Страница 40 из 41
Девочка вздохнула.
– Мэри, ну-ка быстро говори, что случилось. Тебе мама запретила туда идти?
Снова тяжелый вздох.
– Мэри, если ты не скажешь, проблема останется нерешенной. А так мы вместе попробуем ее решить.
– Мама говорит, что я твоя любимица. И ты меня, поэтому очень балуешь. А детей надо не баловать, а воспитывать.
– Ну… мама правильно говорит. Детей надо воспитывать… но и немножко баловать. Чуть-чуть, как я тебя. Так что ничего страшного не произойдет, если мы завтра поедем в ресторан. А с мамой я поговорю и объясню ей, что детей можно немного баловать. Договорились?
– Договорились, – девочка еще сильнее обняла отца за шею.
– Ну что, моя любимица, теперь идем ужинать? Я ужасно проголодался.
– Пап, а любимицей быть хорошо?
– Это, смотря чьей любимицей. Если хорошего человека, то хорошо. А если плохого, то можно и пострадать из-за этого. Хотя… – Брэдлоу на мгновение задумался, – можно пострадать, если быть любимицей и хорошего человека.
– Почему? Ведь тебя любит хороший человек.
– Но есть же и нехорошие люди. Вот из-за зависти, например, или чтобы досадить этому хорошему человеку, они могут сделать плохо его любимцу.
Девочка задумалась.
– Значит надо быть любимцем очень сильного человека. Чтобы его все плохие люди боялись, – наконец сказала она.
– А разве есть такой человек, которого все плохие люди так боятся, что не посмеют навредить его любимцу? Ты такого знаешь?
– Президент.
– И ты думаешь, все плохие люди его боятся?
– Конечно! Он же Президент.
– А помнишь, как год назад плохие люди взорвали наш пассажирский самолет? Тогда погибло все пассажиры, включая певца Джона Джейсона.
– Помню, папа.
– А как этого певца называли?
– Любимцем нации.
– А Президент принадлежит нации?
– Да.
– Значит Джейсон был и любимцем Президента?
Девочка опять надолго задумалась.
– Всё Мэри. Пошли есть. Мама обещала приготовить моего любимца – жареного гуся. Видишь, как иногда плохо быть любимцем!
Через двадцать минут Хью, Мэри и успокоившаяся Джуди сидели в гостиной. Прислуга успела накрыть стол, посередине которого красовался гвоздь программы – жареный гусь, фаршированный бананами и дольками апельсинов. Брэдлоу, вооружившись большим разделочным ножом, потянулся к птице.
– Одну ножку Мэри, чтобы ей легче было идти своей дорогой, – отрезав ножку, Хью положил ее на тарелку и протянул дочери.
– Другую ножку маме, чтобы… – глава семьи замялся, подыскивая нужные слова.
– Чтобы легче было убежать, – закончила фразу Джуди.
– От кого?
– А так, на всякий случай. Мало ли что.
– Убежать, так убежать. Ну а я возьму крылышко.
– Чтобы легче было догнать маму, – весело выкрикнула Мэри.
– Ладно, пусть будет, чтобы догнать маму, – вновь согласился Хью.
Когда мясо было разложено по тарелкам. Брэдлоу налил себе и жене красного вина, а Мэри кока-колу. Подняли бокалы.
– Я предлагаю выпить… – глава семьи не успел договорить.
– За любимцев! – весело выкрикнула Мэри. И тут же, не сделав ни малейшей паузы, продолжила. – Папа, а я знаю, чьим любимцем надо быть. Любимцем Бога! Его все боятся. Нам учительница говорила, что Он потом устроит Страшный Суд, и все плохие люди будут наказаны. Поэтому надо быть хорошим.
Рука полковника, в которой был бокал, дрогнула.
– Любимец Бога… любимец Бога, – прошептал он. – Боже, как же я раньше не догадался, – в его голове мгновенно сложилось решение головоломки, которую вот уже неделю он безуспешно пытался решить. Не экстрасенсов и прочих шаманов надо искать, а любимцев Бога, счастливчиков, которым повезет возвратиться из гиперпространства…
Нетронутый восхитительно пахнущий гусь остывал на столе. Рядом стоял даже не пригубленный бокал с вином. Джуди зло кусала свои полные губы. У Мэри в глазах стояли слезы. А полковник Брэдлоу, начальник отдела по Объединенной Руси Оперативного директората ЦРУ гнал свой «шевроле» в сторону Лэнгли.
«Любимец Бога. Ну, конечно же, любимец Бога. Как просто!» – вооруженный мощным, в двести лошадиных сил двигателем, автомобиль уверенно рассекал зимнюю ночь.
Объединенная Русь. Украина. Славутич, Киевской обл. 7 мая 2190 года. Пятница. 9.12 по киевскому времени.
Иван Антонович Ковзан набрал номер телефона и, когда на другом конце провода подняли трубку, тихо сказал:
– Игорь, привет.
– Здравствуй, Ваня. А я всё думаю, куда ты пропал. Не звонишь и не звонишь.
– Игорь, звонить из Нью-Йорка в Славутич также просто, как и в обратном направлении.
– Согласен. Но если мне не изменяет память, за этот год на каждый твой звонок ко мне, я отвечал тремя.
– Вот уж не думал, что высокопоставленный чиновник Совета Развития ООН страдает провалами памяти.
– Ваня, это легко доказать. Это, во-первых. А во-вторых, вот уж я не думал, что профессия программиста может сделать из в общем-то нормального молодого человека, отъявленного лгуна в зрелом возрасте.
– Спасибо, Игорь, за комплимент.
– Всегда пожалуйста.
– Нет, не за лгуна, – уточнили из Европы.
– А за что?
– За твое мягкое – «в зрелом возрасте» вместо грубого – «на старости лет».
– Какой ты старик, Ваня? Да на тебе еще пахать и пахать.
– Что-то ты сегодня щедрый на комплименты.
– После того, как прочитаешь некоторые отчеты Главного Компа, так и хочется действительно хорошим людям хотя бы комплименты отпускать, – признался Переверзев.
– А что, Большой Бэби хороших людей обижает?
– Я же сказал – иногда, – в Игоре Переверзеве заговорил чиновник, обслуживающий Большой Компьютер ООН.
– И как часто происходит это «иногда»? – настаивали с другого континента.
– Иван, давай оставим этот скользкий разговор.
– До Дня Веселья?
– Хотя бы. Скажу только, что не всё гладко в государстве Датском. Ты слышал о движении «Жизнь только от Бога»?
– «Жизнь только от Бога»? – Иван Антонович на секунду задумался, вспоминая. – Где-то я это название уже слышал. Вспомнил. Я вчера случайно увидел передачу, в которой выступал священник. А позади него светилась надпись: «Жизнь только от Бога».
– И как тебе?
– Мне не понравилось. Не люблю, когда люди впадают в экстаз. В этом есть что-то унизительное для человека. Получается, что существует нечто, способное заставить тебя безусловно, прямо таки на физиологическом уровне, преклоняться перед собой.
– А многим это нравится. Это сродни наркотику. Получаешь такое же удовольствие. Да и сама идея привлекательна. Ведь абсолютному большинству людей вторая жизнь не светит. А тут им говорят, давайте вместе добьемся того, чтобы вообще никому вторая жизнь не доставалась. Только от Бога. И будь ты хоть Папой Римским или знаменитейшей поп-звездой, конец у тебя такой же, как и у нас, обычных смертных – яма в два метра глубиной или камера в крематории.
– Ты знаешь, в этом что-то есть, – произнес Иван Антонович.
– К сожалению, ты прав. В этом действительно что-то есть.
– Так может вернуться к старой схеме? – с иронией спросили из Европы.
– Какой это старой схеме? – не поняли в Америке.
– Когда все люди умирали. А там Бог, если он есть, решал, кому ад, кому рай.
– Ваня, знаешь, сколько сейчас на планете людей, единственным занятием которых является пожирание пищи, преимущественно деликатесной и созерцание зрелищ, преимущественно кровавых или утробно-рычащих.А это первые признаки упадка общества.
– А-а-а…Старая песня, Игорь. Сейчас ты запоешь про самый мощный стимул для напряженной и эффективной работы и так далее.
– Песня старая, но из неё, как говорится, слов не выкинешь. Сейчас производительность такова, что цивилизация может, не напрягаясь, содержать миллионы дармоедов, которые, даже сексом не хотят заниматься, не говоря о функции воспроизведения. А это, Ванечка, и есть вырождение. И вторая жизнь хоть некоторых, тех, кто тащит на себе тяжелый воз прогресса, стимулирует к активной жизни. А остальные… пусть подыхают и не засоряют генофонд.