Мечтательница

Физически я окреп, отрастил бороду, а вот моральное мое состояние хотело бы желать лучшего. Однажды подскочил ночью с лавки, как безумный. Мне вдруг послышался тихий зов Яры. Начал звать ее ментально, но в ответ глухая стена, так похожая на ту, что она возвела, когда сердилась на меня за обман.

— Малыш, что ты со мной делаешь? — пошевелил беззвучно губами, чувствуя, как по щеке катится слеза и теряется в густой растительности на лице.

В ту ночь я больше не уснул, а еще я тогда понял, за что мне это испытание выпало. Я вспомнил один свой не благородный поступок с одной наивной девчонкой. Наверно, ей было тогда гораздо хуже, чем мне. Поделом, Егорушка, поделом. Эффект бумеранга, мать его!

На утро неожиданно явился Дубравин. Признаться, не ожидал его здесь увидеть. Да и Митрич, не готовился к встрече гостя.

— Ну, что, очухался? — спросил меня Влад сурово. — Ссылка, считай, закончилась. Поедем обратно.

— А Яра? — в надежде спросил я, еле разлепив губы.

— Скоро объявится, — отмахнулся он со спокойствием удава.

— Ты знаешь, где она? — уже громче воскликнул я, не сумев побороть проснувшиеся эмоции.

— Конечно, я же Волхв, как-никак, — усмехнулся в ответ.

— Где?!! — подскочил к нему, пытаясь вытрясти признание. — Где она, черт тебя дери?!!

— Ты, это. Зятек, успокойся, — отцепил мои руки от себя, Дубравин. — Чего на людей-то кидаешься?

— Издеваешься, что ли?! — как он бесил меня в этот момент

— Не без того, — ухмыльнулся блондин. — Поехали.

Если Влад так спокоен, то и мне стоит угомониться, попытался убедить я себя. Степенно сел в машину и всю дорогу, по привычке, не вымолвил и слова. Зачем биться в глухую стену, если и так знаю, что бесполезно лезть с расспросами. Все равно, этот гад ничего не скажет. Еще и тестем, называется.

— Похвальная выдержка, — похвалил меня садюга, по приезду, высаживая у родной парадной.

Я молча вышел, и не прощаясь зашагал к дому.

— Берсерк? — окликнул Влад. Я замер, сомневаясь, стоит оборачиваться или нет? Все-таки решился. — Через месяц она будет дома, понял? — глядя в глаза, заявил Волхв, не иначе практикует на мне свои способности к внушению. — Не лезь никуда. Она в безопасности. А ты своей твердолобостью можешь все испортить. Поверь, ни одна страшная картинка, которые тебе подсовывает твое воображение, с ней не случилась.

Я молча кивнул и отвернулся. Это был 65 день моей разлуки с малышкой. Да, я как идиот отсчитывал дни, наверное, для того чтобы окончательно не сойти с ума. Оставались еще какие-то пустяковых 30 дней, пытался настроиться на оптимистичный лад. Зная Влада, очень хотелось ему верить, он не любитель разбрасываться словами на ветер. Обещал, значит, так и будет.

Отсчет пошел, и я пошел, по кругу, дом-спортзал-дом. Ребята-самбисты сначала были рады моему возвращению, но, когда на совместных спаррингах получали ни за что, ни про что, радость их поубавилась. Уже никто не жаждал со мной связываться. Вот тут-то я наконец, оправдал свое прозвище, невольно хмыкнул сам себе.

Это был 85 день нашей разлуки. Проснулся, сходил в душ, выпил кофе из кофеварки. Обычные действия на автопилоте. И тут тишину квартиры резко оглушил звонок на городской телефон. Зачем я не избавился от этого пережитка прошлого? ах да, чтобы всякие не особо приятные личности не тревожили мой покой по мобильному, но, если им очень припрет — могут оставить сообщение на автоответчик. Гениально! Как раз, такой случай наступил, раздался щелчок записывающего устройства, а потом и бодрый голос Игорька. Услышав его, я резво подскочил к аппарату и схватил трубку.

— Гонка?! Когда? — перебил его я, не заморачиваясь с приветствиями.

— Эй, чувачок, ты там не обкурился часом? — обрадовался приятель. — Я тебе только что сказал, что гонка сегодня ночью. А еще приятный бонус, в ней заявлен АС, ну как? Я надеюсь, заслужил вознаграждение, Берсерк?

— Бесспорно, — глухо подтвердил я, ошалело озираясь по сторонам. Не зная, то ли плакать, то ли смеяться от новости.

Не помню, как распрощался с Игорьком, кажется, просто повесил трубку. Так, спокойно, Егор. Немцы в городе. Соберись, млять! За такими самовнушениями день пролетел незаметно. Я нервничал, сжимал кулаки в предвкушении встречи.

Ночь подкралась незаметно. Даа, погодка, конечно, у нас зашибись. Вечная сырость, даже в начале декабря. Самое оно для гонок и таких дятлов, как я. Бесконечные заезды участников выматывали нервы и терпение. Наконец, моя очередь. Глянул на хонду соперника, точнее соперницы и решительно влез в свою тачку. У меня снова Бэшка, а вот странная смена колес у АСочки смущает. Что же ты творишь, Ярослава? Что ты мне пытаешься доказать? Хочешь выиграть? не вопрос, милая.

Отмашка, педаль в пол, помчали. Хонда резвее, я, так и быть, аутсайдер. Фиолетово, честно. Никакого драйва, присел на хвост и не рыпаюсь. Млять, только не глупи, девочка моя. На дороге, черт те, что, бесконечный люфт колес, мне совсем не нравится. Уже жалел, что подписался на эту гонку, идиот!

— Это какое-то гребаное дежавю!!! — взревел я, понимая, что это третье наше соперничество с Ярой и опять, что-то пошло не так. Как в замедленной съемке, я наблюдал, как ее машина теряет управление на обледенелой дороге и летит к чертям с трассы. — Яра!!! — крик ужаса сорвался с губ, а сердце едва не остановилось

Я чуть не улетел следом. Честно, стало все равно. Но навык экстремального вождения, не пропьешь. Я все же остановился и побежал к перевернутой хонде. Кое-как открыл искореженную дверь, увидел светлую прядь и кровь, много крови. Неет!!!

21 — 22

Мы сами, с усами.

Опять это чертова скорость и бешеная гонка. Рев покрышек сводит с ума. Нет, слава богам, я не участница, а всего лишь наблюдатель, но почему же так сердце колотится в груди? Черт! Это же Егор и она, моя сестричка, мать её! Только осознание не приносит облегчение, потому как следующая картинка кардинально меняет суть происходящего. Я уже знаю, что это конец, ее конец, такой беспощадный и бестолковый. Допрыгалась.

От отчаянного крика любимого я проснулась в холодном поту. Сердце стучало как у загнанного зайца. Руки дрожали.

— Егор?! — неосознанно, на автомате позвала мужа. Потом опомнилась и заблокировала менталку. — Черт! Ну родственничек, ты у меня попляшешь! — вспомнила недобрым словом Сафронова.

Сейчас глубокая ночь, но мне плевать. Быстро соскакиваю, одеваюсь, бегу к соседке, бабушке-божьему одуванчику. Не хотелось бы её тревожить, но придется.

— Зараза, — обругала себя, — человек спит, а ты? — так и бурчала, пока пальцем топила кнопку дверного звонка.

— Кто там? — раздался дрожащий голос старушки.

— Это я, баб Лиз. Жанна, — да, она меня знает по таким именем. Конспирация, твою налево. Все-таки это ненавистное имечко мне роднее и привычнее, чем какое-нибудь другое.

— Деточка, что случилось? — едва отворив дверь, взволнованно спросила меня Елизавета Михайловна.

— Баб Лиз, без паники, — обнимаю ее. — Можно от тебя позвоню, а то у меня телефон сломался? — несу какой-то бред, даже особо не заморачиваясь правдоподобностью своего ночного вторжения к бабульке.

— Конечно, конечно, Жанночка, — согласилась она, не скрывая тревогу в глазах. Я скривилась, мучая себя угрызениями совести.

— Баб Лиз, ничего серьезного, правда, — прошептала я ей, схватив трубку и набирая номер такси. Благо, нужные цифры сами собой всплыли перед глазами. — Я съезжу в город и вернусь.

— Господи, деточка, куда ж ты на ночь глядя-то собралась? — разнервничалась еще больше она.

— Да я растяпа, совсем забыла, что ко мне сестра с племянником приезжают, я обещала встретить. А сама запамятовала, да еще и телефон утопила. Вот, — на ходу оправдывалась я, пока слушала гудки в трубке, дожидаясь ответа диспетчера. Уснули там все что ли?

Наконец услышав голос оператора, я назвала свой адрес, а вот с адресом поездки пришлось соврать. Понадеялась, что договорюсь на месте с таксистом. Ни к чему бабе Лизе знать, что я в Питер собралась. Да и странно бы было, если бы я ехала встречать “сестру” так далеко, коли в этом тихом городке тоже как ЖД вокзал есть и поезда дальнего следования проходят.