Страница 25 из 100
- Ого! Да ты ещё влюблена в него.
- Нет! Просто не-на-ви-жу!
- Тогда хорошо, что ты уезжаешь.
- Я уезжаю? – подняла брови Кристина и тут же спохватилась. - Ах да, я уезжаю. Надо позавтракать и съездить в торговый центр. Купить подарки испанским родственникам.
- Ну отлично, тогда и меня подбросишь за вещами.
- А ты поедешь со мной в торговый центр? Я совершенно ничего не смыслю в подарках.
- Ладно, поедем, - Оля вздохнула. – Хотя я бы осталась и позагорала.
- Голой? – девушки расхохотались.
- Мы можем позагорать и поехать после обеда. Заодно, посмотрим, не появится ли Витька.
- Нет, тебе лучше его не видеть, - заметила Ольга, нахмурившись. – Поедем в Москву после завтрака. Ты позагораешь в Испании, а у меня тоже будет время, раз ты меня оставляешь.
- Ты права. Сходи за рамкой и спроси у неё. Надеюсь, она не покраснеет от такого интимного вопроса. Я быстро в душ и жарить яичницу. К чёрту овсянку.
Оля отправилась в спальню, пытать рамку. Рамка послушно повернулась в правую сторону, подтверждая предположение.
- Ну? – Кристина в коротком топике на плечиках и свободных шортах выглядела свежей и соблазнительной. Она успела принять душ и теперь жарила яичницу. Из распахнутых окон виднелись сосны. Обеденный стол был залит солнцем, игравшем на золотых ободках белых кофейных чашек.
- Как же замечательно! - воскликнула Оля, выглядывая в окно и рассматривая клумбу с белыми шапками гортензий.
- Оль, не мучай меня. Что сказала рамка? Это был Витька?
- Витька, - подтвердила Оля. – Я даже задала второй вопрос, был ли тот мужчина, которого я видела на пляже, как только мы приехали, Витькой?
- И…
- И это снова был он.
- Он специально загорает рядом с моим домом, в то время как…
- Ты помнишь, о чём мы говорили на озере?
- Нет, - покачала головой Кристина. – Что-то про сосны и солнце кажется.
- Нет, про то, что после того, как мы выпьем, мы пойдём купаться голыми. Это ты заявила. А он услышал и пришёл смотреть. Специально.
- Какой же козёл! - выругалась Кристина, чувствуя, как от одной мысли, что Витька видел её голой, покрывается мурашками. Ей было и больно, и приятно, и противно. Эмоций было столько, что она не могла в них разобраться. Они сливались, переплетались, образуя одну, самую яркую и сильную. Кристина по-прежнему хотела секса с ним. Или секса, вообще?
- Ты не говорила, что любишь лысого.
- Почему лысый? У Витьки прекрасные волосы: кудрявые и густые, - Кристина вспомнила, как ей нравилось запускать руку в его шевелюру, он при этом щурился, словно кот, которому чешут за ухом.
- Но тот был лысый.
- Значит, это был не Витька. Витька не может быть лысым. Это точно.
- Ну, может, его призывали в армию?
- Какая армия? Ему тридцатник скоро.
- Ну тогда химиотерапия, - Оля испуганно зажала себе рот.
- Да он здоров, как бык.
- Тогда не знаю. У тебя что-то горит!
- Чёрт, прошло полгода, а у меня по-прежнему всё валится из рук от одной мысли о нём, - Кристина смотрела на подгоревшую яичницу. – Что делать-то теперь?
- В Испанию ехать.
- Да нет, с яичницей?
- Будем есть горелую.
- Ладно, она вроде ничего. – Кристина разложила яичницу по тарелкам и погрузилась в раздумья. – Витька никогда бы не расстался с волосами по своей воле, - заявила она, прожёвывая кусочек.
- Ну, значит, жена его побрила во сне. Чтобы бабы не заглядывались.
- Ну ты же смотрела на него? – Кристина сощурилась.
- Но я же не знала, что это твой мужик.
- Бывший мужик.
- И лысый к тому же, - радостно подхватила Ольга.
- Витька не может быть лысым.
- Но это был Витька! Рамка сказала.
Кристина нахмурилась.
- Тогда с ним что-то случилось? Слушай, а ты можешь спросить у своей рамки?
- Что? – спросила Оля с набитым ртом. – Она уже съела яичницу и теперь с удовольствием уминала мягкий круассан с шоколадным кремом. Кристина лишь съела желток и, отставив тарелку в сторону, пыталась представить Витьку лысым. И не могла.
Вдруг она подняла палец, и её смуглое лицо оживилось.
- Я вспомнила: экстрасенша про него говорила, что жена столько всего на него понаделала, что Витька теперь и не мужик вовсе и, вообще, на робота похож.
- Да ладно тебе. Что же он тогда приходил на тебя посмотреть? На голую?
- Не знаю, - Кристина вздохнула. – Ну, проверить.
- Что проверить?
- Он всегда говорил, что со мной у него самый лучший секс.
- И он приехал на дачу через полгода, чтобы проверить встанет ли у него на тебя? И как же вовремя мы вышли!
- Глупо, - Кристина упёрлась кулачками в щёки. Оле стало жаль подругу. Она уже даже пожалела, что завела этот разговор. И отступать поздно.
- Так, но мы же сами с усами. Я зря, что ли у Ковалёва работаю? Я сейчас твоему Витьке проверю половую систему.
Кристина грустно улыбнулась, то, что кто-то, пусть и необоснованно, назвал Витьку её, оказалось неожиданно приятно. Когда-то и она сама так считала, несмотря на жену, которую явно недооценила. Да что говорить? Даже сейчас, малюсенькая часть её сознания, всё равно продолжала считать Витьку половинкой. И ни разлука, ни чужие козни не могли этому помешать. Тоненькая нить, связывающая их, оказалась на удивление крепкой. Если его жёнушка что-то со своими приговорами нарушила в прекрасно функционирующей мужской системе, то это вызвало желание поквитаться. Ведь, если бы она не вмешивала в их отношения всяких экстрасенсов, Витька бы остался с ней. Ведь, несмотря на свой слабенький характер, он любил её. Пусть не так сильно, как она. Пусть по-своему по-мужски, как пользователь любит свой компьютер. Последнее время ей часто приходила в голову мысль, что мужчины – всего лишь пользователи женского тела, причём большинство из них чайники и лишь некоторые программисты. Это те, которые своими руками и прочими частями тела, могут стереть записанные ранее программы и записать свою, с помощью которой его женщина хоть ненадолго вознесётся к небесам. Эту мысль Кристина озвучила в своём рассказе, который отправила на конкурс и её долго обсуждали другие самиздатовцы. Витька, надо отдать ему должное, был талантливым программистом. С первого раза у них всё пошло так, словно они всегда были вместе.