Скала

Внезапно в глазах Фафнера показались слёзы. «Призрак» подпрыгнул от изумления, но великан этого не заметил.

– Прости меня! – вдруг застонал он. – Прости, прости! Думаешь, мне принесло счастье это кольцо? Я над ним… все эти годы… сто раз в день подыхал! Я убил всех наших подданных, и тридцать лет меня грызло одиночество!

Призрачный Фазольт что-то прошептал себе под нос и исчез. А к Брунгильде прискакал крохотный лягушонок с еле различимой золотинкой на голове.

– Зря ты его так, – нерешительно сказала Брунгильда. – По-моему, это было подло… ну, не слишком честно. Смотри, как он мучается.

Миме, которому и самому не по себе было от такой выходки, принялся оправдываться:

– Ну извини, я сам не подумал, что так выйдет! У меня было ровно две секунды на раздумья, прежде чем он бы меня съел!

– Ладно, – вздохнула Брунгильда. – Сматываемся. Может, он ещё и притворяется… я потом заеду, проверю.

– Миротворица ты моя, – улыбнулся Миме. – Жалко, дракона для Зигфрида не будет.

========== Глава 20. Лечебные растения ==========

В том, что касалось домика, Миме оказался прав: следов урагана в этих местах уже не было вовсе. Но на воздушные течения Фафнеровы чихи повлияли, и в итоге в комнатах было холодно, будто в декабре. Гном немедленно развёл огонь в кузнечной печи, Брунгильда – в кухонной. Однако на втором этаже, в спальнях, стоял ещё совершенный ледник.

– Я поработаю пока, – сказал Миме.

– А я отвезу Фафнеру целебных отваров, – сообщила его жена. – Теперь он во столько раз уменьшился, ему набранных запасов с лихвой хватит.

– Может, будешь осторожнее со своей неутомимой благотворительностью?

– Миме, мне жалко старика. Всё равно нам ещё кольцо искать надо.

– А почему пичуга не повела нас туда, где оно лежит, кстати говоря?

– Она была задёргана после истории с воронами. Разве ты не понимаешь?

Заварив зверобой, бузину и всё прочее, что нарвали Зигфрид, Гибихунги и Хаген, Брунгильда набрала получившиеся микстуры во фляги и навьючила всё это на Гране. Конь с немым укором посмотрел на неё. Хозяйке он подчинялся беспрекословно, фляги тащить ему было не тяжело, но он был далёк от того, чтобы считать себя вьючным ослом.

– Поехали к озеру, – шепнула ему бывшая валькирия. – Не переживай, никто тебя толком не разглядит.

Конь послушно зарысил в нужном направлении.

У озера, скрючившись, сидел Фафнер и вяло вертел в руке какое-то золотое блюдо. Иногда он шумно чихал, и с блюда взлетало облако пыли. Альберих по-прежнему спал на сосне. Как он не проснулся до сих пор, было удивительно. А может, проснулся и задремал снова. В любом случае, Брунгильда ощутила дежавю: как-то всё смахивало на тот день, когда она приехала мирить Альбериха с братом.

Но Фафнер, в отличие от нибелунга, не обратил на прибывшую никакого внимания.

Брунгильда откашлялась.

Великан без всякого интереса посмотрел на неё.

– Я привезла тебе лекарства, – сказала она, чувствуя себя глуповато. Ещё накануне она готовила Зигфрида к битве с Фафнером, и тут нате вам.

– Зачем? – безучастно спросил он.

– От насморка и кашля. У тебя они из-за тополиного пуха.

Она сгрузила с Гране фляги:

– Вот…

– Зачем? – повторил великан, не глядя на них. – За золото? Его разметало по всему лесу. У меня только это блюдо и осталось. Бери, если надо. Ты вообще кто?

Он швырнул блюдо на землю. Брунгильда чуть не засмеялась – ну конечно, просидевший всё время в пещере Фафнер пропустил решительно все события, связанные с Вотаном и его семейством.

Но меньше всего ей сейчас хотелось приплетать Вотана.

– Я Брунгильда, жена нибелунга Миме, – объяснила она. – А лекарства я принесла, потому что мне стало тебя жалко. Сейчас уже твои чихи никому не повредят, но мне действительно жаль тебя.

– Бред, – односложно ответил Фафнер, но ближайшую к нему флягу взял и глотнул. – К чему мне здоровье? Смысла в нём нет.

– Да что ты! – поразилась Брунгильда.

– Я убил брата, я убил всех своих подданных ради сокровищ, а сокровища и те мне неподвластны, – бесцветным голосом перечислил он. – Что мне теперь осталось?

– Ну… ведь найдутся те, кто тебе помогут, – неуверенно ответила она.

– Кто? – невесело хохотнул Фафнер. – Этот прилипала, что сидит на сосне?

– А ты о нём знаешь? – Брунгильда думала, что её ничто уже не удивит, но о том, что Фафнеру прекрасно известно об Альберихе, она и не подозревала.

– Конечно, – хмыкнул великан. – Я его мог бы тысячу раз съесть. Да что там – одной лапой расплющить. Но не стал. Собственно, одно из немногого, что поддерживало во мне волю к жизни – то, что сокровища кто-то хочет и может украсть. Но они укрались сами, без участия этого гномишки.

Он отложил флягу и сел, положив голову на руки. Брунгильда начала серьёзно опасаться за его рассудок.

– Мой муж тоже раньше жил ради одних сокровищ, – доверительно рассказала она. – Но переменился, и теперь ему намного легче.

– Ты намекаешь, что именно ты его наставила на путь истинный? Интересно, как это вы изначально поженились, в таком случае… Неважно, впрочем. Я никогда не искал любви. И не находил. Меня оставила равнодушным даже Фрейя, которая вроде как очаровательнейшая из женщин.

– Дело необязательно в супружеской любви! – воскликнула бывшая валькирия, невольно повторяя давно услышанные слова рейнских русалок.

– Никакой другой мне тоже не найти, – покачал головой Фафнер. – Тебе не представить, какой страшный холод в сердце у того, кто когда-то убил родного брата… Спасибо за отвары, добрая женщина. Возвращайся к своему мужу, он тебя небось заждался. Не трать на меня времени.

Он отхлебнул ещё немного из фляги. Уже достижение, отметила про себя Брунгильда. Сначала же он протестовал против лекарств.

– Я ещё заеду тебя проведать. И Альбериха тоже, – заверила она его. – До встречи.

Она вскочила в седло и пришпорила Гране. Конь, довольный, что освободился от груза, помчался бодрым галопом.

И вдруг на середине пути к хижине встал как вкопанный.

Брунгильда обеспокоенно посмотрела на него – не заболел ли?

Уши коня стояли торчком. Вслушавшись в ночную тишь, и его хозяйка поняла, что его ошеломило.

Сверху доносилось слабое, но нарастающее конское ржание. Именно сверху. А ещё слышалось хлопанье крыльев.

Это могло значить только одно: приближалась какая-то из валькирий.

– Сестрица! – закричала со всей мочи Брунгильда. У неё возникло стойкое подозрение, что к ней валькирия и летит, но не была уверена, сумеет ли даже зоркая валькирия разглядеть её среди леса. – Сестрёнка, я здесь!

Тёмный силуэт, еле различимый в ночном небе, сделал вираж и опустился вниз. Брунгильда со слезами радости на глазах узнала любимую сестру Вальтрауту на вороной кобылице Эрли.

– Брунгильда!

– Вальтраута!

Сёстры крепко обнялись.

– Ах, как же я по вам всем соскучилась! – пролепетала Брунгильда, чуть не плача от счастья.

– Я тоже, мы каждый день тебя вспоминаем… Я как раз и приехала… предложить тебе вернуться домой.

– То есть как? – даже отступила Брунгильда. Её сестра тяжко вздохнула:

– Отец просил передать… Если ты согласишься ему посодействовать, он согласен тебя простить.

– Посодействовать в чём?

– В истреблении нибелунгов и последующем захвате кольца.

========== Глава 21. Битва не пойми за что ==========

Брунгильда отшатнулась ещё дальше:

– Ты о чём?

Вальтраута повторила то, что передал ей Вотан. Потом добавила:

– Мы увидели, что Фафнер потерял драконий облик, а сокровища разметало по лесу. Поэтому стало безопасным…

– Так! – перебила её сестра. – В здравом ли ты уме? Предлагать мне – мне! – истреблять нибелунгов и возвращать кольцо! Кольцо принадлежит, Вальтраута, дочерям Рейна, и им мы его вернём, как только разыщем. Сокровища, кстати, тоже принадлежат по всем законам Нибельхейму, но ими, так и быть, поделиться можно, если вам так приспичило.