Страница 121 из 129
***
Вряд ли многие в лагере спали этой ночью. Уж точно не спал Драонн, всю ночь просидевший без движения в нескольких шагах от хижины. Не спала и Кэйринн, которую снедали самые смешанные чувства. Не сомкнул глаз и принц Эйрин, так и не сумевший отогнать образ столь чудовищно преобразившегося Драонна. Да и другие матросы, а также бывшие вассалы Драонна, которые, конечно же, прознали о случившемся ещё вчера, провели не самую спокойную ночь.
Едва лишь рассвело, весь лагерь был уже на ногах. Илиры вышли наружу, обступив принца Драонна, который всё также недвижимо сидел, словно истукан. Наконец и он открыл глаза, и тут же встал на ноги, будто всё это было само собой разумеющимся. Довольно отстранённо поприветствовал собравшихся, никого особенно не выделяя. Затем вкратце пересказал то, о чём уже вчера рассказывал Эйрину и Кэйринн.
– Кто пойдёт со мной, чтобы создать нечто невиданное? – закончил он. – Все, кто отправится со мной, станут первыми в моей империи. Конечно, здесь не будет тех атрибутов власти, к которым вы привыкли. Не будет золочёных карет, не будет мягких булочек, подаваемых прямо в постель, восторженных толп верноподданных, устилающих ваш путь цветами тоже не будет. Но власть и могущество – не это. Подумайте, что мы сейчас создаём то, что навсегда разрушит мир людей! Мы меняем историю! Мы, те кто останется – и есть будущее!
Надо сказать, что особого энтузиазма речь Драонна не вызвала. Илиры смотрели на него мрачно, даже опасливо. Те, кто пришли за ним сюда из Доромиона, с трудом узнавали своего принца в этом чудовище. Причём не только внешне – сами речи, манера говорить – всё это вызывало какой-то безотчётный страх. Его разум был словно пленён могущественным существом, и перед собой илиры видели не Драонна Доромионского, а гротескную марионетку, говорящую с чужого голоса.
И всё же нашлись, кроме Кэйринн, ещё одиннадцать илиров, которые, поразмыслив, согласились. Все они были вассалами Драонна, и все они потеряли семью в том трагическом набеге на лагерь, так что чувства их во многом были схожими с чувствами их принца – ярость, жажда мести и безразличие к собственной судьбе.
– Хорошо, – сказал Драонн, когда все двенадцать его сподвижников встали в отдельную группу. – Каждый выбрал свой путь. Я не имею никаких претензий к тем, кто решил уехать обратно. Напротив, вы тоже послужите моему делу.
– Как же это? – насупившись, поинтересовался Эйрин.
– Отправившись обратно вы, принц Эйрин, должны будете связаться с кем-то из крупных купцов из числа людей, чтобы передать им это, – и он протянул Эйрину кусок металла неправильной формы.
Принц с удивлением, интересом, но и некоторой брезгливостью уставился на то, что лежало у него в ладони. Небольшой самородок имел удивительный фиолетовый отлив.
– Что это?
– Магический металл. Его залежи встречаются здесь, на Эллоре, прямо на побережье. Он куда прочнее стали, но главное – он хорошо поддаётся зачарованию. Оружие, выкованное из него, будет зачаровано на целые десятилетия, а магические артефакты будут стократ могущественнее тех, что делаются из серебра и золота.
– Если это так, то этот металл будет просто бесценен! – Эйрин теперь взирал на самородок в руке с куда большим интересом. – Но для чего вам это? Вы же понимаете, что сюда хлынут тысячи желающих добывать это чудо? А, так вы именно на это и рассчитываете? – проговорил он, заметив ухмылку Драонна. – Что ж, я выполню вашу просьбу. Хотя сейчас у меня не осталось никаких связей с былыми торговыми партнёрами – думаю, многие из них готовы будут забыть на время разногласия ради подобной информации. Но, милорд, почему не передать этот драгоценный металл нашим собратьям? Он мог бы здорово помочь в борьбе с людьми.
– Пусть он достанется кому угодно – лиррам, гномам – лишь бы о нём узнали люди. Вы угадали, милорд, мне крайне важно, чтобы сюда ехали люди. Чтобы организовывали здесь поселения, чтобы они привозили сюда своих женщин…
Последние слова прозвучали как-то грязно и цинично, так что Эйрин, не зная наверняка, для чего всё это потребовалось Драонну, поморщился, не сумев скрыть отвращения, поскольку смекнул, что именно человеческие женщины являются целью этого новоявленного императора. Ещё больше покоробило его то выражение боли, что исказило при этих словах лицо Кэйринн.
– Я сделаю то, что вы просите, милорд, – сухо проговорил Эйрин.
– Это всё, о чём я вас прошу. Ну а теперь нам пора в обратный путь. А вы отправляйтесь домой. Надеюсь, вам повезёт.
Эйрин лишь кивнул, и даже не подошёл, чтобы пожать руку. Он уже уходил, когда Драонн его окликнул вновь.
– Ещё одно, принц Эйрин! – тот нехотя повернулся. – Передайте всем нашим собратьям, пусть они с надеждой смотрят на западный горизонт. Однажды именно из-за него к ним придёт свобода.
– Благодарю вас, милорд, – Эйрин вновь столь же сухо поклонился, и скрылся в своей хижине.
***
Переход через пустыню дался Кэйринн и остальным весьма тяжело. Несмотря на то, что Эйрин не поскупился на продовольствие и бурдюки для воды, несмотря на то, что, в отличие от первого похода Драонна, сейчас была полная определённость в конечной точке маршрута, несмотря на то, что зимняя стужа уже отступила, а летняя жара ещё не пришла, Центральная Пустошь всё равно была гибельным местом, и не будь рядом принца-мага, не поддерживай путешественников воля самого Бараканда, вряд ли кто-то из них добрался бы до Одинокого пика.
Вид гигантского орла подействовал на спутников Драонна гораздо сильнее, чем на него самого даже в первую их встречу. Он тогда упал лишь на колени, теперь же почти все рухнули ниц, словно пытаясь просочиться сквозь камни. Некоторые рыдали от ужаса, хотя, казалось бы, от обезвоживания и не должны были выжать из себя ни одной слезинки. Никто, даже Кэйринн, не смели поднять лица. Как ни странно, но Бараканд не стал долго испытывать илиров – он умчался обратно вверх, исчезнув в облаках.
Так прошёл ещё день. Остатки провизии подошли к концу, равно как и запасы воды. Лишь теперь Драонн, который уже, казалось, позабыл свою прошлую сущность, внезапно понял, что те, кого он привёл сюда, обречены, ведь, в отличие от него, они нуждались в пище и воде. Об этой, казалось бы, самой очевидной и естественной вещи он даже не подумал до сих пор. Стало ясно, что без помощи Бараканда не обойтись.
– Можешь ли ты помочь им, как помог мне? – спросил он у спустившейся на его зов птице.
На этот раз все двенадцать илиров, хоть и были объяты страхом, но всё же ограничились лишь тем, что сели, разгрузив ослабевшие колени. Более того, они уже иногда бросали взгляды на орла, когда он не глядел в их сторону. Но никто из них пока не мог выдержать его взгляда, пусть даже мимолётного.
– Я могу им помочь, это правда. Но не так, как тебе. Они – не такие как ты, и их я не смогу превратить в магов так, как превратил тебя. То, что предстоит им, куда страшнее, поэтому пусть они сами говорят со мной, ибо то решение, что им предстоит принять, будет самым важным во всей их жизни.
– Кэйр, – Драонн подошёл к девушке и почти нежно приобнял её, помогая встать. – Послушай, что скажет Великий Орёл. Послушайте и вы, братья!
– Ваша душа не способна к перерождению, как душа Драонна. Поэтому, если не хотите погибнуть от голода и жажды, у вас только два пути. Первый – вернуться назад на побережье, чтобы прожить там те жалкие остатки лет, что вам уготованы. В таком случае вы ничем не сможете помочь своему господину. Второй же путь величественнее и ужаснее. Я могу превратить вас в вечных помощников Драонна и его потомков. Вы станете бессмертны, ну или почти бессмертны, прожив многие тысячи лет. Вы станете могущественными магами, не уступающими в могуществе самому Драонну. Вы не будете нуждаться в пище и воде, даже в воздухе. Но при этом перестанете быть собой. Мне придётся отправить ваши души в самые жуткие преисподни, где они будут растерзаны на мельчайшие крупицы и собраны вновь. Это будет долго и больно, но взамен вы получите многое.