаки могли хорошенько в ней поспать. Чтобы они не убежали, привязываю их длинные поводки к водосточной трубе, а рядом ставлю миски, доверху наполненные водой и кормом. Затем возвращаюсь в номер и принимаю душ. Я похож на узника Освенцима, но теперь я вполне спокоен и могу вдоволь посмеяться над собой, зная, что у меня на кровати лежит куча еды и я могу съесть все, что пожелаю и в любом количестве. Пища поможет мне вернуться в прежнюю форму. Ведь я не хочу становиться еще тоньше. На душе у меня наконец-то царит спокойствие. Так спокойно я не чувствовал себя с середины марта, когда Джулия дождливой холодной ночью везла меня в аэропорт Портленда.
Я выхожу в холл и звоню Джулии.
— Ты даже не представляешь, какое это облегчение — услышать твой голос, — говорит она.
Еще она сообщает, что приедет уже через пару дней, и мы продолжим путешествие вместе. Эта новость радует меня еще больше. Также она сказала, что мои братья неделю назад покинули Анактувук-Пасс. Конечно, это меня немного расстроило, но зато я знаю, что они где-то рядом, и эта мысль греет меня. Если с ними что-то случится, то я незамедлительно приду на помощь.
Потом я звоню родителям.
— Мы уже начали беспокоиться, все ли с тобой в порядке, — говорит моя мама. — Я просто делал свое дело, — отвечаю. — Я знал, что все будет хорошо.
Заглядывая в глубину веков
Я никогда не планировал заканчивать путешествие в далеком эскимосском городке посреди хребта Брукса, но на деле получилось именно так. Да, после этого мы с Джулией прошли еще сто миль и провели на Аляске целых шесть недель, но такого одиночества, отчаяния и голода я больше не испытывал ни разу. Я не чувствовал себя на грани жизни и смерти, наоборот, ощущал себя живым, как никогда. С этого момента в моей жизни начался новый этап — этап анализа. Мне нужно было тщательно обдумать события, случившиеся со мной за последние три месяца. Наше совместное путешествие стало для меня периодом душевного спокойствия. Я наслаждался своей победой и предвкушал скорое возвращение домой. Как это часто бывает после длительных путешествий, я чувствовал огромное удовлетворение от того, что мне удалось совершить.
Конечно, за эти шесть недель бывало всякое. На смену радости приходили минуты отчаяния. Но мне не нужно было спешить во избежание смертельной опасности. С братьями мы так и не пересеклись. Они закончили поход за два дня до того, как мы с Джулией покинули Анактувук-Пасс. Но мы не раз видели их следы, и благодаря этому создавалось ощущение, будто я слышу их голоса. Можно даже было подумать, что мы идем все вместе.
Нам с Джулией удалось увидеть великолепнейшие пейзажи. Такого я не видел за все мое путешествие. Мне показалось, что это была моя награда. В верхнем течении Норт Форка реки Коуюк перед нами предстали две прекрасные вершины, которые образуют своеобразный вход в национальный парк «Ворота Арктики». Это Северная гора и Холодная скала. Эти названия придумал Боб Маршалл еще несколько десятилетий назад. Кажется, в этом месте сосредоточены самые лучшие черты дикой природы, познанию которой он посвятил всю свою жизнь. Именно этого искал и я. Горы темные и величественные, они резко выделяются на фоне более низких гор и холмов. Мы с Джулией увидели Ворота за три дня до того, как подошли к ним вплотную. Мы столько говорили о них, и вот наконец они предстали перед нами во всей красе. Обе горы имеют форму усеченного конуса. Такое впечатление, что по речной долине бродил какой-то великан, который случайно сломал их. Аккуратные очертания гор врезаются в чистое северное небо и мою память. Именно там, у этих потрясающих воображение вершин я собирался поговорить с Джулией, сказать, как много она для меня значит, что именно с ней я хочу связать свое будущее. Я задумал это давно, еще несколько месяцев назад, но долгий утомительный поход притупил наши чувства, и я решил отложить это признание до лучших времен.
Мы с Джулией не только любовались прекрасными видами. На нашу долю выпало немало серьезных бедствий: сильнейшие ливни, ненасытные слепни, назойливые комары, густые заросли туссока, занимавшие несколько миль. Мы переправлялись через реки, сбивались с пути, голодали, болели, преодолевали горные ущелья и пробирались через непроходимые кустарники, не раз встречали медведей и долго-долго шли по суровой и неласковой земле. В результате наши отношения стали очень натянутыми. Мы отдалились друг от друга. Все кругом было против нас и предвещало наш скорый разрыв.
Джулия покинула Аляску, а я решил остаться с собаками еще на месяц. Я все еще был слишком худым, но вместо того, чтобы идти на восток к Канаде или отправиться домой, как хотела Джулия, я спустился к Миддл Форк реки Коуюк, чтобы хоть немного продлить свои странствия. Думаю, в следующем году я обязательно вернусь сюда и продолжу исследовать хребет Брукса. Несмотря на то что мое путешествие подошло к своему логическому завершению, я не мог заставить себя уехать. Как хорошо, что до Колдфута всего один-два дня пути. Я босиком бродил вдоль реки и пробирался сквозь заросли высоких ив. Греясь в лучах теплого летнего солнышка, я рассматривал сияющие скалы и случайно нашел на берегу клык мамонта. Я спрятал его в кустах неподалеку от палатки. Унести его с собой не мог — он был слишком тяжелый и, кроме того, принадлежал этой земле. Некоторые вещи принадлежат природе так же, как и некоторые люди. Клык был размером с мою ступню и весил не менее десяти фунтов. Интересно, как выглядела земля тысячи лет назад, когда по ней бродили мамонты, которые сейчас канули в Лету. Должно быть, у них было особое чувство сопричастности с природой, которая их окружала. Они ощущали себя частью чего-то огромного, великого и прекрасного. Мы с Джулией расстались в тот день, когда я покидал Аляску. Я все понял в тот самый момент, когда раздался международный звонок.
— Наверное, нам не стоит больше встречаться, — сказала она.
Интересно, почему счастье не может длиться вечно. Почему мы не можем сделать просто хорошее прекрасным?
В самолете я сидел, уставившись в окно, охваченный благоговейным трепетом, как и тогда, когда только летел сюда. Размышляя о своем путешествии, вспоминал, что всего пару месяцев назад мне приходилось бороться за каждую милю, цепляясь за жизнь. Посмотрев на Аляску в последний раз, почувствовал огромное облегчение оттого, что тяжелое путешествие подошло к концу и что для тех, кто отправился вслед за мной, все завершилось благополучно. Слава Богу, что все мы живы и не получили серьезных травм. Я уверен, что для каждого из нас это путешествие не пройдет бесследно. Теперь мы точно знаем, какова она, дикая природа, какова Аляска. Возможно, Джулия или Майк когда-нибудь скажут что-то вроде: «Нет на земле места прекраснее, чем хребет Брукса».
Вернувшись домой, я сразу отправился в свою небольшую квартирку, расположенную прямо в лесу в нескольких милях от города. Я снял ее, чтобы слушать птиц и насекомых, а не автомобильные сирены. На следующее утро немного прогулялся и присел рядом с собачьей будкой. Собаки как ни в чем не бывало боролись друг с другом. Они вели себя так, будто наша экспедиция была не более чем забавной игрой. Если не принимать во внимание их лай, вокруг было тихо. Я мог спокойно думать и писать о путешествии, я мог мечтать, мечтать об абсолютной свободе не только для себя, но и для всего человечества. Я убежден, что ее можно достичь лишь на природе. В одиночку или небольшими группами мы можем бродить по лесам, рекам и горам и черпать силы исключительно из земли, первобытной земли. Пожалуй, это и есть самое важное — добывать еду в необходимом количестве, не уничтожая при этом природу, не нанося ей непоправимый вред. Я думал не только об Аляске, но и о других уголках дикой природы, которые мне бы так хотелось посетить. Но до поры до времени я останусь в Орегоне. Здесь можно наслаждаться лесом и планировать следующие путешествия, возможно, даже более дальние и опасные, нежели то, что совершил. Я буду вести простую и чистую жизнь, напоминающую в этом жизнь моих четвероногих друзей. Обдумав все это, поднимаюсь с земли, выпускаю собак, и мы вместе отправляемся в лес на нашу ежедневную прогулку.