Страница 31 из 45
— Я не верю… Он не мог…
— Если бы он не мог, то не сидел бы сейчас в тюрьме, ожидая решения комиссара о переводе его дела.
Ева обняла свою вторую руку, а после плавно сместила ее на живот, сгорбившись, почти сворачиваясь калачиком. Боль тут же электрическим разрядом пронзило каждую нервную клеточку. Ей нужно успокоиться…
Ее движения не могли утаиться от пытливого взгляда Смита.
— Вам плохо? — учтиво поинтересовался мужчина.
— Да…
— Что я могу для вас сделать? — встав с кресла напротив и подойдя к заплаканной девушке, Смит присел на колено и потянул к ней руки, остановившись и просящее взглянув на Адерли.
— Ничего… Я недавно узнала, что уже на четвертой недели…
— Ева, вам нужно беречь себя. Вам нужно успокоиться… — не ожидая подобного расклада, продолжил Смит.
Девушка не сопротивлялась. Эрвин положил свои руки на ее, что охватили живот, и произнес:
— Ева, вы должны думать не только о себе, но и о вашем еще не родившемся ребенке. Обещайте мне это!
Прежний анализирующий взгляд растаял, а голубые глаза разведчика, словно стали обычными — человеческими, выражающими сочувствие и заботу к ней. Ева смутилась от столь резкой перемены его настроя по отношению к ней, но этот мужчина и его эмоции не выглядели… фальшивыми.
— Поверьте, я не хочу, чтобы с вами что-то случилось! Боюсь, но психика капитана Аккермана окончательно потеряла ясность, и теперь его необходимо изолировать от общества, от вас в первую очередь, чтобы он больше никому не причинил вреда. — Замолчав на миг, Смит вновь продолжил: — Да, его подвиг на службе не будет забыт. Я постараюсь приложить все усилия, чтобы этот очерняющий его честь поступок не смог как-либо сказаться на вашем благополучии…
Сейчас ей было плевать на его прежние подвиги. Гораздо больше Адерли заботило настоящее, а не канувшее прошлое.
— Что мне теперь делать, Эрвин? — отчаянно спросила Еванджелина, не надеясь услышать ответ.
— Нужно уехать в другой город и начать жизнь с чистого листа. А я позабочусь о вашем муже…
— Зачем? — наивно спросила она. — Что с ним будет?
— Боюсь, что остаток своих дней он проведет в психиатрической клинике. Он с особой жестокостью убил эту невинную женщину…
Ева снова всхлипнула, не желая верить его словам…
— Вам нужно последовать моему совету. — Заверял он отчаявшуюся девушку. — Забудьте все, что с вами произошло в этом городе. Отправляйтесь куда-нибудь подальше отсюда, родите дитя и воспитайте его, найдите новую любовь и живите счастливо. Вы сделаете так, как я прошу, Ева?
— Но…
— Того Леви больше нет… Поймите… — выдержав паузу, Смит продолжил: — Того Леви, что без памяти любил вас, был готов защищать ценой своей жизни… Его больше нет. Оболочка — тело еще живо, но его сознание больше не помнит о его чувствах к вам… Ева, вы сделаете так, как я вас прошу?
— Да… — начав рыдать навзрыд, ответила девушка. — Да, я все сделаю!..
Сев рядом, Смит прижал дрожащую Адерли к себе, крепко обхватив ее за плечи. Девичьи слезы быстро пропитали воротник его формы.
— Вы сможете пережить это… — его шепот раздался у самых кончиков ее ушей. — Скоро боль утихнет, Ева. Скоро станет легче…
Комментарий к Цена жизни. Часть 2
Дорогие читатели, мне очень приятно, когда вы оставляете отзывы! Особенно, если это не одно слово :D Я хочу чувствовать вашу поддержу – она действительно придает мотивации и сил для написания продолжения! Прошу всех небезразличных оставить отзыв. Лю <3
ПЕРЕВОД:
* — Es waren zwei von ihnen! Suche sie! * — Их было двое! Ищите!
* — Nein! Nein, warte, ich bin kein Jude! * — Нет! Нет, подождите, я не Еврей!
* — Dies ist der zweite! * — Это второй!
*Метод с пятном не моя выдумка, а реальный метод, когда пациент представляет свою проблему в виде какого-либо образа и в дальнейшем взаимодействует с ним. Обычно в клинической психологии применяется в работе с расстройствами (неврозами), в том числе с психосоматическими заболеваниями (метод используется на усмотрение врача). Хотя традиционно назначаются препараты + терапия.
========== Kampf und Wahrheit. Часть 1 ==========
Скользяще, словно полотно шелка по коже, ощущается голос. Звук, мычание, какое-то завывание… Что это? Голос ли вообще?
Его словно вытащили из толщи воды, где все услышанное было искажено рефракцией и не имело четкого звучания. Механические колебания, игнорируя законы физики, растворялись в пространстве, не имея отражения внутри этой среды.
Издав протяжный стон, Аккерман попытался открыть глаза, но его тело не слушалось, мышцы, будто игнорировали приказ нервной системы, будто ими командовал кто-то другой.
— С вами все в порядке? — вновь раздался женский голос где-то справа.
Сердце ухнуло, замедлив наступление следующего удара.
Обыденно-безразличный, совсем другой голос встретил его после неожиданного пробуждения. Леви не помнил обстоятельств, при которых ему пришлось очутиться здесь. И почему он спал. А спал ли?
Что с ним происходит? Словно маленький потерявшийся ребенок, которому для успокоения нужно услышать голос матери, Леви — хотел слышать лишь ЕЕ голос.
Всегда с нежностью обращающийся к нему, иногда взволнованный и переходящий на более высокие ноты, когда он влипал в передряги. Ее голос всегда рассказывал ему все, что происходило, пока он спал. Или не спал. Такой родной и даже опьяняющий…
Ее голос — музыка для его ушей. Любимая мелодия, что восстанавливала душевное спокойствие. Почему пластинка больше не играет?
Почему…?
Бывший капитан предпринял попытку повернуться и открыть глаза, но тщетно. Он продолжал не чувствовать своего тела, будто он растворился, превратившись в жидкость и слился с ручьем, пропадая в его беспокойных потоках. Ему была нужна старинная карта или собственная путеводная звезда для своеобразного плавания не менее странного моряка в этом одиноком водотоке жизни.
Для него компасом в жизни был тот голос, что заставляет идти к первому лучу рассвета. Тот голос, что помогал ему забыть боль.
Голос Еванджелины.
С самых первых дней его несправедливо спасенной жизни звучащий в его голове. Самые тяжелые и переломные моменты, произошедшие с ним, со временем становились забытыми пустяками, если она так говорила. Чтобы он не пережил, был способ, который мог избавить его от этих страданий — как только его касались ее ласковые руки, а грустный взгляд с сожалением смотрел на намучившегося бывшего капитана.
«Где же она?»
— Где же она? — повторил вслед за своими мыслями Аккерман.
— Кто? — вновь раздался незнакомый голос.
— Моя жена… — ответил Леви.
— Не знаю. Вас привел дежурный.
— Что?.. Какой еще дежурный?
Наконец, штурман вернулся и начал отдавать правильные команды — с трудом, Аккерман смог открыть глаза. Он напрягся, совершенно не помня, почему оказался здесь, заставляя мозг ассоциативно вспоминать предшествующие события. Не вставая, мельком оглядываясь, бывший капитан признал в небольшой комнате стандартный медкабинет.
— Потеря памяти? — хмыкнув и сделав пометку, а затем, устало вздохнув, женщина продолжила:
— Вы упали обморок в кабинете старшего комиссара Трэксли. Не знаю подробностей вашей беседы, но как только вы встали со стула, сделав пару шагов — упали замертво. Головой, кстати, резко не шевелите, вы хорошо приложились…
— «Только что мои сотрудники посетили ваш дом, и у меня для вас плохие новости — в подвале найдено тело молодой девушки без признаков жизни более двенадцати часов. Как вы можете это объяснить?»
— Нет…! — выдохнул Аккерман.
Память услужливо воскресила в своей импровизированной картотеке последнее, что услышал Леви перед тем, как потерять сознание.
Тело… в его доме… в подвале.
Он почувствовал, что не может дышать, словно бы легкие больше не получают нервного импульса, заставляя мышцы сокращаться, совершая очередной вдох. Резкий приступ паники, а затем и спазм удушья скрутил бывшего капитана, заставив скатиться на пол с жесткой кушетки. Истерический порыв от осознания того, что произошло, завладел разумом Аккермана, затмив все его естество.