Мечтательница

— Отец!!! — ужаснулся я.

— Что, отец? Ты должен жениться на Грезе, это твоя судьба.

— Какая на хер, судьба? — взбеленился я. — Почему я должен верить каким-то глупым пророчествам? Что за средневековье, пап?!

— Романов уверен, что его дочь и есть та самая Греза, — спокойно продолжил вразумлять меня батя. — А с ним сориться нам, ой, как не с руки.

— Да пошел он в жопу со своей дочкой на пару!!! — крикнул ему, на эмоциях я совсем не джентльмен. — Романова и Греза? не смеши меня! Даже если условно поверить в бред с пророчеством, то я должен безоговорочно влюбиться в эту Грезу и что? Что-то я не наблюдаю светлых чувств в отношении Каринки. Да я скорее поверю, что моя Жанка — Греза, а не эта высокородная шлюшка.

— Я тебя не заставляю жениться на Карине, — твердо заявил родитель. — Но вот с Жанной настоятельно советую расстаться. Для её же блага.

— Черт! Я не могу… и не хочу, пап? — в моем голосе было отчаяние.

— Дурак! — зашипел он. — Ты хочешь, чтоб ее уничтожили?!

— Но..

— Никаких, но! — сказал, как отрезал. — Чтобы не выглядеть мудаком в ее глазах, для нее ты погибнешь.

— Чтоо?!!!

- Что?! Хочешь лично сказать ей, что бросаешь? — хмыкнул отец. — Поверь, лучше остаться погибшим героем, чем, сам понимаешь.

— Можно я с ней попрощаюсь?

— Нет! Тебя и так уже выследили. Не надо рушить жизнь девчонке, сын, — почти умоляюще произнес родитель. — Ты думаешь, я изверг? Я как никто другой желаю тебе блага. Но, если ты снова к ней припрешься, Романов не поверит, что это просто твоя очередная игрушка и тогда… за последствия я не ручаюсь. Все! Решено. Сегодня твой Игорь Беркутов погибнет на своем байке. А ты сынок готовься к очередному витку омоложения. Съездишь в Америку, отвлечешься.

— Отец, не поступай так со мной

— Егорка, подумай о том, что из-за твоего эгоизма её не станет. Я не трус, но и я боюсь этого урода Романова.

— Хорошо. Как скажешь, папа, — покорно согласился с ним, только на минуточку представив, что будет с моим Зайчонком, если она попадет под жернова Романовской семейки. Лучше действительно отступить и оставить ее в покое. Может хоть она будет счастлива, если вместе быть не суждено?

С глаз долой, их сердца вон. Ага, оптимистично. Пятнадцать долгих лет бесконечного бега по кругу. С Романовой и без. Эти бесконечные качели в попытке отвертеться от “невестушки”. Череда лиц, тел. Забыть, забить, не помнить, не думать, какой я моральный урод. Я жил, как робот, без чувств, эмоций. Редкий кайф от адреналина в гонках и тут Ярослава.

Наши дни.

— И накрыло шквалом захлестнувших чувств, выпущенных из глубокой спячки. И как я ее не узнал, Влад? Волосы светлее, глаза ярче, возврат моложе? Бред! — продолжал я свой монолог, не прерываемый Дубравиным. — Черт! Но ведь голос то прежний. Да и много других фактов похожести. А впрочем у нас это обоюдно. Это я сейчас похож на прежнего отщепенца с бородой. Со всеми переживаниями совсем себя запустил, выгляжу на все сорок.

Хотя она ведь раз почувствовала, тогда на байке, назвав Игорем. А я идиота кусок, сначала приревновал, потом ушел в воспоминания о Жанне и как мерзко с ней поступил, что даже подумать не мог, что это она и есть.

- Вот что, зятек, — хлопнул по плечу Влад, — ты иди-ка пока, остынь, приведи себя в порядок, побрейся уже наконец. Не фиг моей дочери мозолить глаза своей бородатой мордой. Ей нервничать нельзя.

— Но Влад, а как же Жанна, то есть, Ярослава?

— Успокоится и простит, куда ж денется. Она у меня добрая, — хмыкнул друг. — Да любит тебя, дурака.

— Думаешь? — с надеждой посмотрел на него.

— Пророчество, забыл? — снова он улыбнулся. — Как бы вас судьба не мотала, а быть вам вместе. Вот же, спустя годы друг друга не признали, а любовь есть. Даже женаты уже. А гладко в вашем случае и быть не могло, ну так, и никто и не обещал, что будет легко

23

Дорогие мои читатели, не смогла выдержать паузу до 31 декабря. Что-то так подумала, что в канун праздника вряд ли у кого-то будет время на чтиво)) Поэтому выкладываю сейчас окончание и завершаю книгу.

Всем добра.

Ваша Желана.

Наступить в волшебную какашку)

— Здраствуй, Ярослава! — поприветствовал Дубравин, радостно улыбаясь и переступая порог, стоило мне открыть хлипкую дверь своего старого домика, в котором мы жили вместе с мамой.

— Жанна, вообще-то, — поправила его, нахмурив брови, пропустила незваного гостя в дом. — Привет!

Уже две недели прошло, как я, выписавшись из больницы и никому ничего не сказав, уехала из Питера на свою малую родину, небольшой поселок в Карелии.

Дом, конечно, совсем захирел, но жить можно. Первым делом растопила печь, нагрела воды. Затем смела паутину по углам и вымыла полы.

— Ну и долго еще будет продолжаться твой вселенский протест упрямой ослицы? — как всегда емко, начал меня доводить вредный блондин, оглядывая критичным взглядом ветхое жилище.

— Прибыл промывать мозги? — недовольно посмотрела на мужчину. Называть его отцом принципиально не хотелось, даже мысленно.

— Вся в мать! — досадливо крякнул он. — Чего добиваешься, поведай старику?

— Ничего, — насупилась, уходя в глухую оборону.

— Ну-ну, — ехидно хмыкнул в ответ, садясь на стул, так и не дождавшись от меня приглашения.

— Слушай, дочь, и не перебивай! — строго глянул на меня, когда я попыталась остановить его пламенную речь. — Я скажу один раз, а ты хорошо обдумай мои слова и делай выводы. Жалость к себе — это самое поганое чувство, знаешь ли. «А ты именно этой дурью сейчас и страдаешь!» — хлестко говорил он, заставляя вздрагивать мое тело от его не лестных эпитетов. — Как же, её бедную несчастную бросили, ай-ай-ай! А ты хотя бы удосужилась задать вопрос: «Почему?» Категоричная ты наша!

— Всё сказал? — скривила я губы, в попытке сдержать слезы.

— Не все! — упрямо продолжил Дубравин. — Я просил, кажется, выслушать и помолчать? Так вот, можешь и дальше мотать сопли на кулак, дело твое! Уговаривать тебя не стану, давно вышла из детского возраста. Можешь хоть лоб разбить, в своей непроглядной гордыне. Только для начала спроси себя: «Что дальше?» Жизнь вообще несправедливая штука, если не заметила. Тебе же повезло наступить в «волшебную какашку», как говорит один известный бизнес-спикер. Большинство людей мечтает о такой «какашке», чтобы не прилагать лишних усилий и жить припеваючи. А ты воротишь нос, малахольная! С твоими-то возможностями. Тьфу!

— Сам какашка! — психанула я. — Сами нагадил, теперь лекцию читать вздумал?!

— Ясно, — встал с места волхв. — Вот красный угол, идол «соплежуйству» не забудь поставить. Молись усердно, может просветление наступит.

Словами бьют сильнее, чем кулаками. Вот и меня сейчас конкретно приложило. Молча смотрела, как мужчина прошел на выход. А действительно, что дальше?

— Пап, стой! — крикнула в последний момент, пока он не захлопнул за собой дверь. — Дай мне немного времени, — посмотрела в серые глаза. — Я поняла, что Егор…единственный мужчина… в моей жизни…но

— Но?

— Я не могу так быстро принять и простить! — крикнула в отчаянии. — Тем более, у него скоро войдет в привычку постоянно меня обманывать и бросать.

— Дочь, не забывай про обстоятельства, — осторожно сказал родитель. — Он вынужден был тогда исчезнуть так же, как я исчез из жизни твоей матери.

— Хочешь сказать, что…

— Да. Тебе угрожала опасность. Ты же помнишь, что Кланы не допускают связей с обычными людьми?

— Мрак, — горько выдохнула я, еле сдерживая слезы.

— Подумай, Ярослава. Хорошо подумай, — дал совет отец. — Только постарайся, не долго.

Посмотрел на меня жалостливым взглядом, и исчез за порогом, оставляя меня наедине с собой.

«Вот чего он явился? Всю душу растревожил. Я может совсем не его ждала! Ведь сама же дала отворот-поворот Берсеневу, а теперь сижу в ожидании чуда. Где логика? А нет её! Женский мозг вообще остается загадкой даже для самих женщин. Но заднюю включать я не собираюсь. Кто виноват, тот пусть и прыгает. Если я ему, конечно, нужна вообще!»