Страница 21 из 40
Сосредоточенно слушая, Кроу тем временем сел напротив нее и поставил на стол между ними вазочку с печеньем. Имбирным, как выяснила Стефани, откусив кусочек. Почему-то ее это удивило. В ее представлении профессор Кроу вообще не должен есть печенье, а имбирное, которое для нее ассоциировалось с зимними праздниками и Новым Годом, и вовсе выходило за всякие рамки реального. Но она не стала акцентировать на этом внимание, а продолжила рассказ:
— Потом комната откуда-то притащила этих монстров. Опять же, это все результат исследований автора, к таким выводам пришел он, когда в его доме стали пропадать слуги, родственники, гости. Кого-то находили почти съеденными, кого-то не находили вообще. Видимо, именно они обращались в таких же тварей. Кстати, он тоже решил, что дело в укусах. Так обратилась его жена. Но он пишет, что место укуса довольно быстро заживает, остается лишь покраснение и раздражение на коже.
— То есть человек может даже не понять, что это случилось, — тихо заметил Кроу.
— Да. Поэтому, когда процесс захвата начался, его уже нельзя было остановить. Полная трансформация занимает несколько дней, в это время человек выглядит еще как прежде, но уже может заразить других своей слюной, если она попадет в кровь другого человека. Не знаю, почему обитатели замка не могли просто уйти оттуда. Хозяин дневника ни разу не пишет о такой возможности, наверное, ее не было.
Она замолчала, и Кроу тихо констатировал:
— Печально.
— Весьма.
— А я узнал, откуда на той картине наши монстры. Это действительно предупреждение. Оно висит с тех пор, как одно из существ в очередную Ночь умертвий переместилось к нам.
— Эти твари были здесь? — ахнула Стефани.
— Одна тварь, да. К счастью, она не смогла выбраться из комнаты. Там же ее отловили и обезвредили. Этому эпизоду никто не придал значения. Только картину повесили, как предостережение.
— И откуда вы все это узнали?
— Ректор рассказала, — Кроу улыбнулся. — Это произошло, когда она училась здесь на первом курсе. С тех пор место и запрещено для посещений.
— А почему дверь просто не заперли, как сказал Арнольд?
— Потому что путь истинного адепта ордена, какой бы он ни выбрал, — это в том числе и послушание, — хмыкнул Кроу. — Нарушаешь запреты — будь готов к тому, что за это придется заплатить.
— То есть ее оставили доступной… в назидание? — уточнила Стефани.
— Да, — Кроу безразлично пожал плечам.
— Потрясающе… Хорошо, что нам удалось избежать укуса. Было бы страшно притащить эту заразу в наш мир.
Кроу на это только молча кивнул.
23
Стефани внимательно смотрела на него поверх своей чашки, но Кроу делал вид, что не замечает ее взгляда, и пришлось спросить:
— Карл, вы уверены, что вас не укусили? Вы несколько раз бились с этими тварями в темноте, были ранены… У вас было больше всего шансов заразиться. Остальные отсиделись в комнате почти все это время.
— Да, я это понимаю, — кивнул он, по-прежнему не глядя на нее. Осторожно поставил на стол чашку и только тогда поднял на Стефани глаза. — Еще и поэтому я поторопился покинуть лазарет. Здесь я изучил свою кровь всеми доступными способами. Будь там что-то постороннее, это обнаружилось бы. А так я считаю, что чист.
— Вы уверены? — голос Стефани все еще звучал напряженно. — Вы не проверяли себя на предмет покраснений и раздражений?
Он усмехнулся и язвительно заметил:
— Стеф, если хотите, чтобы я разделся и дал себя осмотреть, то так и скажите. Но предупреждаю, что подпишусь на это только в том случае, если вы сделаете то же самое.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — сдержанно отказалась Стефани, потянувшись за еще одним печеньем. И все же не удержалась от комментария: — Вот уж не думала, что вы любите имбирное. Что вы вообще любите печенье.
— Или что я вообще могу что-то любить? — продолжил он ее мысль.
Как будто снова прочитал. Стефани внутренне напряглась. Тогда, в аудитории, она решила, что он иронизирует. Насколько она знала, такой ментальной дисциплины, как произвольное чтение мыслей, не существует. Проникнуть в голову другого человека можно, но для этого требуются особые условия. А что если она просто не все знает? Она ведь лишь студентка, пока не адептка какого-либо ордена. Кто знает, какие тайны открываются там?
— Ладно вам, не смущайтесь, — махнул он рукой. — Я прекрасно знаю, что обо мне говорят. Меня в общем-то все устраивает. Мне плевать на то, что думают обо мне всякие идиоты.
— Но вам не плевать на то, что думаю о вас я? — неожиданно для самой себя спросила Стефани. Поймав его вопросительный взгляд, пояснила: — Иначе вы не рассказали бы мне, что на самом деле произошло тогда.
— На самом деле? — он прищурился. — То есть, вы все-таки поверили?
Внутри неприятно кольнуло, но Стефани лишь приподняла брови:
— А разве вы солгали?
— Нет, — лаконично уронил он. — Но вы первая, кто поверил.
— Неужели?
Кроу тоже потянулся за печеньем, потом разломил одно, нарочито внимательно наблюдая за процессом. Покрутил половинки в руках.
— Знаете, когда все это произошло, у меня была невеста…
— У вас? — не удержалась Стефани от удивленного восклицания, за что заработала недовольный взгляд. — Простите…
— Да, представьте себе. Мы собирались пожениться после выпуска и вступления в Орден, хоть и планировали разные. Говорят, это не очень хорошо для будущей семейной жизни, но мы оба считали себя бунтарями.
— Она не поверила в то, что вы были невиновны? — тихо уточнила Стефани.
— Она сказала: «Мне все равно». — Кроу поднял на нее взгляд, и в нем читались тоска и сожаления о прошлом.
— То есть?
— Все равно, — пожал плечами Кроу. — Так и сказала, мол, люблю тебя и мне все равно, виновен ты или нет. А я психанул. Сказал, что такая любовь мне не нужна. Она, конечно, обиделась, мы разругались. Так и не помирились.
— Только не говорите, что она вышла замуж за Доннера-старшего, — нахмурилась Стефани. — Это было бы слишком мелодраматично.
Кроу неожиданно рассмеялся.
— Да уж, вы правы. Нет, она вступила в Орден Мудрого Феникса, занялась изучением мертвых языков и уехала в экспедицию. Больше мы не виделись. Я слышал, что лет через пять она вышла замуж, но меня как раз тогда арестовали и я сидел в тюрьме, так что поздравления ей не смог послать.
Стефани, конечно, мысленно зацепилась за упоминание мертвых языков, ведь именно ими Кроу посоветовал ей заняться, но вслух не стала этого отмечать. Вероятно, для него это было просто самым ужасным проклятием.
— Печально, — констатировал она.
— Весьма, — хмыкнул он.
И на этот раз они непроизвольно рассмеялись оба. А потом Кроу снова махнул рукой.
— Все это было и быльем поросло, теперь уже не имеет значения. Но да, представьте себе, я обычный маг сорока пяти лет — что для магов, если вы не знали, самый расцвет — который живет, чувствует и любит печенье. И не только печенье, кстати. Просто ненавидеть я умею чуть лучше.
— Я буду иметь это в виду, — кивнула Стефани и добавила: — Карл.
Он улыбнулся, а она допила чай и поднялась.
— Не буду вас больше задерживать. Увидимся с вами на занятиях.
Кроу встал вслед за ней и проводил до двери. Даже сам открыл ее перед ней. И когда она уже готова была выйти, вдруг остановил:
— По поводу той стажировки, о которой вы просили…
Стефани замерла и повернулась к нему, вопросительно приподняв брови.
— Что?
— Если она вам все еще нужна, то я готов взять вас в ученицы.
Стефани недоверчиво прищурилась.
— Это благодарность за перевязки? — уточнила она. — Или вас так проняло от того, что я вам поверила?
— Знаете, Стеф, попытайся вы торговать этим, я бы вас ни в коем случае не взял, — холодно заметил Кроу. — Потому что я неблагодарная свинья, если вы не знали. Но как я сказал еще вчера, я ошибался на ваш счет. Вы самоотверженная, умная и уже неплохо владеете врачеванием, магическим и нет. В вас огромная сила духа и умение брать себя в руки. Из вас может получиться хороший врачеватель.