Ангел-искуситель

Татьяна вдруг сказала: — Слушай, время-то уже к вечеру. — Ох, ты, действительно, шесть часов. Часы мне, как всегда, были не нужно, но я все же взглянул на руку, лежащую у нее на плече — притянув ее, словно ненароком, к себе. — Давай в магазин сходим, а там и домой, ужинать. — О, домой звучит просто великолепно! Ужинать! А потом… Я, между прочим, ничего не забыл — у нас на вечер большой разговор остался. — А завтра…

Все мое хорошее настроение как рукой сняло. Завтра я бы с удовольствием дома остался. Последний же выходной, честное слово! Но Татьяна уже говорила про какой-то пляж…

Пляж? Опять она что-то новенькое придумала! Да что же ей на месте-то не сидится! Правда, слова ее про «купаться» мне понравились. Очень, знаете ли, приятные ассоциации возникли. Что значит — рановато? Это для кого вода холодная? С другой стороны, что же она раньше туда не ездила, если теперь об этом… пляже с таким восторгом говорит?

Татьяна удивленно глянула на меня: — Так мне раньше не с кем было ездить!

Я снова приободрился. Если на пляж нужно ездить с кем-то, значит, там не исключена возможность опасности. Я был бы очень не против начать хранить ее по-настоящему — если уж не получается дома остаться. Решено — завтра едем на этот волнующе интригующий пляж, где можно купаться и куда не ездят в одиночку!

На завтра же Татьяна и разговор о Гале перенесла. Ах, там еще и посторонних ушей не будет! И глаз, можно надеяться, тоже. Ни человеческих, ни ангельских. Если нам удастся оказаться на свежем воздухе и наедине — не то, что в этом парке… Тогда я, пожалуй, о чем угодно говорить готов. Некоторое время. И после того, как мы поговорим — сегодня — о более важных вещах…

Татьяна вновь замолчала, уйдя в свои размышления. Уже, наверное, тактику строит, как увиливать от сегодняшнего разговора. Судя по тому, сколько мне потребовалось времени и сил, чтобы выдавить из нее признание в том, что я ей небезразличен… Я ей увильну! Я ей уже показал однажды, что на ее человеческое упрямство у меня есть ангельское терпение и настойчивость, что водить ангела за нос — по крайней мере, долго — даже ей не… Я вдруг вспомнил, как она меня вынудила обманом и чай пить, и картошку есть… Да пойдем мы сегодня в магазин или нет?!

В магазине Татьяна совсем притихла. Я воспользовался этим редким моментом, чтобы подойти к делу заготовки продуктов с должной серьезностью и обстоятельностью. В целом, даже неплохо, что у нее холодильник пустым оказался — открыв, таким образом, для меня широкое поле деятельности в магазине. Поскольку в прошлые наши приходы сюда Татьяна так и не смогла дать мне исчерпывающие ответы по сравнительной характеристике тех или иных молочных и кондитерских товаров, я решил обратиться за профессиональным советом к продавщице. Она любезно откликнулась на мою просьбу… и вдруг я обнаружил, что Татьяна отошла к другому отделу и уже говорит с продавщицей, тыча пальцем в стеклянную витрину. Могла бы, между прочим, вместе со мной послушать объяснения специалиста! Никакого стремления расширить свой кругозор! Ладно, я ей сам потом его расширю. Перспектива оказаться более сведущим, чем Татьяна, в области еды привела меня в отличное расположение духа.

Она уже возвращалась, демонстративно держа перед собой пакет с чем-то — неброско коричневато-телесного цвета. Мои мысли сами собой метнулись в шоколадно-орехово-сливочном направлении… Все также нарочито она положила это нечто в корзинку и с вызовом глянула на меня. Который только-только вошел во вкус углубления своих гастрономических познаний. Теоретических, разумеется. Что бы это ни было, есть его она меня не заставит. По крайней мере, здесь. А любопытство еще никому в вину не ставилось.

Я спросил у нее, что она положила в корзинку.

— Мясо, — коротко ответила она, и я оторопел. Мясо? А почему оно такого странного цвета и… не расползается кровавым пятном?

Татьяна бросила на меня многообещающий взгляд и произнесла с тихой угрозой: — Попробуешь — узнаешь.

Понятно. Могла бы и повежливее то же самое сказать, если уж объяснять не умеет. И чего, спрашивается, она обижается, когда продавщицы ей в ответ фыркают, если от нее самой волна агрессии девятым валом катит? Слава Богу, что хоть только в магазине. Так, нужно идти отсюда поскорее.

В овощном отделе меня встретили старые знакомые. Я быстро наполнил корзинку даже с виду аппетитными овощами, с удовольствием ощущая рукой их упитанность и сочность. Фруктов бы еще… Вон яблоки, например, так и просятся в рот, и пахнут почти так же, как все в Татьяниной ванной… Да ладно, некуда уже — в следующий раз две корзинки возьму. А сейчас домой — и быстро!

Но Татьяна вдруг дернула меня за рукав, сказав, что дома заканчиваются чай и кофе. Ну, конечно, об этом она не забыла; а то, что ничего к чаю в доме почти неделю не было — это ей все равно! Вот взять сейчас и спросить — что бы она без меня делала? Нет, лучше не надо. А то еще заявит, что не может без меня это свое… странное мясо есть. С нее станется.

У чайно-кофейного ряда меня опять словно к полу пригвоздило. Да изучу я когда-нибудь этот магазин или нет? Мне же на это жизни не хватит! Когда мы проходили по знакомым отделам, у меня прямо плечи расправились — как-то увереннее себя чувствуешь, когда знаешь, куда смотреть и что спрашивать. И вот — на тебе! Оказалось, что в двух шагах очередные дебри Амазонки притаились в засаде. И что теперь? Опять блуждать наобум, выход на ощупь отыскивая?

В этом вопросе Татьяна отказалась помогать мне даже незаметно. Она сделала приглашающий жест в сторону бесконечного ряда и очаровательно улыбнулась, пробормотав что-то о привкусах. Ах, так? Ну что ж, привкусы — это как раз по моей части. Читать, между прочим, я тоже еще не разучился. Сейчас почитаем, представим себе — благо, какой ни какой опыт уже имеется… Обалдеть! Какой, спрашивается, привкус может иметь чай под названием «Цветок страсти»? Нет, вот это мне точно не нужно. А чем крупно листовой отличается от мелко листового? Уж точно не привкусом, если эти листья с одного и того же куста срезаны! Ага, вот еще «Послеобеденный»… Нет, нам это не подходит — мы чай по вечерам пьем…

И наконец… Вот. Вот я всегда знал, что упорство и вера в свои силы всегда вознаграждаются. Перед моими глазами оказались коробки с простыми и понятными надписями — «С привкусом персика», «С привкусом малины», «С привкусом… Вот и решение моих проблем. Вот так можно — одним махом — и чай купить, и фрукты. Заодно, кстати, и разберусь, чем вторую корзинку в следующий раз наполнять.

Взяв на пробу четыре разные пачки, я повернулся к полкам с кофе. В мгновенье ока Татьяна оказалась рядом со мной и ткнула пальцем куда-то вниз: — Вот этот.

— Почему этот? — спросил я, оглядываясь направо и налево. Успешное решение чайной проблемы просто окрылило мое стремление к изучению непознанного. Здесь на всех пачках и банках тоже что-то написано. Почему бы не ознакомиться…?

Но Татьяна уже клала в корзинку выбранные ею кофе, ответив мне всеобъемлюще: — Потому что этот. Я всегда этот кофе пью. Тебе он тоже, по-моему, понравился.

Услышав в ее тоне знакомую окончательную нотку, я не стал настаивать. Нет-нет-нет, сегодня я спорить с ней не буду. Сегодня мне совсем не хочется, чтобы она заупрямилась, разозлившись. Сегодня она мне нужна в добродушном и податливом настроении. Сегодня нам предстоит важный разговор…

Я даже ужин сам приготовлю, решил я, когда мы подходили к дому. Во-первых, быстрее будет, да и потом… Не часто, согласитесь, бывает, когда желания твои полностью совпадают с долгом. Я должен проследить за тем, чтобы она поела, как следует, так? Я должен убедиться, что ее ужин разумно сбалансирован и должным образом приготовлен, так? Вот и я говорю. Да и свое удовольствие растянуть не мешает. Я уже предвкушал ощущение мясистости овощей, мягкости хлеба, недолгого сопротивления сыра под ножом, скользкой изворотливости масла… И запахи, запахи — дразнящие язык и небо обещанием скорого пиршества… Пожалуй, пару кусочков я в рот все же положу — нужно же попробовать, что я на стол ставить буду…