Страница 7 из 10
– Вот что представляет собой твой дом – это место, где ты хранишь вещи и куда приносишь… еще больше вещей! Иногда люди переезжают – в еще больший дом. Зачем? Закончились комнаты для барахла.
Знакомо, не правда ли? И разве слово вещи теперь не кажется вам уже не таким приятным?
Когда же общество стало одержимо вещами?
Давайте вернемся в прошлое.
Во время промышленной революции (1760–1840 гг.), когда только-только стали появляться конвейеры и фабрики, которые сделали множество вещей дешевле и доступнее, владельцы заводов пытались понять, как заставить больше людей: а) производить вещи быстрее; б) покупать больше товаров. Вот так людям пришлось уйти от двух пар обуви и одной пары штанов и забить шкаф горой вещей, которая им попросту не нужна. Как только вещи поступили в свободную продажу, людям пришлось учится, как владеть таким количеством барахла.
Государственные школы, изначально созданные Хорасом Манном как «средние школы» в 1830 году, стали отличным поставщиком фабричных рабочих, которые умели подчиняться приказам и были зомбированы обществом. Неудивительно, что обязательное образование стало таким востребованным именно во времена расцвета фабрик.
Изначально у Манна были альтруистические мотивы: он хотел создать место, где и бедные, и богатые могли бы учиться на равных, независимо от социального статуса и религии. И чтобы их обучали хорошие, профессиональные учителя. Но в конечном итоге все закончилось тем, что ученикам стали навязывать чужое мнение. В то время не было широко распространенных преподавательских колледжей, поэтому Манн так популяризировал «нормальные школы», которые по факту обучали людей, как быть учителями и воспитывать образцово-показательных учеников. Эта система была очень мощна, так как преподаватели программировали студентов на то, что им говорили «сверху». А на правительство, которое создавало учебные материалы, сильно влияла рыночная экономика.
Ряды парт, классная комната, унифицированные тесты, одинаковые учебные материалы – все это построено на фабричной модели, в которой если кто-то один не пришел на работу, то его тут же могут заменить, словно шестеренку в механическом устройстве. Таким стало и образование. Все учились одному и тому же. Учеников оценивали по тому, как много они могут запомнить. Со всеми обращались одинаково, а философия сводилась примерно к следующему:
«Если ты сможешь запомнить материал и будешь выполнять работу лучше всех, то получишь высокооплачиваемую работу!»
«Если ты получишь высокооплачиваемую работу, то сможешь купить больше вещей!»
«Чем больше у тебя вещей, тем ты более заметен в обществе!»
«Чем более ты заметен в обществе, тем более ты счастлив!»
И вот так начинается масштабное промывание мозгов. Нас учат: «Так положено!» Очень иронично – такая школа называлась «нормальной». Место, где детей делали более послушными и «нормальными». Самое то для фабричных рабочих. Правительство и владельцы фабрик определяли понятие нормы. Но тебе не кажется, что оно отличается от того, что считают нормой сейчас?
Давайте перенесемся в наше время. Глубокий вдох. Мы видим рекламу в Google и подсознательно и импульсивно покупаем вещи, которые на самом деле нам не нужны. У нас столько друзей на Facebook, что мы не можем вспомнить их имен, хотя сегодня мы чувствуем себя более одинокими, чем когда-либо. И благодаря девизу «чем больше, тем лучше» и массовому промыванию мозгов стремимся к захламленности, которая приводит к загрязнению окружающей среды, и увязаем в долгах. Выдох, сопровождаемый сочувственным вздохом.
Внушение – сила
– Мики, тебе необходимо купить дом с задним двориком для Хиро.
Мы с родителями и Эндрю сидели в Уильямсберге, Бруклин. И после этих слов папы у нас с ним вспыхнул спор. Эндрю и мама просто переводили взгляд с меня на папу, уже привыкшие к разборкам отца, иностранца-бебибумера, и дочери, миллениалки – иммигрантки первого поколения.
– Зачем, пап? – Я спокойно взглянула на него.
– Так ты начнешь строить свое будущее. У тебя есть семья, и ты должна стать ответственной и купить дом, – сказал он в полной уверенности.
– Чтобы хранить в нем еще больше барахла? – Я разбила эту стену уверенности, подмигнув тебе.
– Нет, чтобы сохранять свои воспоминания.
– Объясни, папочка.
– Подумай о нашем доме. Какие радостные воспоминания связаны с ним: Агра-Палуза, охота за пасхальными яйцами, вечеринки с твоими друзьями, дни рождения с настольными играми, турниры по пинг-понгу, барбекю у бассейна, волейбол, ночные джакузи, баскетбол и снежные битвы… Ты запомнила большой дом и связанные с ним проблемы или же те счастливые моменты, которые мы проводили вместе?
Пока он говорил, на меня нахлынули воспоминания и по телу побежали мурашки. В тот момент я четко осознала, почему именно он хотел большой дом.
Но я все еще боролась с ним.
– Да, я люблю эти воспоминания, папа. Но сейчас я живу в прекрасном доме, на одном этаже со своими близкими друзьями. Радха живет в пяти кварталах от меня, и мне нравится наша большая компания. Для меня это гораздо приятнее, чем жить обособленно в большом доме и покупать все только для себя. Нет смысла покупать дом, чтобы несколько раз в год проводить в нем вечеринки… Разве нельзя получать воспоминания из совместных поездок? Смысл в доме или в том, что создаем именно МЫ?
– Думаю, тебе нужно место, где ты будешь создавать эти воспоминания. Вы предлагаете арендовать помещения для вечеринок? А где будет играть ваш ребенок?
– Мы и так все время проводим вечеринки, и иногда на них приходят наши соседи с этажа, потому что они наши близкие друзья. На таких вечеринках танцует весь этаж! А еще мы можем встречаться в парке, который находится через две улицы от дома.
– И ты каждый день будешь ходить в парк через две улицы? Нет, тебе нужен задний дворик!
– Папа, мне даже не нужно садиться в машину – это в двух минутах ходьбы.
Мне показалось, что отец начал раздражаться.
Тут в беседу вступил Эндрю:
– Мистер А, мы придерживаемся такой линии воспитания: если в семье наслаждаются жизнью и любят друг друга, то, скорее всего, в ней не вырастет несчастливый ребенок. А еще у нашего поколения несколько иное понятие о собственности. Нам больше не нужно единолично владеть вещами, которые мы можем разделить. Поэтому вместо того, чтобы владеть задним двором или бассейном, мы пользуемся им вместе с другими людьми. Это дает нам возможность ездить в гости, путешествовать и наполнять жизнь приключениями – все это очень важно для нас.
Кстати, сервисы Airbnb, Uber и аналогичные им проекты популярны именно по этой причине.
– В современном мире нет смысла иметь большой дом, потому что экономика совместного потребления облегчает жизнь.
Общество давит на нас: «У вас должен быть собственный дом». Но это идет вразрез с нашим желанием увидеть мир, оставаться гибкими и не увязать в мусоре. Да, у папы были свои причины создавать безопасное и надежное место для воспоминаний, но сейчас Интернет дает возможность открывать каждый уголок планеты, видеть все своими глазами. И это гораздо круче, чем всю жизнь быть привязанным к одному месту, платить за дом и за оставленные в нем вещи, которые нужно еще чистить и охранять. Зачем прилагать столько усилий к неодушевленным предметам, если «дом» – это место, где живут люди?
– Хорошо, дорогая, ты права. У разных поколений разные ценности.
Это правда? Папа, индийский эмигрант, сказал мне, что я права? Боже, с годами он становится все мягче и мягче!