Енот-потаскун

- Постараюсь не рыдать, - пообещала она, старательно моргая.

Я вытащил ее блузку из брюк, пробрался под нее руками. Сдвинул вверх лифчик, выпустив грудь на свободу. Она легла в ладони, как два яблока. Большие пальцы грубовато ласкали соски, обводя под ними два полукруга. Ее глаза затуманились, губы приоткрылись. Наклонившись, я поцеловал ямочку у нее под горлом, проскользнул пальцами под пояс. А потом быстро вернул чашечки лифчика на место и заправил блузку в брюки.

- Ну я пошел.

Ее глаза распахнулись на ширину плеч.

- Теперь ты точно не будешь рыдать, - пояснил я. – А будешь думать, каким бесстыжим развратом мы займемся, когда я вернусь. Разве нет?

- Ну ты и сволочь! – улыбнулась Наташа.

- Да. Но ведь твоя же сволочь. Твоя? – она кивнула. – Ну вот. У тебя теперь есть своя собственная ручная сволочь. Круто же. Не хуже ручного енота. И пожалуйста, - добавил я, надевая в прихожей свитер и куртку, - не открывай никому. Ни соседям снизу, которых затопило, вообще никому.

- Хорошо, - она с усилием выдвинула ящик тумбочки, который Тошке был не по зубам, и достала ключи. – Держи. Откроешь сам.

20. Наталья

Черт, это был импульс вообще-то. И, похоже, я ступила. Мало того, что ключи от квартиры – символ следующего уровня квеста, так они у меня всего одни. И что теперь? Сказать: «Только ты мне потом их верни»? Или: «Сделай себе»?

Фейспалм…

Антон подкинул ключи, поймал, посмотрел на меня, сдвинув брови.

- Так, отменяется. Одевайся.

- В смысле? – кажется, соображаловку мне начисто отшибло.

- В травму поедем. Придешь и скажешь: «Муж приласкал». Они там в теме.

- Зачем?

Вот только этого позорища мне и не хватало!

- Когда там у тебя суд? В четверг? Он придет, принесет миллион справок, что не смог два раза прийти, потому что выполнял задание правительства государственной важности. И попросит время для примирения, потому что жить без тебя не может. Три месяца. Хочешь?

- Не дадут, - не слишком уверенно возразила я.

- Запросто, - хмыкнул Антон. – Поехали.

- Теперь ты будешь мной командовать? - проворчала я, надевая туфли.

- Только если надо. Во-первых, такая справочка – уже аргумент, что никакого примирения не будет. А во-вторых, еще кое-что. Я, конечно, старался ему приложить так, чтобы следов не осталось, но гарантии дать не могу. И не исключаю вариант, что он прямо отсюда тоже в травму поскакал. Если закрутится весело, то это будет подтверждение: я не из криминальных побуждений навешал честному гражданину, а действовал в пределах необходимой обороны и самообороны. Наташ, это все не шутки и не кино на самом деле.

- Я понимаю. Поехали. Просто это… так противно.

- Я тоже понимаю, - он наклонился и поцеловал меня в висок. – И очень надеюсь, что скоро все это останется в прошлом.

Хотела б и я надеяться…

- Извини, но меня жрет любопытство, - сказал Антон, когда мы уже ехали в травмпункт. – Зачем ты его вообще впустила?

- Думаешь, ты один такой умный? – я поморщилась от досады. – Про соседа с залитой квартирой? Звонок в дверь. Смотрю в глазок, мальчик какой-то стоит с тряпкой в руках. «Тетенька, ваше полотенце к нам упало». А у меня действительно полотенца на балконе сохнут. Открыла. Даже успела спасибо сказать. Ну и…

- Понятно. Мальчик получил приятную денежку и пошел купить… что там они сейчас покупают?

Понятно… Да ни фига тебе не понятно. Думаешь, я буду пересказывать все, что он мне говорил? Такое чувство, что у него реально крыша отъехала, далеко и надолго. Или, может, обдолбанный. Были у меня в последнее время такие подозрения. Как ни странно, больше всего испугало вовсе не то, что изуродует, как бог черепаху. Даже после того, как ударил. За Тошку испугалась, да. А вот за себя… другого больше боялась. И основания были.

Вспомнила – передернуло от плеча до плеча. Как сидел рядом на диване. Одной рукой обнимал за плечи, другую положил на колено, сжимая все крепче и крепче. И говорил, как замечательно мы будем снова жить вместе. Если я не буду такой дурой.

Ну уж нет, не хочу об этом думать. Антон был прав. Лучше о «бесстыжем разврате». Вроде, в том же направлении, но… совсем в другом.

Народу в травме было не так чтобы толпа, но подождать пришлось.

- Тебе же ехать надо, - сказала я виновато, когда он сел рядом со мной на диванчик в коридоре.

- Вот с этим я точно как-нибудь разберусь, - отрезал Антон. – Отвезу тебя домой и поеду. Все равно там не на один день работы. Да, и кстати, я тебе звонил-то, чтобы узнать, надо ли жестянку делать. Бок твой драный. Сейчас дожди начнутся, грязь, потом снег, проржавеет моментом насквозь. Уже начало. Выправить я и сам могу, хотя обычно этим не занимаюсь. А вот ободрать, покрасить, отполировать – тут я пас. А это в копеечку влетит.

- Антон, делайте то, что надо. У меня есть деньги.

- Ветеринары так много зарабатывают? – он посмотрел скептически.

- Нет. От отца кое-что осталось, он человек небедный был. Но обычно я со счета не беру. Только если действительно остро необходимо.

- Выходит, ты богатая невеста? – по тону и выражению лица было ясно, что разговор этот ему не слишком нравится, но переводить его на другую тему он не спешил.

- Ну, не особо. Так что ты в пролете.

Шутка получилась неважнецкая. Очень. Даже в качестве отбитой подачи. Я прикусила язык, но что толку? Впрочем, Антон пропустил ее мимо ушей. Или сделал вид.

- Наташ, просто чтоб ты знала. У нас на все работы есть вилка, и каждый мастер сам решает, сколько выставлять в счет. Тебе, само собой, все запишу по нижнему краю, но я работаю не чисто себе в карман.

- Антон, перестань, - я поморщилась. – Я прекрасно понимаю, что ты там не хозяин и вообще не обязан ремонтировать мне машину бесплатно только потому, что…

- Хозяин там мой отец, но это неважно, - перебил Антон. – Только потому, что мы с тобой пару раз переспали? Ты это имеешь в виду?

У меня, наверно, даже задница покраснела.

- Не пару, - буркнула я. – Больше.

Он рассмеялся и положил руку мне на плечо.

- Все, проехали!

В этот момент подошла моя очередь, чему я была страшно рада.

- Снимаем побои? – спросил пожилой врач, едва взглянув на меня.

Хотелось провалиться сквозь землю, и я прекрасно понимала, почему многие в подобной ситуации глотают все молча. Слишком стыдно. Хотя врач смотрел вполне сочувственно. Наверно, уже одно то, что я пришла, делало меня на сантиметр выше безответных овец, какой я была совсем недавно.

- Еще есть? – спросил он, добросовестно зафиксировав мой кровоподтек на скуле. – Для полиции маловато будет. Чтобы заявление подать. Разве что подкопить за несколько раз. Приходите, если что.

Внутри словно лопнул пузырь, наполненный горячей водой.

- Надеюсь, копить ничего не придется. Это не для полиции. Аргумент при разводе. Чтобы не затягивать.

- Молодец, - врач распечатал и подписал справку. – Штамп и печать в регистратуре. Если в первый раз ударил, за вторым не заржавеет.

- Не в первый, но, надеюсь, в последний, - я встала со стула. – Давно надо было. До свидания.

Антон настоял, что доведет меня до квартиры. Вытащив из кармана ключи, он открыл дверь, помедлил секунду, а потом взял мою руку. Положил их на ладонь и сжал пальцы.

- Послушай, я это оценил. И очень благодарен. Но есть такие вещи, которые надо делать только тогда, когда не можешь не делать. А не «давай попробуем, вдруг чего выйдет». И ключи от квартиры в том числе. Думаю, одинаково неприятно потом их возвращать и просить это сделать.

- По опыту знаешь? – я не знала, что чувствовала сильнее: облегчение или досаду.

- К счастью, нет, - Антон посмотрел на меня, чуть поморщившись. – Просто догадываюсь. Наташка, ты сейчас похожа на совеныша, который вывалился из гнезда. Я очень хочу, чтобы у нас… все получилось, - добавил он, помолчав немного. – Только давай не будем форсировать. Ладно?