Енот-потаскун

«Главное правило у нас какое? Три Дэ. Дай Дорогу Дураку. Но не жди, что другие тоже будут его выполнять. Вдруг они не считают тебя дурой».

«Глаза растопырь на триста шестьдесят градусов. Вперед, в зеркала, на дорогу. И на небо тоже невредно поглядывать, мало ли что оттуда упасть может».

«Не тормози так резко и всегда смотри в зеркало. Поцелуй в задницу, конечно, к деньгам, но осложняется большим геморроем».

Это было какое-то наваждение. Как ни злилась я на себя, но выкинуть его из головы не удавалось.

15. Антон

Первые два дня прошли под слоганом: «Ну и хрен с тобой, овца!» Причем, кому именно это адресовалось, я вряд ли мог сказать точно. Возможно, обеим. На третий день началась ломка. К вечеру я сдался и позвонил Валерии. После множества гудков робот ехидно доложил, что вызываемый абонент не отвечает.

Спасибо, а то ведь я не понял.

Сделав пять или шесть попыток, я написал в Вайбер: «Ты меня игноришь?»

В ответ прилетела известная картинка из интернета.

Хотелось одновременно ржать и материться. Что я и сделал.

Штормило где-то с неделю. Днем отвлекала работа. К тому же началась установочная сессия, и дни были заняты с утра до вечера. А вот ночью становилось кисло. Очень даже кисло. И, может, не столько из-за того, что так уж сильно хотел эту стерву, или потому, что она меня уволила. Скорее, от мысли, что жизнь пошла как-то не так и не туда. И что кармический бумеранг, похоже, не совсем шутка. И если Валерией я все-таки переломался, то мысли эти по-прежнему висели фоном, как время от времени депрессивный циклон зависает над Питером.

Мой карантин закончился, и мне дали для начала троих учеников. Взрыв мозга в ассортименте: распальцованный парень Славик, получивший права и спортивную бэху в подарок на восемнадцатилетие, робкая пенсионерка Ольга Ивановна и девочка Даша крайней степени ТеПизны. Ноги и грудь у нее были роскошные, а мозг, кажется, отсутствовал вовсе.

В процессе общения с Дашей кэп Очевидность наконец открыл Америку через форточку. Похоже, подобные ей воспринимали мою токсичную манеру преподавания как бессовестный флирт и реагировали соответственно. Менять ее я не собирался, поскольку она работала, однако определенные выводы сделал. И сказал себе: «No more Hiroshima». В том смысле, что после окончания занятий – возможно, но не в процессе.

Собственно, так и вышло. Я откатал Дашу – в приличном смысле слова – и лишь после этого согласился неприлично зайти к ней на чашечку кофе. Причем без особого энтузиазма. Как будто только для того, чтобы подтвердить квалификацию и залатать Чувство Собственного Величия, давшее трещину в результате двух обломов сразу. Енот я или где?

Когда с кофе было покончено и Даша перебралась ко мне на колени, в кармане зажужжал телефон. Чтобы сбросить звонок и отключить звук, как минимум его надо было вытащить. На экране светилось: «Наталья Енот».

А не пошла бы ты лесом?

Я сбросил звонок, но не успел выключить звук, как она позвонила снова.

- Ответь уже, - недовольно буркнула Даша, обнимая меня за шею. – Не отстанет ведь.

- Да? – я нажал на кнопку соединения.

- Антон, добрый день, - голос Наташи звучал так, как будто она вот-вот разрыдается.

- Привет, - я ждал продолжения.

- Извини, что беспокою, но… у меня проблема. С машиной. И я не знаю, кому позвонить. Она не едет.

- В смысле, не едет?

- Вообще. Я на газ нажимаю – и ничего.

- Ну класс, - хмыкнул я. – И что ты от меня хочешь? Вызови эвакуатор. Или позвони мужу, пусть вызовет. Или он даже на это не годится?

- Я на парковке, - она сделала вид, что пассаж про мужа не услышала. - Подземной. Сюда эвакуатор не пролезет.

- Что за парковка такая? – удивился я. - Двигатель заводится?

- «Окейская». Да, - Наташа шмыгнула носом. – И не едет.

- Заводится – значит, можно на буксире. Дай три сотни любому мужику на джипе, пусть подцепит и вытащит наверх. Твою табуретку и на руках вынести можно. А там набери в интернете «вызов эвакуатора» и вызови. Удачи.

Я отключился и положил телефон на стол. Даша прижалась теснее, провела рукой по шее, запустила пальцы в волосы на затылке…

Не слишком вежливо спихнув ее с колен, я сказал:

- Извини, секс отменяется. Надо все-таки другану помочь.

- Другану? – Даша возмущенно вскинула брови. – А мне показалось, это подруга была. Замужняя.

- Непринципиально, - я затолкал телефон в карман и пошел в прихожую. – Не обижайся. Может, в другой раз.

- Другого раза не будет, - отрезала она.

- Ну, значит, не судьба.

Я вышел из парадной, сел на скамейку, закурил и набрал номер.

- Ну как там у тебя? Нашла буксир?

- Нет, - горестно вздохнула Наташа. – Попросила одного, у него троса нет. И у меня нет.

- Короче… где ты?

- «Окей» на Выборгском шоссе. Который на углу Просвета.

Я прикинул расстояние и плотность движения.

- Где-то через полчаса подъеду. Сходи пока купи себе мороженку и успокойся. Никакой драмы не случилось.

Ну и на хрена, думал я по дороге. Какого черта я туда поперся? Прекрасно и без меня обошлась бы. Это что, острый приступ мазохизма? Или решил примерить на себя роль бескорыстного друга семьи?

Поставив Мица во дворе соседнего дома, я подошел к «Окею» и подлез под шлагбаум парковки. И сразу увидел в первом ряду красный Матиз. Наташа выбралась из-за руля, уступив мне место, и сказала смущенно:

- Спасибо, Антон.

- Пока не за что, - буркнул я.

Чтобы поставить диагноз, потребовалось минут пять. Полетела коробка передач. Дорого и неприятно.

- Привет, у нас есть стойла свободные? – я набрал номер отца.

- Только крайнее. Ты сломался?

- Нет. Знакомая. Коробка. Сейчас попробую раскачать, если нет - перезвоню.

- Давай, эвакуатор свободен.

- Сколько, ты говорила, у тебя аварий было? – спросил я Наташу, делая то, что, по всеобщему мнению, делать категорически нельзя: одновременно выжимая газ и тормоз для диагностики оборотов двигателя. – Четыре? Было такое, что коробку клинило?

- Да, - она посмотрела на меня взглядом набедокурившего Тошки. – Поворачивала во двор, а там машина ехала. В правый бок стукнуло, и рычаг в коробке застрял. Гаишник когда приехал, подергал что-то…

- Подергал! Самому бы ему чего-нибудь подергать так, чтобы оторвалось нахрен. В общем, точно увижу при вскрытии, но думаю, у тебя тогда треснули несколько зубцов в планетарном механизме. Там такие шестеренки, без зубцов проскальзывают. Какое-то время ездила, потом они сломались - и ага. Сейчас попробуем их заставить.

После долгих плясок с бубном и призывания такой-то матери, Матиз, хоть и прыжками, но тронулся. Я выгнал его с парковки и потихоньку направился в сторону сервиса. Ехать было прилично, а на любом светофоре или в пробке мы могли встать намертво. Приходилось сложно ускоряться или замедляться, чтобы попасть в зеленую волну, а если не получалось, ерзать взад-вперед, пугая водителей соседних машин, - лишь бы не останавливаться.

Наташа молчала, иногда поглядывая искоса. С периферическим зрением у меня все было в порядке, так что эти косяки я прекрасно замечал.

Вот не надо этого только, ладно? Мне двух раз хватило за глаза и за уши. На Александра Петровича своего косись.

До сервиса осталось всего ничего, когда нас тормознул гаец.

- Твою налево… - прошипел я. – Давай техпаспорт. Мало того, что можем опять заглохнуть, уже окончательно, так еще и по пятихатке на рыло выпишет.

- За что? – удивилась Наташа.

- Учи матчасть! Ты пустила за руль чувака, который не вписан в твою страховку. Штраф с обоих.

Гаец оказался адекватным, в положение вошел, но мою визитку с подчеркнутым «секретным» номером взял охотно.

- Кажется, у меня стало одним дисконт-клиентом больше, - сказал я, когда Матиз с десятой попытки все-таки прыгнул вперед и поехал.

- Антон… - это прозвучало так несчастно, что я невольно на секунду повернулся к ней. Наташа сидела, ссутулившись, напряженно глядя перед собой, и была похожа на какого-то мультяшного зверька, вроде лемура. – Я тогда сказала… В общем, я с мужем развожусь, через неделю суд будет.