Енот-потаскун

- Наташ… - орать мне сразу расхотелось, но раздражение все равно плескалось серной кислотой на уровне ушей. – Ты могла мне об этом сказать, когда я за тобой приехал. А еще лучше – позвонить, и я бы не приезжал. Это не последний концерт. А даже если б и последний – ну и что? И я бы пережил, и ты тем более. Кому ты лучше сделала? Да никому. Наоборот. Или ты тупо стеснялась сказать?

Она уставилась в окно, но я довольно резко развернул ее к себе.

- Послушай, подруга. Я достаточно большой мальчик и приблизительно представляю, как устроены женщины. И мог бы тебе грубо объяснить, почему твои месячные для меня ни разу не проблема. Как будто ты только вчера девственность потеряла, а сегодня вдруг эта тема возникла. Или ты правда думаешь, что заниматься оральным сексом и детально его обсуждать - это нормально, а сказать про самую обычную и естественную вещь – ужас-ужас?

Впрочем, промелькнула мысль, если твой мудак в это время обходил тебя по дуге с брезгливой мордой или наоборот требовал исполнять супружеский долг, невзирая ни на что, тогда понятно. Тогда действительно ужас-ужас.

- Антон, ну что ты несешь? – даже в полумраке было видно, как она покраснела. – Разумеется, сказала бы… потом. Просто у меня очень сильно живот болит. Так, что просто сдохнуть. Каждый раз. Кеторол в первый день колю. По силе это как морфий, только не наркотик. Перед выходом уколола, но почему-то не взяло. Может, просроченный или левый, не знаю.

- Ну елки! – возмутился я. – Почему не сказала-то, можешь объяснить? Сразу поехали бы домой. А так еще столько времени терпела.

- Но ведь ты же хотел туда, на сейшен. Подумала, что сяду в уголке тихонько, как-нибудь. Откуда я знала, что со стороны так заметно. И что все будут на меня пялиться.

- Глупенький маленький мыш! – коробка мешала мне прижать Наташу к себе, но я наклонился и поцеловал ее. – Никогда так больше не делай, ладно? Хотел – не хотел… Ты для меня важнее. В конце концов, я просто мог вызвать тебе такси. А сам бы домой потом.

- Об этом я тоже не подумала, - со вздохом созналась она. – Извини.

- Все, проехали, - я поцеловал ее еще раз и завел двигатель. – Пожалуйста, говори мне все. Я за этот вечер чего только себе не придумал.

Потом, дома, мы лежали в постели. Положив Наташе одну руку на живот, как грелку, второй я осторожно растирал ей поясницу.

- Спасибо тебе, - пробормотала она, засыпая.

Кто бы знал, как я ее хотел в тот момент. Аж в глазах темнело.

- Спи, мой хороший, - я осторожно коснулся губами ее волос. – Спокойной ночи!

26. Наталья

Можно было спать хоть до обеда, но я проснулась еще затемно. Рука Антона все так же лежала у меня на животе – теплая, тяжелая. Как же мне нравилось вот так спать с ним – на одной подушке, под одним одеялом. Прижавшись к нему спиной, чувствуя его дыхание на шее. Тепло, уютно.

Я прислушалась к себе. Живот ныл намного меньше – как будто его рука вытянула большую часть боли.

Это было наше женское семейное проклятье. Мама говорила, что даже рожать не намного больнее. Кто тут победитель по жизни? Каждый месяц роды без обезболивания как минимум на сутки. Слабое утешение: если когда-нибудь забеременею, хоть буду знать, чего ждать.

Получилось все - тупее не придумаешь. Разумеется, я не была такой стыдливой овцой, как наверняка подумал Антон. Сказала бы без всяких кривляний, когда вернулись бы домой. Глупо стесняться мужчины, с которым спишь. Да, определенный мандраж был. Но точно не стеснение. Другое. Как он вообще к этому относится – откуда мне было знать.

Для Сашки пять дней в месяц я была чем-то вроде дохлой жабы, облепленной опарышами. Однако он запросто мог намекнуть, что в этом мерзком процессе задействовано всего одно технологическое отверстие, так что нечего тут корчить из себя принцессу. Обкололась? Вперед, и с песней. Ублажать дорогого супруга.

Сейчас я вообще не понимала, как могла это выносить. А тогда… обижалась, плакала. И терпела. Словно под гипнозом.

То, что на этот раз кеторол не взял, я поняла уже в клубе. Все шло по нарастающей – океан боли. Надо было сказать Антону сразу после концерта и поехать домой, но не хотела его огорчать. Подумала, что забьюсь в дальний уголок, где меня никто не увидит, как-нибудь перетерплю. Но вышло все в итоге совершенно по-идиотски. А уж когда поняла, что он на меня злится, по-настоящему переклинило. Как будто язык проглотила.

Но потом… Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не такого.

Я повернулась на другой бок, уткнулась носом ему в плечо и снова провалилась в сон.

- Подожди, моя не понимать, - Ольга дунула в кружку так, что брызги полетели. – Чувак хотел познакомиться с твоей матушкой, а ты его выставила на мороз? Как так?

Это был наш обычный пятнадцатиминутный перерыв на кварц, когда можно выпить кофе и спокойно потрепаться. В последнее время смены у нас совпадали не часто, после работы состыковаться тоже не получалось, поэтому пользовались любой возможностью.

- Оль, ну как? Мы лежим в постели, вдруг звонок: я рядом, через полчаса зайду.

- А вам полчаса не хватило бы закончить и трусы надеть?

- Ты что, мою маму не знаешь? – захныкала я. – Это ей хватило мужских тапок и зубной щетки в ванной, чтобы устроить допрос.

- Ну, знаешь, - усмехнулась Ольга. - Мне бы тоже хватило.

В кои-то веки у меня выдался выходной в воскресенье. С утра шел дождь, идти никуда не хотелось, поэтому мы решили проваляться весь день в постели. Ну или хотя бы полдня. Но в начале одиннадцатого позвонила мама.

Мне без конца блазнилось, что Сашка все-таки вывернется и подаст апелляцию. И мне пришлют повестку на новое заседание. По адресу прописки, разумеется. И что мама разлетится с «радостной» новостью. Поэтому звонок и не сбросила.

- Таточка, ты дома? – поинтересовалась она.

- Да, - ответила я, не чуя подвоха.

- Я сейчас недалеко, на Просвещения. Зайду через полчасика, навещу вас с Тошиком.

Мама познакомилась с Тошкой после того, как я вышла из больницы. Влюбилась в него и время от времени забегала потискать. До сих пор мне удавалось разруливать все так, чтобы они с Антоном не столкнулись, но тут получилось попадалово.

- Скажи, что ты не одна, - прошипел он.

Я сделала страшные глаза и замахала на него рукой.

- Хорошо, ма, заходи.

- Слушай, ну ты хоть бы ее предупредила, - проворчал Антон, быстро одеваясь. – Если уж не могла придумать причину, чтобы отмазаться. Придет, а тут сюрприз. Зачем такой адреналин? Хватит того, что с моим отцом черт знает что получилось.

- Ты что, собираешься остаться и с ней познакомиться? – я вытаращила глаза.

- Не понял, - он остановился одной ногой в штанине. – А ты собираешься меня домой отправить?

- Антон, - заскулила я. – Если ты действительно хочешь, я тебя с ней познакомлю. Но только не сейчас. Попозже.

- Ну хоть объясни, что ли. Что сейчас-то не так? Ты, вроде, взрослая тетенька, с мужем развелась. У тебя не может быть личной жизни?

Я быстро скатала постель и засунула в ящик дивана.

- Тебя это уперло? Послушай, сделай одолжение, надевай штаны и… Хорошо, объясню. Пока я была в больнице, матушка до него докопалась, с чего вдруг у нас такой пассаж вышел. Ну он ей и объяснил популярно, что я шлюха и все такое. Что у меня другой мужик в наличии.

- И она ему поверила? – застегивая рубашку, хмыкнул Антон.

- Не знаю, поверила или нет, но по ушам поездила. Мне. Типа, может, я ему дала повод так думать.

- Ладно, я понял. Хотя с тех пор прошло больше трех месяцев, приличной личной жизни у тебя быть не может. Только шлюшистая. Я поехал.

- Антон!

Он подошел, обнял меня, убрал волосы с лица.

- Наташ, я не обижаюсь. Ну… может, совсем немножко. Если такая ситуация в напряг, давай обойдемся без нее. Купим торт и прилично поедем в гости. Притворимся, что ходим в кино за ручку. Главное, не забудь ей сказать предварительно, что я автомеханик. Нет, лучше автослесарь, так ужаснее звучит. Почти как сантехник.