Не жизнь без тебя

Как бы не так?! Сколько длилась их совместная жизнь? Месяца два или три, не больше. А после почти год страданий и ощущения пустоты внутри себя и мыслей, что так больше не будет никогда.

Она старалась не вспоминать тот день. Кристина вышла на балкон и посмотрела вдаль. Её ждало озеро, сосны и солнце, но поднявшееся внутри чувство боли снова не давало насладиться августовским днём, исполнить привычный ритуал: пробежка, медитация. Ладно, всё не просто так. Единственное, что поможет: выплеснуть боль на клавиатуру компьютера и после, перечитывая написанные строчки, сожалеть о том, что нет таких звуков и слов, чтобы передать свои ощущения. И всё-таки ей становилось легче.

Кристина, включив ноутбук, быстро прошла в ванную и умылась холодной водой, чтобы прогнать остатки сна. Вытираясь полотенцем, поняла, что давящие эмоции рвутся наружу и не дадут времени даже для приготовления кофе.

К чёрту милые ритуалы. Назад в прошлое. Да здравствует боль.

Я, словно, наркоманка. Кристина выключила телефон. Ничто и никто не должны мешать. Открывая ворд, ещё лёгкий и пустой, она заметила, что сегодня двадцать третье августа. Да, письма ведь тоже не приходят случайно. Годовщина.

Тот день, ровно год назад, был милым выходным никак не предвещавшим беды. Алёнка вернулась в хорошем настроении из кино. Витька после их прекрасного секса, развалившись на диване, щурился в телевизор. А я, как всегда испытывающая после подобных упражнений, подъём энергии, задумала испечь пирог и суетилась на кухне, поглядывая то в телевизор, то на Витьку с Алёнкой, прикорнувшую под его рукой, как любила делать я.

Но сегодня я не испытывала ревности и даже любовалась ими. С уложенной вокруг головы косой, - Алёнка, наконец, перестала противиться моим попыткам причесать её, - и огромными серыми глазами, в которых появился зеленоватый оттенок казалась особенно красивой. Отношения наши стали понемногу налаживаться, Алёнка меньше ершилась и, хотя из-за упрямства по-прежнему не ходила с нами втроём, стала спускаться к столу и общаться. Да и я стала умнее. Мои занятия с Николаем и ежедневные медитации помогли мне осознать себя самостоятельной личностью, а не Витькиным дополнением. Я смогла немного отцепиться от него. Теперь по воскресеньям, как бы ни хотелось остаться, я уезжала на занятия, предоставляя свободу папе с дочкой.

Возвращалась я весёлая, наполненная энергией, шутила, бежала к плите. Мне хотелось приготовить вкусненькое. Выбрав минутку без церберёнка, как я называла Алёнку, приставала к Витьке с поцелуями. Он как-то странно на меня посматривал и расспрашивал, что мы делаем на занятии.

Я улыбалась.

- Вить, ну я не могу объяснить. Мы делаем упражнения и чувствуем потоки энергии. Ты можешь как-нибудь сходить со мной.

- Ну куда я её оставлю?! – Витькины глаза метнулись в поисках Алёнки. Последнее время он особенно боялся, что она увидит нас близко друг к другу. Меня это ужасно злило. Не будь её, я бы висела на нём постоянно.

- Ну, может быть, попозже, - мирно заметила я, вовсе не желавшая разделить своё новое увлечение с любимым. - Когда она привыкнет.

- Невозможно привыкнуть, что мать тебя бросила, - Витька нахмурился. – Она каждую ночь плачет. Спрашивает, где она. Я ей даже вчера звонил.

- Кому звонил?

- Жене.

Слово «жена» застряло в груди острым ножом. Оказывается, он до сих пор считает её женой. А я тогда кто?

Сама не заметила, что вопрос прозвучал вслух.

Витька нахмурился. Отошёл к окну.

- Крис, я идиот. Я не думал, что будет так тяжело. Вы рвёте меня пополам.

- Но я стараюсь. Уезжаю.

Он обнял меня, прижался всем телом. Я погладила его по голове.

- Боюсь, это было ошибкой. Переезжать к тебе.

Иногда лучше ничего не выяснять. Ты думаешь, что всё хорошо, он думает, что плохо. Или вы просто не совпали по ощущениям. Может, у него вчера всё было сносно и позавчера ничего, а третьего дня прекрасно, а сегодня настроение плохое, и он валит всё в кучу. Ведь, если бы всё было плохо, я бы заметила.

- А она даже трубку не берёт. Телефон выключен. Хоть бы дочке позвонила.

Этот разговор произошёл недели три назад. Мы снова как-то жили. Приспосабливались. И, может, я оптимистка чёртова, но мне казалось, дела пошли на лад. Чуть-чуть. Хотя трудно так судить, только потому, что девочка стала выходить к столу и разрешала её причёсывать.

И всё равно я была счастлива. Когда церберёнок выпускал папу, начиналось наше время. И я по-прежнему желала его так же, словно мы только что познакомились.

Я замешивала тесто, когда раздался звонок. Домофона у меня не было. Для того чтобы открыть, приходилось выходить на улицу.

- Вить, там звонят, - крикнула я.

Он нахмурился.

- Ты кого-нибудь ждёшь?

- Нет.

- Может, не открывать? Если мы никого не ждём.

- Как хочешь, - уж мне-то точно никто не был нужен.

- Вдруг это Ленка. Мы гулять собирались. Или ещё кто. - Алёнка засуетилась. Даже с дивана вскочила. - Пап, давай посмотрим.

Витька встал, запахнул рубашку в клеточку. Слово дочери закон. Послушный родитель. Я покачала головой и стукнула кулаком по тесту, радуясь, что оно оказалось под рукой для вымещения досады. Интересно, все папашки так стелятся перед дочками?

Их как-то слишком долго не было. Я замесила тесто, вымыла руки. Достала из холодильника кочан капусты. И вдруг сердце в груди у меня замерло. Там, за воротами, что-то происходило. Я, как была, в домашних шортах и майке, с заколотыми кое-как волосами выскочила на крыльцо. В саду никого не было.

Наверно, правда, Ленка, подумала я. И они вышли прогуляться. Глухой толчок внутри груди. Что-то подталкивает меня туда, а ноги не идут. Страшно. Да что может случиться в летний день при солнечном свете?

Обозвав себя трусихой, я подкралась к калитке и выглянула.

Они лишь немного отошли в сторону. Витька, Алёнка и … сбежавшая мать семейства. Глядя на её бледное лицо, мне вдруг подумалось, что в Турции она не была. Наши взгляды встретились. Я до сих пор не помню во что она была одета, но я вдруг почувствовала себя голой. Очень странное ощущение. И ещё у меня отключились все чувства и реакции. Я тупо смотрела, как она обнимает одной рукой Алёнку, а та прижимается к ней. Витька, насупившись, стоял напротив. Обернулся. Увидел меня. Почему-то я ждала, что он подойдёт ко мне. Но мой любимый … отвернулся.

И я вдруг поняла, что всё чудовищно не так. И наша жизнь при появлении его жены растворилась, как мираж. Ничего не было. Они как были втроём, так и остались. Просто она куда-то уезжала. И я приютила их на время, а вовсе не создала семью, как мне казалось.