Страница 112 из 129
В общем, пока что никто из присутствующих на корабле не ломал голову по поводу разных драконов и прочего. Вид мирного зеленеющего берега, где не было императорских легионов и красноверхих, придал воодушевления лиррам, истомившимся в долгом морском путешествии.
– Вон там небольшой мыс, а за ним будто бы весьма уютный заливчик, – подошедший к Драонну Эйрин указал южнее. – Думаю, стоит перевести корабль туда и там уже бросить якорь на ночь. Что-то не нравятся мне те тучи… А мыс укроет нас от ветра.
– Отличная идея, – кивнул Драонн, не отрывая взгляда от рокового берега. – Делайте, что считаете нужным. Сойдём на берег завтра.
Эйрин кивнул и отправился отдавать нужные указания. Драонн же до самой темноты простоял у борта, глядя на низкие очертания побережья. Несколько раз к нему подходила Кэйринн, но он даже почти не отвечал ей, словно и не слышал. Вскоре небо затянули тучи, не зря так не понравившиеся капитану. Хлынул ливень, разгулялся шквалистый ветер, настигающий шхуну и здесь, кое-как укрытую невысоким мысом. Стало ясно, что будет шторм. Поразмыслив, Эйрин приказал отвести судно дальше в океан – сам по себе ветер был не так страшен, как близость неизвестного берега с возможными отмелями и подводными камнями.
Лишь когда шторм разыгрался не на шутку, Драонн ушёл с палубы.
***
Принц смотрел на окрашенный багрянцем берег Эллора. Заходящее солнце уже не слепило глаза – оно напоминало багряно-золотистое око, полуприкрытое веком. Странное марево стояло над континентом – воздух над далёкими верхушками деревьев словно подрагивал. Даже нет – он словно был гуще, чем остальной воздух.
Вскоре это марево стало приобретать отчётливые очертания, и Драонн вздрогнул, впившись пальцами в перила фальшборта. Над Эллором восставала поистине гигантская тень раскинувшего крылья орла. Сложно было бы даже вообразить его размеры – похоже, он мог бы укрыть собой Кидую вместе со всеми окрестными городками и селениями.
Орёл, раскинув крылья, словно вытянул шею прямо к кораблю, кажущемуся рядом с ним жалкой букашкой. Гигантская птица испытующе глядела на эту букашку, а скорее даже на другую букашку, стоящую сейчас на борту судна и, в свою очередь, зачарованно глядящего в золотистые глаза птицы.
– Найди меня, когда будешь готов, – раздался голос прямо в голове Драонна…
***
Драонн открыл глаза. Корабль всё ещё здорово швыряло на волнах, переборки скрипели, снаружи завывал ветер… Это был сон – понял принц. Но сон был столь реалистичным, что и теперь, когда Драонн уже проснулся, то помнил каждую секунду этого сна, и ничего в нём не вызывало сомнений. Может быть, этот сон был лишь отражением его мыслей, но принц ощущал, что это было не простое сновидение. Внезапно его мозг прорезала мысль: а что если Ворониус не лгал?..
Надо сказать, что принц никогда полностью не мог отринуть эту мысль, и даже в глубине души он, кажется, действительно верил. Но то была иная вера – робкая, абстрактная, ни к чему не обязывающая. Теперь же он, кажется, действительно поверил в существование Бараканда. И это внезапно меняло всё. То, что он привык считать лишь бесплотными мечтаниями, внезапно стало приобретать вполне реальные очертания.
Жуткий страх и почти такая же жуткая радость гремучей смесью смешались в душе Драонна. Жгучее желание того, чтобы всё это было лишь выдумкой, сливалось с яростной жаждой испытать то, о чём говорил Ворониус. Это вызывало в душе принца смятение сродни тому шторму, что бушевал снаружи. Его разум словно дробился на тысячи осколков, разрывая сознание на бессвязные лоскуты. Свернувшись калачиком на жёстком гамаке, он бессильно скулил, неслышимый в грохоте волн и вое ветра.
Шторм свирепствовал и на следующее утро, стихнув, да и то не до конца, лишь после полудня. Море всё ещё оставалось бурным, но Эйрин всё же приказал спустить шлюпки и отправить экспедицию на берег, чтобы отыскать воду и, по возможности, какую-нибудь провизию. Конечно, с водой неплохо помогали шторма – некоторое количество влаги удавалось собрать благодаря дождям, но её было всё же недостаточно, да и всем хотелось наконец вкусить чистой и холодной родниковой воды.
Против ожиданий, Драонн не отправился на сушу вместе с матросами. Сегодня он выглядел даже хуже обычного – горящие лихорадочным огнём глаза, смертельная бледность лица, трясущиеся пальцы. Он лишь отмахнулся, когда Кэйринн завела с ним разговор. И ни слова не сказал про увиденного ночью орла.
На то были причины. В последнее время Драонн всё чаще задавался вопросом – а не сходит ли он с ума? И может ли сумасшедший определить, что он – сумасшедший? И если не может – то не сошёл ли он с ума уже? Именно поэтому, несмотря на то, что ночью видение казалось ему абсолютно реальным, а может быть именно поэтому, теперь принц всё больше подозревал, что это – не более чем шутка, которую сыграл с ним слабеющий разум.
Матросы, посланные на берег, вернулись через несколько часов. Они привезли бурдюки, полные свежей воды – совсем неподалёку обнаружился полноводный ручей. Также они сумели подстрелить пару диких коз и нескольких козлят, что вызвало бурное ликование на борту – за минувшие недели все ужасно соскучились по жаркому.
– Что ж, кажется, тут совсем неплохо! – резюмировал Эйрин, щупая бок одного из убитых козлят. – Вполне себе жирненькие, упитанные животинки. Стало быть, с голоду не помрём. Вот бы ещё найти пещерку навроде той, что была у нас – и вообще можно оставаться тут жить. Думаю, здесь будет ничуть не хуже, чем по ту сторону океана.
– Воздух здесь какой-то… другой… – слегка покачала головой Кэйринн. – Сама не пойму, но что-то не так. Он словно давит…
– Да это всегда так после шторма! – отмахнулся Эйрин.
Но он был неправ. Кэйринн, будучи женщиной из рода лирр, была весьма чувствительна к течению возмущения. Мужчины-лирры тоже ощущали его острее, чем прочие расы, хотя использовать для магии не могли. Но то, что Кэйринн ощущала сейчас как «другой воздух», на самом деле было именно другим свойством возмущения. Это было как раз то, о чём говорил Ворониус и прочие – магия Эллора отличалась от привычной жителям Паэтты магии. Девушка чувствовала что-то, но сама не знала – что, ведь она не была магиней. Будь на её месте Дайла или Биби – они сразу поняли бы, в чём дело. Но – увы! – обе они были уже мертвы…
Эйрин тем временем загорелся идеей поиска пещеры, хотя до этого он планировал строить жилища. Но через несколько дней от этой идеи отказались – здесь не было таких скал, как в окрестностях Кидуи, и потому пещерам было взяться неоткуда. Так что пришлось отправлять почти всю команду на плотницкие работы.
Наконец на берег сошёл и Драонн. Он, как и Кэйринн, ощущал что-то. Это было похоже на постоянный отзвук колоколов – словно где-то рядом ударили в тяжёлый колокол, и сам звук уже растворился, но послезвучие всё ещё остаётся. От этого ли, или от чего-то ещё у принца начались головные боли. Временами он просто бессильно лежал либо прямо на песке, либо у корней дерева, не имея сил даже повернуть голову. Он не принимал никакого участия в обустройстве лагеря. Собственно, от него ничего подобного и не ждали.
Кэйринн просто извелась, глядя на то, что творится с Драонном. Она ухаживала за ним, даже когда он раздражённо рычал в ответ. Она приносила ему еду и питьё, подкладывала под голову сложенный в несколько раз плащ, клала на лоб смоченную в воде тряпицу. Иногда, когда принцу становилось легче, он слабо благодарил преданную девушку словом или просто блеклой улыбкой, но ей, похоже, и этого было достаточно.
Драонн по-прежнему почти не спал, а в короткие периоды тяжёлого сна почти каждый раз видел одно и то же – гигантского орла, расправившего крылья и склонившего к нему голову.
– Если ты и правда хочешь, чтобы я пришёл к тебе – исцели меня! – бессильно кричал ему принц, но исполинская птица насмешливо молчала. С той самой первой ночи она больше не сказала ему ни слова.