Рассветы без меня

Когда удача отвернулась от тебя,

И солнце не светит в темноте, а ангелы

В ночи не слышат твои молитвы?

Когда тебя пробирает страх,

Твоя жизнь переворачивается с ног на голову,

Это разбивает тебе сердце,

И ты оказываешься под обломками

Карточного домика».*

***

Я отталкиваю его. Резко, без замешательства. Больше никаких поцелуев. Пусть я его покрываю, но пользоваться собой не дам. Слишком много я и так для него сделала. Немного растерянный взгляд и расширенные зрачки. А я стою гордо вскинув голову и не позволяю ни одной эмоции на лице выдать то, что на самом деле чувствую.

— Не приближайся ко мне больше. Никогда, — говорю ровным уверенным голосом. Он приподнимает брови и снова делает шаг ко мне, но я выставляю руки и не даю ему сделать то, что он с такой легкостью планировал. Обнимает меня и пытается прижать, но я выбираюсь из его объятий.

— Ты зря здесь появился, — говорю сдержанно его же словами, бросаю красноречивый взгляд и удаляюсь, оставляя стоять в изумлении того, кто заставил меня страдать. Хладнокровная и неприступная. Вот такая я молодец. Была бы. Если бы так и сделала.

Подобные сцены прокручивала в голове миллион раз, представляя нашу встречу с Ником и репетируя мысленно возможные диалоги. Но на деле я оказалась слишком предсказуемой.

Когда почувствовала его губы так близко с моими, тут же отправила свою силу воли в отпуск. Он вдруг остановился, за миллиметр до касания, будто сдерживаясь, и прошептал:

— Пойдёшь со мной?

Он остановился. Господи, спасибо! Сама бы я точно не смогла это предотвратить. Но… Что? Я не могла произнести и слова, а потому просто смотрела на Ника и боялась даже дышать. Пойти с ним? Куда? Зачем? Почему он меня зовёт с собой?

«Да какая разница-то?» — отвечало на все эти вопросы моё легкомыслие, которое едва сдерживала армия благоразумия. Я была готова идти с ним хоть на край света, но понимала, что идея эта так себе. Бежать надо, а не изображать из себя «жену декабриста». Последствия такой преданности можно было предположить. Потому и не спешила соглашаться, уставившись на Никиту, всё еще не осознавая, что вот он, стоит передо мной. Я могу к нему прикоснуться, чтобы убедиться в его реальности, но вряд ли могу сейчас даже пошевелиться.

— Разговор есть, — прозвучал снова его низкий голос, и голова вновь закружилась.

Не нужны мне твои разговоры! Да и к тому же нам год придётся беседовать, учитывая количество моих вопросов и его обычное «стремление» всё объяснить. Я снова попыталась представить сценарий, как я с легкостью посылаю его нюхать морской бриз куда подальше. Но у меня получилось лишь кивнуть.

А что происходило потом — я помню, словно в тумане. Как я оказалась в его машине. А затем и в квартире. Разговор так и не состоялся. Как только мы вошли в прихожую, он вдруг обернулся и долго смотрел в мои глаза. Мне не было страшно. Хотя я хорошо понимала, кто стоит передо мной. Я помнила его сильные руки, когда он держал меня там, в подвале; я помнила и тот холодный взгляд, когда он вводил вещество, которое должно было убить меня тогда. Но я не боялась. Я знала, зачем сюда пришла. Прямо сейчас меня не волновали даже ответы. Мне нужен только он. Сердце отбивало усиленный ритм, время тянулось, а мы словно соревновались в выдержке, слушая звенящую тишину. И сколько это длилось я понятия не имела. Но молчание своё дело сделало.

Ник первый сорвался и стремительно заключил меня в объятия, я почувствовала его губы на своих губах, и на пол полетело ни в чём не повинное разорванное платье. Знала бы, чем закончится мой сегодняшний поход в институт — надела бы что-то без такого количества пуговиц на застёжке.

— Я скучал по тебе, — услышала его голос, между поцелуями. Подхватив на руки, Ник прижал меня к себе, и я обняла его за шею. Я чувствовала его. Он здесь. Со мной. Рядом. Его плечи и сильные руки, его жаркие объятия и нежные поцелуи, я вдыхала его аромат и не могла насладиться моментом, всё ещё не веря, что это продлится хоть недолго. Пусть его чувства и неправда. Пусть это лишь порыв. Но я хочу воспользоваться этими мгновениями, чтобы хоть на время представить, будто я ему нужна.

***

Мы лежали глубоко дыша на кровати и молчали. Не знаю, почему не торопился Ник, а я просто не решалась начать разговор, потому что знала: как только он состоится — всё закончится. В полной темноте я слушала наше сбившееся дыхание и боялась представить, что будет дальше.

Уже ведь лежала на этой кровати в темноте. Одна. И ждала. Боялась за его жизнь и не представляла, насколько он сам опасен. Я надеялась тогда, что он появится и всё объяснит. Но не дождалась. И сейчас разговор не получился.

— Отлично поговорили, — неожиданно прозвучал мой голос.

— Не смог устоять, и как вижу, ты тоже не очень расстраиваешься, — услышала я в ответ.

— Совмещаю приятное с полезным.

— Что ж. Думаю, ещё немного приятного пойдет лишь на пользу, — он притянул меня к себе, и стало ясно, что разговор снова откладывается на какое-то время.

***

Я проснулась одна. На мгновение показалось, что это был сон, но обнаружив, что всё еще нахожусь в спальне Ника, этот вариант отпал. Я завернулась в простынь и осторожно вышла в гостиную. Из ванной комнаты раздавались характерные звуки, видимо, Ник принимает душ. Во рту пересохло, и я отправилась на кухню попить воды. Но до графина так и не дошла. На столе стоял ноутбук, и во мне возникло непреодолимое желание заглянуть, чем был занят Ник, пока я спала. Раз сам он немногословен. Не задумываясь я кликнула мышкой по значку «браузера» и тут же открыла «журнал последних посещений». Это была почта. У меня тряслись руки от своих же действий, но остановиться я уже не могла. Перейдя по ссылке, я округлила глаза. Передо мной возникла переписка, которая состоялась совсем недавно.