Страница 45 из 95
- Ничего, - сухо ответила, наконец, поняв, что Алёна использовала ту же тактику, что и я. Она старалась меня споить, развязав мне язык. Отлично. А она далеко не так проста, как кажется. - Почему у меня должно быть что-то с Левицким?
Алёна посмотрела по сторонам, будто здесь кто-то ещё мог быть, кроме нас и, наклонившись ко мне совсем близко, заговорщическим тоном пояснила свой интерес:
- Они с Антоном говорили про тебя сегодня утром.
Я подняла брови:
- Надеюсь, только хорошее? - усмехнулась, прекрасно понимая, что если разговор обо мне шёл с Робертом, то ни о чём даже приближённо напоминающем прекрасное не могло быть и речи.
- Эль, Роберт - нехороший человек, - словно открывая тайну прошептала мне Алёна. Я мысленно закатила глаза. Тоже мне. Подобрала эпитет. Нехороший. Да он ублюдок! Мерзкий подонок! Я почувствовала, как к щекам подступает краска, от внезапно вспыхнувшей перед глазами недавней цены в номере. Почему-то, на губах я почувствовала вкус его губ вперемешку с терпким вином и, дотронувшись сейчас до своих, постаралась отогнать это наваждение. Даже зажмурилась, но вспомнив, что нахожусь не одна, открыла один глаз, затем и второй. Так и есть. Алёна хмурилась всё сильнее, но спрашивать, что со мной происходит, не спешила. Ничего страшного. У меня тоже к ней масса вопросов.
- Он в суд на моего отца подал, - напомнила я общеизвестный факт. - Конечно, он нехороший.
Странная эта Алёна. Я вдруг поняла, что в отличие от неё ещё совершенно ничего не выяснила, хотя коньяк уже плескался где-то на дне бутылки. Я видела, как она зевает. Этого еще не хватало. Сейчас уснёт и всё.
- Отца сегодня снова избили, - произнесла я, разрывая повисшую тишину, а к горлу подступил ком. Так. Кому-то хватит налегать на спиртное. Преодолела порыв и продолжила: - Это сделали по указке Роберта.
Я внимательно смотрела за глазами Алёны. Удивления на лице, действительно, не было, однако с губ всё-таки сорвалось тихое:
- У тебя есть доказательства, что это Левицкий? - она обняла себя за плечи и поежилась. Зачем она это спрашивает? Неужели мои подозрения не беспочвенны и она в этом замешана? - Это отец тебе сказал?
- Сам Роберт, - пояснила я, продолжая размышлять, о роли коллеги во всём этом. Алена, наконец подняла брови. - Левицкий недвусмысленно намекнул, что папа заслужил.
Сказав это, я потянулась к бутылке и поднесла её к губам, сделав несколько глотков прямо из горла. Гулять так гулять. Снова головокружение, но на этот раз не легкое, я покачнулась, снова в попытки потерять равновесие, и из рук выпала бутылка. Она ударилась о паркет, издав характерный звук и покаталась под стол, оставляя за собой следы недопитого напитка. Но Алёна словно на автомате подняла её, она явно о чём-то думала, и я ей не мешала. Затем моя коллега взяла из бара ещё одну бутылку коньяка. Запасливая, а так и не скажешь. Ночь, видимо, будет долгой.
- Этот ублюдок сказал, что может мне помочь, - произнесла я, когда Алёна снова устроилась за столом.
- Роберт? Помочь? - тоже удивилась. Я кивнула, теперь пришла моя очередь заговорщически шептать, я театрально округлила глаза и наклонилась к ней поближе:
- Представляешь, переспать с собой предлагал в обмен на информацию.
Алёна прищурилась и посмотрела куда-то сквозь меня.
- Ублюдок, - процедила она сквозь зубы.
Вот это я понимаю. А то "человек нехороший". В голове упорно обосновалась какая-то мысль, но давящий на виски выпитый коньяк, не позволял мне её "расслышать".
- Вы... Прости, что спрашиваю, - уже слишком заплетающимся языком проговорила Алена. В чем-то мы с ней похожи. Обе постоянно за что-то извиняемся и пытаемся быть вежливыми. Не знаю, как она, а мне это до жути надоело. Вокруг все ведут себя, словно повелители миров, а я ношусь со своим воспитанием. Нужно что-то менять. Определённо. - Вы... Вы не переспали? - осмелела она, наконец, прерывая мои философские открытия.
- Нет.
- Ты отказала ему... - испуганно вдруг констатировала факт Алёна.
Если бы ты знала, милая, кто отказал. Но я промолчала. А у Алёны вдруг «забегали» глаза, мне вообще решилось, будто она забыла, что я у неё в гостях. Алёна то закусывала губу, то трогала её руками, продолжая о чём-то размышлять. В какой-то момент она потёрла лицо.
- Ты молодец, что отказалась, - ошарашила она меня. Ещё бы я не была молодец в этом случае.
Вот только я согласилась. Но меня выставили вон. А мне всё ещё приходилось терзать себя вопросом, почему не смогла расслабиться и довести до конца начатое...
Я почувствовала, как сердце вновь забилось быстрее. В конце концов, я и к Антону не испытываю великих чувств, мне хорошо с ним в постели, но не более. Возможно Роберт оказался бы тоже неплохим любовником. Почему мне было так сложно потерпеть? Я будто почувствовала его руки на своих плечах, когда он ухватил меня, чтобы не упала. Вспомнила взгляд, которым он одарил меня после. Как он стягивал с меня платье, от воспоминаний закружилась голова, а по телу пробежала дрожь. Я всё это испытывала и тогда, но боялась пошевелиться, борясь с осознанием того, что мне его прикосновения даже нравились.