Страница 2 из 41
– Здравствуй, Билл, – моложавый седеющий брюнет лет сорока пяти пружинисто встал из-за стола и шагнул навстречу вошедшему – атлетически сложенному пятидесятилетнему мужчине с пронзительно голубыми глазами, сверкавшими на загорелом лице.
– Здравствуйте, господин Президент, – вошедший свободно и в тоже время подчеркнуто почтительно пожал хозяину кабинета руку.
– Что значит хорошо отдохнуть. Не успел прилететь с австралийских пляжей, как тут же напряг свое ведомство, ну и Президента заодно, – хозяин кабинета коротко рассмеялся. Его глаза, в диссонанс общему выражению лица, смотрели настороженно-вопросительно.
Президент недолюбливал своего Главного Шпиона, как недолюбливает каждый начальник своего профессионально более опытного подчиненного. Недолюбливал, но полностью был согласен со своим отцом, сказавшем о Билле Реде: «Такие люди на вес золота. И я бы очень хотел, что бы он был в твоей команде». Да что там говорить, своим креслом в Овальном кабинете семьдесят четвертый Президент Соединенных Штатов Америки был полностью обязан главе Центрального Разведывательного Управления.
– Если бы вы, господин Президент обо мне никогда не вспоминали… ну или хотя бы вспоминали раз в четыре года, – голубые глаза Главного Шпиона безмятежно смотрели на Чейза, – я был бы счастлив – Соединенным Штатам ничто не угрожает.
«…или хотя бы раз в четыре года» – весьма прозрачный намек на мои выборы. Сукин сын!»
– Но увы, мы слишком богаты и могущественны. Поэтому враги у нас должны быть по определению. И поэтому я у вас, господин Президент, частый гость.
Стивен Чейз, не спеша, вновь опустился в свое кресло, жестом пригласив Реда сесть напротив:
– Рассказывай, – коротко бросил он.
– Русичи начали строительство очередного гиперпространственного корабля, – сказав это, директор ЦРУ сделал паузу, приглашая Президента высказать свое мнение.
– Честно говоря, Билл, – помолчав, начал осторожно хозяин кабинета, – я не понимаю твоей озабоченности. Или они совершили прорыв в этой области и строят принципиально новый корабль, способный, наконец, нормально нырнуть в это чертово гиперпространство?
– По моим данным, конструкция главного маршевого двигателя ничем принципиальным не отличается от двигателя Хейнштейна–Солева, разработанного совместно нами, европейцами и русичами в проекте «Надежда».
– Тогда я тем более не понимаю твоего беспокойства, Билл. Насколько мне помнится, первый совместный беспилотный корабль взорвался при попытке преодолеть гиперпорог. Ученые интенсивнее пошевелили своими извилинами и поняли, что создаваемое окно перехода слишком узко. И корабль попросту не вписался в него. Та часть, что не вписалась, осталась в обычном измерении, остальное ухнуло в тартарары. Расширили окно перехода, и второй совместный корабль благополучно нырнул в гиперпространство. Но больше от него не поступило и бита информации. Хотя по программе, через минуту его бортовой компьютер должен был осуществить обратный переход. И корабль должен был вынырнуть где-то за орбитой Нептуна. Но он так и не появился. Потом и мы, и русичи, уже самостоятельно запустили по беспилотному кораблю – результат аналогичен предыдущему. Так что тебя беспокоит? Если русичи хотят швырнуть неизвестно куда пару триллионов долларов – это их личное дело.
– Господин Президент неплохо знаком с историей этого вопроса, – губы директора ЦРУ тронула едва заметная усмешка.
– Да, я неплохо знаком с этим вопросом, впрочем, как и со многими другими, – после небольшой паузы добавил Чейз.– При отце, как ты помнишь, я курировал, в том числе и стратегические разработки. Но мы отвлеклись. Так что тебя волнует?
– Русичи строят корабль, пилотируемый человеком.
– Что?! У них камикадзе завелись? Впрочем, не удивительно. Русичи чем-то сродни японцам – склонны к фанатизму.
– Точнее, японцы похожи на русичей. Но в данном случае ни о каком фанатизме речь не идет. Русичи совершили прорыв, но не в конструировании гиперпространственных двигателей, а в изучении общих свойств гиперпространства. Они, наверное, поняли, что произошло с предыдущими гиперпространственными кораблями, а главное как, всё-таки, вернуться назад, в обычное пространство.
– И что ты намерен предпринять?
Директор ЦРУ, чуть прищурив глаза, долгим взглядом посмотрел на Президента:
– Когда русичи первые вывели своего человека в Космос, Америка сделала надлежащие выводы. Через семь лет мы обогнали русичей, высадив Армстронга на Луну, и с тех пор лидерства в этой области уже не упускали – первый корабль многоразового использования, первая экспедиция на Марс, первый пилотируемый полет к дальним планетам – везде мы были первыми. И я не думаю, что семьдесят четвертый президент Соединенных Штатов Америки захочет войти в историю, как Президент, при котором США утратили свои лидирующие позиции в этом сверхстратегическом направлении.
– И всё же, что ты намерен предпринять?
– Для начала всё точно выяснить. Русичи собирают корабль на своей лунной базе «Восток». У нас там есть свои уши. Плюс необходимо направить туда нашего лунного атташе. В соответствии с Конвенцией о Космосе они обязаны его пустить. Вот пусть он и убедится, что на базе у русичей никакого оружия нет, ну и заодно про гиперевик что-нибудь выяснит, – начальник главного разведывательного ведомства страны чуть улыбнулся.
– Если мы даже оперативно выведаем необходимую информацию, русичей мы не опередим. Они уже корабль строят, – хозяин кабинета вопросительно посмотрел на Реда.
– В таком сложном проекте, как строительство гиперпространственного корабля, всё предусмотреть невозможно. Сбои в работе, срыв графика поставок комплектующих, да мало ли что еще. Я, господин Президент, даже уверен, что так оно и будет, – в глазах у главного шпиона плескалась голубая безмятежность. – К тому же есть еще одно соображение, позволяющее нам смотреть на эту проблему, скажем так, более оптимистично.
– Какое? – по-мальчишечьи нетерпеливо спросило первое лицо государства.
– Русичи строят пилотируемый корабль. Чтобы нырнуть в гиперпространство и вынырнуть из него, присутствие человека, в принципе, не обязательно. Всё сделает автоматика. Но русичам, почему-то, там нужен человек. Значит всё дело в человеке, особом человеке, способном сделать то, чего не может современная электроника. А человек… ммм, не слишком стойкий материал.
Стивен Чейз, глядя на индикатор контроля блокирования информации, медленно произнес:
– Хорошо Билл. Начинай действовать, но… на каждый сбой у русичей ты должен получать у меня разрешение.
– Слушаюсь, господин Президент.
Уже выходя из Овального кабинета, директор ЦРУ обернулся и, кивнув на индикатор контроля блокировки, сказал:
– Не волнуйтесь, господин Президент. Большой Бэби ни о чем не узнает. Хотя для процветания страны можно и пожертвовать своим личным бессмертием. До свидания, господин Президент.
– До свидания, Билл.
«Сукин сын! – глаза Президента вновь скользнули по зеленому глазку индикатора. – Как поддел: «Хотя для процветания страны можно и пожертвовать своим личным бессмертием».
Мысли Президента невольно обратились к тому, что стало, начиная с двадцать второго столетия, самым важным для человечества. Достижения генной инженерии, нейрофизиологии и вычислительной техники позволили человечеству в двадцать втором веке отнять у Всевышнего монополию на бессмертие. Даровалась такая привилегия далеко не всем. А достигалась тем, что люди научились записывать и сохранять информацию, которую мозг воспринимал за весь срок человеческой жизни. Поскольку человеческое «Я» – это совокупность информации, хранящейся в мозге, то избранные определялись после анализа всей информации, записанной крохотным чипом, вживляемым в мозг каждого человека в годовалом возрасте. Этот чип, официально называемый «чипом сбора информации» и единодушно прозванный во всем мире «надсмотрщиком», запоминал все, что думал, видел, слышал, делал человек на протяжении всей своей жизни. Каждый вздох, каждая мысль, каждый поступок фиксировался бесстрастной электроникой. Кроме того, этот маленький «надсмотрщик» ежесекундно контролировал жизнедеятельность всех органов человека. И, если что не так, тут же посылал сигнал тревоги, и умные приборы начинали отчаянную борьбу за жизнь и здоровье своих создателей. Благодаря этому, средняя продолжительность жизни человека уверенно перевалила отметку в сто лет.