Страница 3 из 7
Весна боевая
Весна – это запах цветущего мая.Весна – это неба цветной парашют.Весна – ястребков звездоносные стаиФашистских стервятников гонят и бьют.Весна – когда день начинается рано.Весна – это лужи на каждом шагу.Весна – когда лес – это дом партизанаИ каждая яма – могила врагу.Весна – это белых черемух цветенье.Весна – половодья широкий разлив.Весна – это музыка артнаступленьяИ танковой лавы могучий порыв.Весна, нас фашисты пугают тобою.Они нашей дружбы никак не поймут.Весна – когда солнце, готовое к бою,На Запад дивизиям чертит маршрут.Шагай же победно от края до края,В зеленом и белом, нежна и нужна,Любимая, славная и боевая,Военная наша весна!Май 1943 г.Всегда молодые
На илистом, скальном, песчаном днеВ проливах, морях, океанахЛежат пароходы. Погибли в огне.По корпусу рваные раны.Бьют волны о берег: погибшим салют!Не всем даже крестик на карте.На них и сейчас экипажи несутБессменную вечную вахту.Давно не качает их больше волнаИ солнце лучом не коснется.Последняя вахта. От этого снаНикто уже не проснется.Им плавать и плавать бы, жить бы и жить,Увидеть бы радость победы,И тем, кто еще не успел полюбить,И тем, кто уж много изведал.Но будь она проклята трижды, война,Черным крылом задела.Две грозные силы – огонь и вода —Сделали страшное дело.Одни сообщили, что мины кругом,И точные координаты.Последняя встреча с проклятым врагом,А может быть, с другом заклятым.Другие тонули, оставив вопрос,Торпеды иль бомбы летели.Исчезли и даже последнее «SOS»Крикнуть уже не успели.Лежит километровым слоем вода.До берега, может, и близко,Но к ним никакая морзянка тудаНе пробьется из порта приписки.Ни буря, ни шторм не доходят туда:На дне океан спокоен.И все же протяжно гудят суда,Проплывая над мертвым покоем.Гудки – это значит, что помним о них,Что в каждом задуманном делеРаботаем, делаем все за двоихИ то, что они не успели.Им вечная память. Проносятся дни,Время не властно над ними.Выросли дети и в море ушли,Сверстники стали седыми.Старимся все мы. Они лишь одниБудут всегда молодыми.30 сентября 1967 г.Венки на волнах
Цусима. У борта стоят моряки.Их лица в печали красивы.Протяжный гудок, и ложатся венкиНа тихие волны пролива.И лево руля, и след за кормойРисуется замкнутым кругом.Когда-то кипел здесь отчаянный бой,Павших героев здесь вечный покой —Отечества верные слуги.Их много, российских подводных могил,Где гробом родимое судно.Ничто не укажет «Здесь в Бозе почил».И кончился путь многотрудный.Атлантика. Север. Полярный конвой.Пройти бы, чтоб чисто да гладко,Чтоб все перископы прошли стороной,Ведь груз-то – бензин и взрывчатка.Да где там, подлодки как стаи акул,И бомбы рвут гладь океана.Пламя над морем, и грохот, и гул,И всех не прикрыла охрана.Налет за налетом, но все же дошли.Тому уже многие годы.Отчизне победу добыть помогли.Лежат под водой пароходы.А Тихим шли больше суда в одиночку.Авось да прикроет темная ночка.Океан-то велик, в нем бессчетно дорог.По какой же пойти? Да спасет тебя Бог,Чтобы высь в облаках и плотнее туман,Чтобы в базах врага задержал ураган.И круглые сутки, минули бы беды,Не просмотреть бы след от торпедыИ приближающийся самолет.«Как будто гудит? Да вот же он, вот».Точкою в небе паук-крестовик.Летчик, должно быть, к прицелу приник.Тревога. Команда спешит по расчетам:«Эх, рассчитаться бы с самолетом».Да оружья – пушчонка да эрликон —Снаряд – не снаряд и патрон – не патрон.Это против налетов и торпедных атакЧто ивовый прут против стаи собак.И все же стреляли, порой попадали,Форштевнем торпеды подлодок встречали,А самолеты встречали бортом —«Авось пронесет!» и привычное «К черту!»Время лихое. Что было, то было.Сражались отважно. Не все проносило.И уходили на дно моряки —Вот и ложатся на воду венки.Их море качает и ветер несет.Память о славе героев живет.г. Владивосток. 20 апреля 1997 г.Атака
Мы «Ура» не кричали, выводя свои танки в атаку.И не пили вина, чтобы с ясною быть головой.Лето. Рожь в васильках и красивые алые маки.Нам по минам идти и пехоту вести за собой.Нам идти впереди. Нам на грудь принимать все снаряды.Нам колючку прорвать и скорее бы сбросить десант.Все следы от разрывов на броне – боевые награды.И самим уцелеть, а для этого нужен талант.А к таланту еще бы поймать боевую удачу.На одну лишь слепую удачу надежда слаба.Подобьют, подожгут. После, дома, родные заплачутДа друзья помянут, пожалеют: «Видать, не судьба!»Мы с пехотою вместе утюжим чужие окопы,Пулеметом строчим по всему, что навстречу бежит.И с тревогою щупаем, шарим вокруг перископом.Ищем цели – не танк ли в засаде укрыт.Все, что может стрелять, нас встречает прямою наводкой.Маневрируй, механик, крутись, как поджаренный черт.Бьем по вспышкам стрельбы с остановок предельно коротких,Только самых коротких, чтоб снарядом не врезали в борт.Мы не частые гости в своих полевых медсанбатах.Нас порой не спасает в бою ни броня, ни кураж.Для раненья в пехоте хватает осколка на брата,Если танк загорится, горит и его экипаж.Ну, а кончится бой, мы откроем тяжелые люки,Чистый воздух победы, как воды родниковой, попьем.Посидим, помолчим. Отдыхают уставшие руки.И за павших друзей мы по кружкам вино разольем.Нас когда-нибудь спросят: «О чем ты там думал в атаке?»Мы врага победили и атакам сыграли отбой.Ну какие там думы в отчаянной гибельной драке?А ведь в наших атаках мы страну заслонили собой.Март 1995 г.