Страница 59 из 60
— Может быть, этот произвол кончится тогда, — с безнадежностью говорили фиванцы, — когда придет конец господству Спарты на земле и на море. Но разве это случится?
Однако это случилось. Их вожди, которые скрывались у афинян, проникли в Фивы и убили спартанских наместников.
Они подняли всю Беотию на борьбу со Спартой. Среди них был и Эпаминонд.
Все это произошло в одну ночь. Спартанский гарнизон покинул Фивы. А беотийцы тут же избрали своих беотархов — политических и военных руководителей союза беотийских государств.
Но спартанцы не все ушли из Беотии. Они засели во многих беотийских городах и не хотели их отдавать. То здесь, то там по стране вспыхивали бои со спартанцами. И все чаще и чаще побеждали беотийцы в борьбе со Спартой. Особенно громко прозвучала победа беотийского полководца Пелопида возле городка Тегиры. Пелопид с тремя сотнями воинов неожиданно встретил в горном ущелье крупный спартанский отряд. Кто-то из воинов, увидев впереди спартанцев, подбежал к Пелопиду.
— Мы наткнулись на неприятеля!
— Что ты! — спокойно ответил Пелопид. — Это неприятель наткнулся на нас!
И тут же приказал всадникам выдвинуться вперед и ударить по врагу.
Схватка была жестокой. В спартанском отряде было больше тысячи человек. Но фиванские гоплиты так тесно сомкнули ряды и так дружно ринулись на спартанцев, что те не устояли. Начальники их были убиты, вместе с ними погибло и остальное войско, которое бежало в паническом страхе.
Много еще больших битв было у беотийцев со Спартой. И Спарта терпела поражения одно за другим. Эпаминонд победил их тогда, когда спартанский царь Клеомброт вторгся с огромным войском в Беотию. Эпаминонд победил Спарту и в знаменитой битве при Левктрах. Могущество ее было сломлено, и слава о спартанской непобедимости погибла.
Через год после битвы при Левктрах Эпаминонд выступил в поход на Пелопоннес. Здесь он заключил союз с Аркадией и с Аргосом. Но спартанский царь Агесилай не вышел на битву с ним.
И тогда Эпаминонд, фиванский беотарх и полководец, принялся за восстановление Мессении.
Еще за год до битвы при Левктрах мессенцы получили предсказание. В городе Мессене, который построили мессенцы у пролива в Сицилии, жрец храма Геракла-Мантикла увидел сон: Зевс-Итомский пришел из старой Мессены и стал звать к себе Геракла-Мантикла. Жрец истолковал этот сон так: «Мессенцы возвратятся в Пелопоннес»!
А когда фиванцы разбили спартанцев при Левктрах, мессенцы вспомнили старое предсказание дельфийской Пифии: «Совершай, что суждено: беда у одних раньше других».
Раньше беда случилась у мессенцев. Теперь пришла очередь Спарты.
Эпаминонд разослал вестников всюду, где нашли себе приют мессенцы. Эти вестники, несущие необычайную радость, отправились в Италию, в Сицилию, в Навпакт…
— Мессенцы, кто хочет, возвращайтесь в Пелопоннес! Срок ваших страданий кончился! Спарта изгнана из Мессении!
Услышав это, мессенцы с ликованием тотчас стали собираться домой.
Прошли сотни лет, как они покинули родину. Построены новые города, распаханы новые пашни. Дети родились и выросли на чужбине, которая могла бы стать им родной землей…
Но нет! Мессенцы по-прежнему горячо любили свою Мессению, они никогда не забывали ее. Они жили долгие годы в ожидании этого дня. И день этот наступил!
Мессенцы бросили все и поспешили в Пелопоннес. Они торопились по горным дорогам, плыли через море, стекались отовсюду в свой родной край, в свою прекрасную Мессенскую долину.
Даже Эпаминонд был удивлен, с какой непостижимой быстротой собрались мессенцы в Мессении.
Тогда Эпаминонд сказал им:
— Я видел сон, боги послали мне его и помогли советом. Мне явился старец, по виду жрец. И вот что он мне сказал: «Фиванец! Тебе я даю одоление всех, на кого пойдешь с оружием. И если тебя не станет между людьми, я сделаю так, что имя твое и слова твои никогда не исчезнут. Ты же отдай мессенцам их города и землю отцов, ибо и гнев на них Диоскуров прекратился».
Аргивяне, которые тоже ненавидели Спарту и рады были отомстить за прошлые обиды, поручили своему полководцу Эпителу помочь мессенцам восстановить Мессению. Эпителу тоже приснился сон.
Призрак сказал ему: «Иди на гору Итому, ищи вместе растущие смилак[7] и мирту. Разрой между ними землю и выведи на свет старуху, которая томится в межных стенах и едва жива».
Может, и не снилось вождям никаких пророческих снов. Но так было легче сговориться с народом — ведь через сны разговаривают с человеком боги! А кто же будет противиться указанию богов?
После этого сна Эпител сразу отправился на Итому. Мессенские жрецы и старейшины сопровождали его. Все они помнили, что Аристомен зарыл на Итоме талисман, обещавший им возвращение на родину.
Эпител нашел смилак и мирту, растущие рядом. Тут он стал копать землю и скоро вынул из земли медный, плотно закрытый крышкой кувшин.
С этим кувшином Эпител тотчас пошел к Эпаминонду. Эпител рассказал ему свой сон и подал кувшин:
— Открой его сам и посмотри, что в нем находится!
Прежде чем открыть кувшин, Эпаминонд принес жертву богам, которые послали Эпителу видение. И потом уже снял крышку.
В кувшине лежали свернутые свитком тонкие оловянные пластинки с таинственными письменами. Это и был тот самый талисман, когда-то зарытый Аристоменом.
Кувшин с оловянными пластинками передали мессенским жрецам. Жрецы внесли их в свои книги, чтобы потом, в восстановленной Мессении, справлять по ним богослужение.
Стали думать о постройке новых городов. Мессенцы не хотели селиться в Андании — слишком много горя они приняли там. Не хотели селиться и в других старых городах, где жила память о бедствиях их народа.
Наконец Эпаминонд и мессенские старейшины выбрали хорошее место для будущего города, в самой середине страны, у горы Итомы.
И, так как тогда ни одно важное дело не делалось без совета с богами, Эпаминонд обратился к жрецам:
— Угодно ли богам это место?
Жрецы принесли богам жертву, совершили, положенный ритуал. И ответили:
— Жертвы благоприятны. Можно приступать к постройке города.
Эпаминонд тотчас велел свозить на избранное место камни. Потом обратился к мессенцам:
— Кто умеет проводить улицы? Кто умеет строить дома и храмы? Кто знает, как сооружать городские стены? Собирайтесь и приступайте к работе!
Мессенцы с радостью взялись за дело. Пришли все, кто был искусен в строительстве. Пришли и те, у кого не было специальных знаний. Но при такой большой работе дело нашлось каждому.
Весь первый день прошел в молебствиях и жертвоприношениях.
Уж очень много было богов, которых нужно умилостивить, задобрить, умолить не гневаться, но помочь и послать благополучие новому городу.
Скот, вино и все необходимое для жертвоприношений дали нищим мессенцам их соседи и союзники аркадцы. На этот праздник в Мессенской долине собралось очень много народу. Здесь были и аркадцы, и аргивяне, и фиванцы, которые пришли сюда вместе с Эпаминондом.
Эпаминонд по старому обычаю принес жертву Аполлону и Дионису — богу вина и виноградников. Аргивяне принесли жертву Зевсу Немейскому и матери богов Гере Аргивской, которую особенно почитали. Мессенцы принесли жертвы своему Зевсу-Итомату, чей храм стоял на горе Итоне. И Диоскурам, которых они когда-то оскорбили…
Моления и жертвоприношения закончились призывами:
— Мессена, дочь Триопы, да пребудешь ты с нами в нашем новом городе!
— Кресфонт и Эпит, начало рода нашего, да пребудете с нами!
— Герой наш Аристомен, да пребудешь ты с нами в Мессении!
Когда жрецы произнесли это имя, вся долина вдруг всколыхнулась. И все, кто там был, воскликнули в один голос:
— Аристомен! Да пребудешь ты с нами!
День закончился всеобщим пиром — жареного мяса на алтарях после богов осталось много. Все в этот день были сыты, веселы счастливы.
Все справляли необыкновенный праздник — праздник возвращения мессенского народа на родную землю.
7
Смилак — род дуба.