Енот-потаскун

Прижимаясь к машине, я добралась до багажника, откопала аварийный знак, выставила и подошла к водителю внедорожника. Мужчина лет сорока разглядывал пошкрябанный бампер и заднее крыло. У меня вмятая ободранная полоса тянулась вдоль всего правого борта.

- Ну что, красотуля, приехали? - убивать меня он, похоже, не собирался, но вид у него был довольно злой. – Давай по-быстрому все фотографировать, и отъедем в сторону. Или ты хочешь гайцов ждать?

- Нет, - пискнула я. – Отъедем.

Сфотографировав повреждения и место происшествия, мы расселись по машинам и проехали перекресток, причем я даже забыла забрать аварийный знак. Водитель внедорожника притормозил у поребрика, я за ним.

- Ну что, оформляем евро? – спросил он, когда я подошла к нему.

- Оформляем, - старательно закивала я. – Только… у меня бланка нет.

После первых двух аварий, которые тоже оформлялись по европротоколу, без ГАИ, я брала в страховой новые бланки, а после третьей забыла.

- Нормально, - присвистнул мой потерпевший. – У меня тоже нет.

- И что делать?

- В теории можно доехать до ближайшей страховой компании и попросить, но они обычно жабятся. Это у тебя какая авария за год?

- Четвертая, - умирая от стыда, пробормотала я.

- Класс! - он покачал головой. – Я перед тобой от Науки ехал. Так и думал, что ты опасная штучка.

- А как вы меня видели, если передо мной ехали?

- В зеркала, деточка. В них смотрят, когда едут, а не когда губы красят.

Я покраснела, наверно, даже задницей.

- Короче… Бонус-малус на следующую страховку ты себе максимально плохой наездила, хуже не бывает. Заплатишь за полис в два с половиной раза больше обычного. Так что тебе выгоднее будет отдать наличкой. Да и время сэкономим.

- Сколько? – вздохнула я, отчаянно жалея, что оставила Антону деньги, которые впихнула мама.

- Элемент под покраску и бампер. Ну, грубо, десятка.

Мне показалось, что за облачком кто-то тихо хихикает в кулак.

Мы доехали до ближайшего отделения Сбербанка, я подошла к банкомату и с ужасом сообразила, что денег на карте нет. Ну, может, мелочь какая-то. Как раз в тот день, когда я попала в больницу, утром перевела арендную плату за квартиру и заплатила коммуналку. И все-таки тупо засунула карту, набрала пинкод.

Десять двести.

Откуда? Был бы мой родной телефон, проверила бы операции в мобильном банке, а так оставалось только гадать.

Я вернулась к машинам, отдала деньги, и тут до меня дошло, откуда они взялись. И снова позорно разревелась.

- Ну тише, тише, - мужчина, похоже, испугался и погладил меня по плечу. – Ничего ужасного не случилось. Со всеми бывает. Сколько у тебя стаж? Всего год? Поверь, никто не рождается с колесами в попе. Научишься. Хочешь, я тебе дам телефон школы контраварийной езды? Моя жена позанималась, намного лучше водить стала, всего за десять занятий.

- Давайте, - всхлипнула я, прекрасно зная, что не пойду ни в какую школу.

Он записал на бумажке телефон, еще раз похлопал меня по плечу и уехал. Я тоже села и потихоньку потащилась к дому. Завернула в «Пятерочку» за продуктами, в два приема занесла все домой, прибралась немного, покормила Тошку и наконец-то рухнула на диван. И снова дала волю слезам. Если бы кто-то спросил, из-за чего я больше переживаю, вряд ли получил бы внятный ответ.

Из-за всего.

Ольгин звонок раздался на пике страданий.

- Матвеева, ну ты где вообще? – поинтересовалась она. – Я жду, жду. Мне на вызов надо ехать.

- Оль, извини, - прошелестела я. – Не получилось. Я дома.

- Нормальное кино! Могла бы позвонить. Подожди, ты там что, ревешь? Что случилось?

- Ничего, Оль, все нормально.

- Ничего не нормально. Нат? Опять Сашка?

- Нет.

- Так, давай-ка я к тебе приеду после вызова, - подумав, решила Ольга. - Купить надо что-то?

- Нет. Приезжай.

К ее приходу я представляла собой распухший комок протоплазмы. Отпихнув Тошку, Ольга села рядом и приказала:

- Рассказывай.

На том моменте, когда я выкатилась из квартиры Антона в расстегнутых штанах и с енотом под мышкой, она стряхнула с глаз косую челку, выкрашенную в три оттенка каштана, и остановила меня.

- Подожди, Нат, я ничего не понял. Вы весело трындели два часа, он тебя поцеловал, тебе это понравилось. Но когда он начал тебя раздевать, ты заехала ему по яйцам и слилась. А теперь почему-то страдаешь. Знаешь, как моя бабушка говорила? Или крестик сними, или трусы надень.

При таком раскладе все действительно выглядело более чем идиотично.

- Не знаю, Оль, - я уткнулась лбом в колени. – Он мне правда понравился. И целоваться с ним было очень приятно. Но когда он мне молнию расстегнул, вдруг дошло, что я его впервые вижу. Кто-то так, наверно, может, а я – нет. Ладно, бывает всякое – как говорят, искра пробежала, удар молнии, ядерный взрыв, африканские страсти. Так ведь нет же. Просто… не знаю. Если бы он меня куда-нибудь пригласил, я бы пошла, а так… сразу в постель…

- Ну, зная тебя, могу сказать, что тебе бы не понравилось. То есть, может, даже и понравилось бы, но ты бы потом все равно себя сожрала. Это ладно. Но можно ведь было просто сказать: извини, нет. Тоже, конечно, выглядело бы глупо, но не настолько. Не думаю, что он стал бы тебя насиловать.

Я подняла голову, посмотрела на нее, и Ольга запнулась на полуслове.

- Натка?

Меня вдруг прорвало.

- Это зимой было. Он поздно пришел. Какая-то рабочая встреча. Злой, как собака. Не то чтобы пьяный, но хорошо поддатый.

- Подожди, кто? Сашка?

- Не Антон же, - хмыкнула я, снова уткнувшись в колени. – Я уже легла. Встала разогреть ему ужин. Он ко мне полез… с нежностями. Я сказала, что не хочу. Чувствовала себя не очень, да и вообще не любила страшно, когда он такой… Он меня к столу прижал, развернул… ну и…

- И ты после этого с ним осталась?! – Ольга прикрыла рот рукой, словно удерживая крепкие слова.

- Он ушел спать, я всю ночь на кухне просидела. Думала, уйду с работы пораньше. Соберусь, пока его нет. Поеду к маме. Или к тебе попрошусь переночевать. Сниму хоть комнату. А он приехал в клинику. С цветами. Умолял простить, клялся, что никогда-никогда. И я, как последняя дура…

Ольга обняла меня за плечи.

- Знаешь, Нат, ты тогда ко мне приехала, и я сразу поняла, что он не первый раз на тебя руку поднял. Но чтобы такое…

- Не первый раз, Оля. Но все как-то по мелочам. Потом просил прощения, обещал. В общем, классика. Никогда бы не подумала, что так вляпаюсь.

- Послушай, ты умница, что нашла в себе силы уйти, я тобой горжусь. Это не всем удается. Эти сволочи в первую очередь ломают волю.

- Оль, когда он… Антон… меня вот так же к столу притиснул… может, случайно, не знаю. В общем, это как-то само получилось. Я не ожидала.

- Послушай, Наташ, - Ольга повернула меня к себе лицом и слегка встряхнула, - не вздумай чувствовать себя виноватой. Это уже называется комплекс жертвы. Он, видимо, привык, что бабы перед ним стелятся и автоматом ноги раздвигают на ширину плеч. Могу поспорить, он даже не понял, что ты пыталась его остановить. Раз на поцелуй ответила, значит, согласна тут же немедленно трахаться. Так что схлопотал он по делу. Даже если это и выглядело тупой истерикой. Кто он такой хоть? У него на странице только ГАСУ значится, без факультета. Строитель, архитектор?

- Автодорожный.

- О, автомеханик. Все ясно. Нет, Нат, нафига такое сокровище… Хотя… - она усмехнулась, - хороший автомеханик тебе не помешал бы. Учитывая, как ты ездишь. Что еще? – испугалась она, заметив, как мои глаза снова налились слезами.

Я рассказала вторую часть истории – про деньги и аварию.

- Да, Матвеева, - простонала Ольга, - с тобой не соскучишься. А ты точно уверена, что это он прислал?

Встав с дивана, я включила компьютер и зашла в сберовский интернет-банк, где обнаружился входящий перевод на десять тысяч от Антона Сергеевича Е.

- Короче, - Ольга встала, - Нат, ничего ужасного не произошло. Неприятно, да, ужас, но не ужас-ужас. Если здраво подумаешь, то поймешь, что все могло быть намного хуже. А так и енот твой цел, невредим и довольно упитан, и девичья, так сказать, честь осталась при тебе, и даже деньги он вернул. Выпей вина и ложись спать. А я побегу, пока Витюня не решил, что я тоже кого-то завела.