Страница 32 из 32
Во дворе было пусто. Только возле голубой эстрады стоял невыспавшийся дворник и хмуро рассматривал рваный поливальный шланг.
Из расположенного напротив подъезда вышел домоуправ в широких милицейских галифе и стал укорять дворника:
– Что стоишь, как инженер технических наук! – сказал он.
Я засмеялся, спрыгнул с подоконника и принялся готовить завтрак.
Ах, до чего же прекрасно было утро! Капала вода из неплотно завернутого крана – и я слышал удары капель. Шипела на сковородке яичница – и я слышал именно шипение яичницы, а не рявканье самосвалов.
– Па-а-а-па! – пронзительно закричала вдруг под окном какая-то девочка.
Я вздрогнул и пролил на брюки кофе. Фу ты, дьявол, до чего же развинтились нервы!
– Па-па, па-па! – сердилась девочка.
«Ишь, настырная, – усмехнулся я. – Ну, не надрывайся – сейчас выйдет твой папа. Выйдет, возьмет тебя за ручку и поведет в зоопарк»
– Па-па! Па-пa! Я бросил вилку в яичницу
– Где же этот негодяй-папа! Судить надо таких родителей!
Завтракать что-то расхотелось. В голове застучали знакомые молоточки.
– Па-па! Па-па! Па-па! – голосило окаянное дите.
Папа заявился часов в десять утра. Тот или другой – не знаю, но что чей-то папа – точно, поскольку женщина, с балкона, расположенного над моей квартирой, стала ругать ею такими словами:
– Змей ты, змей! – говорила она. – Посмотри, на кого ты похож! Хоть бы детей постеснялся, паразит!
На что папа резонно отвечал ей:
– Некультурная ты женщина…
– Иди домой, козел, не срами меня перед людьми! – увещевала жена.
– А на какую мне мышь домой? – отказывался мужчина. – Ты мне лучше сбрось полтинник, некультурная женщина!
– Хвост тебе, а не полтинник! – ярилась жена. – Иди домой, паскуда, а то хуже будет!
Так они разговаривали минут сорок, с течением времени употребляя все меньше и меньше печатных слов – так, что мужчина наловчился в конце концов обходиться одними непечатными. При этом, однако, он ухитрялся каким-то чудным образом подтверждать свои претензии на полтинник.
Я не выдержал, распахнул окно и сказал:
– Друг, я сброшу тебе рубль. Только, ради бога, уйди ты куда-нибудь подальше.
– Бросай! – согласился мужчина.
В обед на эстраде открылся стихийный концерт детской самодеятельности. Тоненькая белобрысая девочка взобралась на подмостки и закричала разбойничьим голосом:
– Валенки, валенки, – эх, не подшиты, стареньки!..
Я, заламывая руки, ходил по комнате и старался удержать себя от скоропалительных выводов.
«Во-первых, – рассуждал я, – нельзя зачеркивать выводы ученых. Все же люди работали. Целый коллектив. Специальным прибором пользовались. Вон даже инстанции к их голосу прислушиваются… Во-вторых, можно и самому какой-то выход поискать. Отшил же я сегодня этого папу. И всего за целковый. Троллейбусу, небось, рубль не бросишь… Нет, надо обождать».
Вечером в наш подъезд пришли влюбленные. Было слышно, как они решают там свои матримониальные вопросы.
– Бу-бу-бу-бу! – сдержанно гудел мужской голос.
– Зола все это! – отвечал девичий. – Любви нет, есть одно половое влечение!
– Бу-бу-бу-бу! – убеждал в чем-то мужчина.
– Ну, ты! – говорила девица – Руками-то не шуруй! Вот женишься – и будешь шуровать!
Наступила ночь – и влюбленные притихли.
Тогда из близлежащего частного сектора прибежала собака. Пару раз собака гавкнула басом, прочищая горло, а затем залаяла звонко и безостановочно. Видимо, она задалась целью побить какой-нибудь собачий рекорд по продолжительности лая.
Я кинул в нее бутылкой из-под кефира.
Собака с визгом убежала в частный сектор и через пять минут вернулась в сопровождении целой шайки своих приятелей.
Бутылок больше не было.
Я накрыл голову подушкой, положил сверху годовую подшивку «Экономической газеты» и так попытался заснуть.
Всю ночь меня мучил один и тот же кошмарный сон: я убегал от погони, карабкался по буеракам и обрывам, а за мной, след в след, гнались какие-то люди с собаками – то ли охотники, то ли дружинники.
В конце концов они окружили меня, достали медные трубы и задудели: «На речке, на речке, на том бережочке». А самая свирепая собака, вывалив красный язык, била в огромный барабан.
Я проснулся. Где-то поблизости грохотал оркестр.
На эстраде было пусто – значит оркестр играл в одном из соседних домов, «Что же это такое? – соображал я – Наверное, какой-нибудь кружок пенсионеров при домоуправлении. Скорее всего. Ну, черт с ним. Все-таки музыка, а не собачий лай». Я сходил за кефиром и газетами – оркестр играл.
Я приготовил завтрак и побрился – оркестр наяривал.
Он играл до обеда и во время обеда. Гремел после полудня и перед закатом – когда горизонтальные лучи солнца расплавили окна на жилмассиве. К вечеру оркестр еще набрал силы. Высыпавшие звезды вздрагивали в такт его могучим аккордам.
Только глубокой ночью оркестр начал, вроде, выдыхаться и делать паузы минут по двадцать-тридцать.
Но не выдыхался большой барабан. Дум! дум! дум! – неистово бухал он, даже оставшись в одиночестве.
Наступило третье утро – и я, с головой, обмотанной полотенцем, спустился во двор.
«Надо что-то делать, – думал я – Вот сейчас разыщу домоуправа и прямо скажу: прекратите это безобразие, а не то…»
Домоуправа искать не пришлось. Они с дворником как раз стояли во дворе и, задрав головы, смотрели на балкон противоположного дома.
– Послушайте, эта ваша самодеятельность… – начал я.
– Какая самодеятельность? – не оборачиваясь, сказал домоуправ – Свадьба это. Настя Ищукова дочку замуж выдает Оркестр вон с завода пригласила – способный, черт! – уважительно произнес домоуправ – Барабанщик-то… Смотри-ка – вторые сутки бьет, сукин сын.
– Да это не барабанщик, – сказал дворник. – Барабанщика давно уже скорая увезла. Он сразу двести грамм опрокинул и сковырнулся. Язва у него оказалась… А это Володька Шикунов, бухгалтерши нашей сын. Дайте, грит, я опробую. И как сел – так не встает. Поглянулось, видать…
– Неужто Володька! – удивился домоуправ. – Вот тебе и стиляга! Надо будет в клуб сообщить – пусть привлекут его.
В это время гости Насти Ищуковой запели:
«Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам, –
Мы хлеба горбушку – и ту пополам!
Коль ветер – лавиной и песня лавиной,
Тебе – половина, и мне половина!»
Простоволосая хозяйка выбежала во двор, обняла бельевой столб и заголосила.
– Хлеба горбушку! Да еще пополам… – жаловалась она. – Пельменьев одних мешок накрутила! Водки на сто пятьдесят рублей ушло!..
– Да-да, – сочувственно причмокнул дворник. – Сколько людей ни корми..
Я повернулся и тихо побрел к себе…
Товарищи дорогие! Не меняет ли кто квартиру с окнами вовнутрь?!
ТРИ ПРЕКРАСНЫХ ВИТЯЗЯ
– Нервное переутомление, – определил врач и прописал мне ежевечерние полуторачасовые прогулки перед сном.
Я представил себе нашу Вторую Глиноземную в эту пору: темные подворотни, забор с проломами вокруг новостройки, фонари, расположенные друг от друга на расстоянии полета стрелы, – и мне стало тоскливо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.