Лекарь

Вот потому-то вольный город Виттенберг живёт и процветает, признавая над собой только короля. А его величеству нет смысла в мелких притеснениях и поборах. Денежный оборот растёт. Местная олигархия богатеет и на носу уже натуральное становление капитализма.

Но нас сейчас интересует другое. В городе мы проживём трое суток, не больше. Затем, как и говорим всем встречным, отправимся в столицу. А по дороге свернём на север, где меня ждут гномы. Столица никуда не денется, а вот денег заработать всегда на пользу. Въезжающих на воротах было много. Это и крестьяне, которые спешили продать продукты, им серебро нужно налоги платить и покупать что-то для дома. Едут и бродяги, такие как мы и совсем опустившиеся. Их тоже пускают. В появившихся мануфактурах, пока ещё редких нужны работники, желательно такие, что согласны за миску супа работать. К нам отношение особое. Не самый плохой доктор, человек нужный, больных в городе немало. А со мной свита. Четыре головореза, выглядят грозно, но ведут себя тихо, никого не трогают. Нас не заставили долго ждать. Солдат на входе проверил телегу, ничего компрометирующего не нашёл и махнул рукой напарнику, чтобы пропускал. Вторая решётка поднялась, и наша процессия въехала в город.

Постоялый двор, который находился в старой части города, был грязен и уныл. Но выбирать не приходилось. Снова, как и в предыдущем месте, мы окопались в солидном номере, а затем всей компанией ввалились в харчевню. Здесь, хоть стояли не самые лучшие запахи, было относительно чисто. Полы и столешницы здесь регулярно мыли и скребли. За стойкой стояла женщина, но возраст её не располагал к сексуальным фантазиям. Даже столь малоразборчивый тип, как Эдмунд, только брезгливо фыркнул. Ну, мы сюда не за тем пришли. Очень скоро на столе появилось мясо и каша. А к этому великолепию небольшой, литров на десять, бочонок вина. Пьянство не входило в мои планы, но деньги есть, так что пусть ребята расслабятся. Они не буйные, драку не устроят. Потом уже, когда всё было съедено и выпито, я постарался не напиваться, и ушёл в номер. У входа меня ждал какой-то пронырливый тип. Одет он был, как рабочий мануфактуры или бедный подмастерье.

— Скажите, господин, вы врач?

— Да. — ответил я и сыто икнул, — а тебе зачем?

— Просто мастер отправил нас к вам. Он сейчас тоже придёт и всё объяснит.

Мастер пришёл. И объяснил. Ругался он хоть и тихо, но так заковыристо, что я половины слов не понял. Впереди себя он гнал ещё троих оболтусов, отвешивая им оплеухи и грозя страшными карами. Объяснение со мной было недолгим. Оказалось, что парни эти совместно ходили к одной девице нетяжёлого поведения. Вместе и намотали гонорею. Анализ я, понятно, не делал, но симптомы очень похожи. Ну, с этим я справлюсь. Предупредил мастера, что лечение будет не дешёвым и займёт насколько дней. Он согласился, добавив, что долги со всех четверых взыщет с процентами, а если не отдадут, то шкуру спустит на сапоги.

Лечение было простым. Я выдал по конской дозе антибиотика, приказав явиться завтра в это же время. Если за три дня не пройдёт, выдам таблетки мастеру и скажу, чтобы проконтролировал приём. У него не заржавеет. Серьёзный дядька, мне понравился.

А клиенты продолжали прибывать. Двоим я удалил зубы. Выдав несколько таблеток от боли. Один жаловался на понос. Выдал закрепляющего. Если завтра не пройдёт, будем лечить иначе. Не исключаю дизентерию. Ставить диагнозы от балды — занятие не самое благодарное, но даже так мои знания превосходят знания местных эскулапов, а в сочетании с передовой фармакологией можно сказать, что я местное светило медицины. Хирургию бы ещё изучить, но тут книгами не обойдёшься. Вот придёт какой-нибудь тип с аппендицитом, что я буду делать? То есть, понятно что, резать буду, да только в результате не уверен.

Хотя, за эти три года приходилось делать всякое. Занесло даже как-то с армией на операцию против эльфов в местечке под названием «Чёрный лес». Так командир (барон целый) меня мобилизовал и определил в полковые хирурги. Две недели, пока длилась операция (безрезультатная, эльфы просто ушли тайными тропами, оставив нас в дураках) я занимался тем, что штопал раненых солдат. Раны были нестрашными, чаще всего просто порезы, которые и зашивать нужды не было. Только эльфы не были бы эльфами, если не заготовили какой подлянки. Стрелы их луков не пробивали доспехи, поразить солдата они могли только в незащищённые части тела. Потому и стали использовать яд. Не просто стрелы в дерьмо макать, а какой-то органический яд. Я потерял двоих, прежде чем понял, что это не заражение крови, а отравление. Поскольку яд действовал медленно, то я не придумал ничего, кроме как прижигать место ранения раскалённым железом. Солдаты выли и материли меня, но умирать перестали. Кровоток в ране останавливался, и яд уже не поступал в организм. Надо сказать, что потери были минимальны. Я получил награду и благодарность от командира, после чего благополучно оставил театр боевых действий.

Так что опыт есть, если сложных операций не делать. Дальше пришел купец с язвой. Почему? А что это, если болит желудок и кровавая рвота была? Прописал омепразол с амоксициллином и жёсткую диету. Глядишь и выберется. Ещё нескольких человек с насморком отправил восвояси и велел отлежаться.

Приём закончился поздно ночью. Парни мои уже храпели на кроватях, безразличные к тому, что происходит вокруг. Ссыпав в мешок деньги, я, вполне удовлетворённый результатом, тоже упал на кровать. Завтра будет трудный день, в городе население под десять тысяч. Больных наберётся не один десяток. И все отправятся ко мне. Ладно хоть с оплатой никто не спорит, дают деньги безропотно. Столько, сколько скажу. Сегодняшней выручки вполне хватит на дорогу, а если поработать ещё и завтра, то доедем с комфортом.

Глава третья

Завтрашний день принёс новые хлопоты. Началось всё с того, сто меня выдернули из гостиницы, чтобы доставить к первым лицам города. Услышав о появлении в городе толкового врача, они разом вспомнили обо всех своих болячках и послали за мной. Не дело это, чтобы врач сидел в гостинице и расходовал талант на всякую чернь.

Первым меня принял бургомистр. Толстый мужик лет пятидесяти. Он сидел за столом в своём кабинете и старательно что-то писал. Несмотря на жару, одет он был в мешковатое пальто с оторочкой из дорогого меха, но тут ничего не поделаешь, вещь статусная, как и золотая цепь толщиной в два пальца, на которой была пластинка с городским гербом. Знак власти.

Фамилия его была Фуггер. В наших учебниках истории попадались Фуггеры. Были средневековыми олигархами. Вот и здесь не пропали. Войдя в кабинет, я с достоинством неглубоко поклонился. Феодалов тут нет, так что церемонии излишни. Просто дань уважения пожилому человеку.

— Добрый день, господин бургомистр, мне сказали, что нужна моя помощь. Это так?

— Разумеется, — голос его был хриплым, да и весь его вид не говорил о крепком здоровье. — Боли в суставах меня измучили, да и внутри всё тоже болит. Есть толком ничего не могу, рези в желудке и горечь во рту. Только доброе вино и спасает.

Он встал с места, прошёл по кабинету и, взяв на подоконнике графин налил себе полстакана. Я аж взвыл от такого отношения к здоровью. Потратив около часа, я, наконец, объяснил почтенному бургомистру, что вино для него — яд, и что чем раньше он откажется от спиртного, тем дольше проживёт. Дальше начал обследование по мере сил. Есть масса косвенных признаков, позволяющих определить многие болезни, не прибегая к анализам и аппаратному исследованию. Только чтобы разбираться в них нужно быть врачом. Настоящим, а не как я. А кроме этого, что ещё можно сказать? Суставы его, к счастью, были в приемлемом состоянии. Признаков артрита не нашёл. В остальном — обычный пятидесятилетний мужик с очень запущенным здоровьем. Считая пульс и измеряя давление, я продолжал лекцию о правильном питании, отказе от алкоголя, физических нагрузках. Печень увеличена, но пока, вроде, в пределах нормы. Выпишу таблетки, глядишь, и полегчает. Особенно, если не пить. Печень — орган благодарный.