Страница 110 из 122
Кстати, название «Крутые» появилось от фамилии основателя этой банды, который носил имя — Павел Крут. Поговаривают, что те, кто называли его прозвищем Павлик, тоже куда-то исчезали. Не любил он это производное от своего имени. Поэтому местные авторитеты старались обходиться лишь фамилией, обращаясь к нему просто «Крут», затем появилось прозвище — «Крутой», а после и всю его банду начали величать «Крутые».
И лучшего названия не придумаешь.
Это всё я знала не первый день. Но что могло объединять моего отца и этих бандитов?
— Вы связались с чем-то незаконным, папа?
— Мия. Это просто кое-какой товар, который нас попросили отгрузить. Ничего серьезного. Но если поставка сорвётся, «Крутые» этого так просто не оставят. Вот чего добивается Дадиев.
— А формула? Зачем ему какая-то формула?
— Формула — это лишь бумага о предстоящей поставке, которая необходима для отгрузки. Она содержит информацию о товарах. Но если этот документ вдруг попадёт не в те руки, то поставка товара «Крутых» может сорваться. А «Крутые» разбираться долго не будут, кто виноват. Им важен результат. И кажется, я знаю, что хотел сделать Тимур, заполучив этот документ.
— Что, папа?
— Не переживай. Ты здесь, и больше нет угрозы. Ни для твоей жизни, ни для предстоящей поставки. Я так волновался за тебя, Миюшка, — ласково проговорил отец, а мне показалось, что он просто не хочет вдаваться в подробности.
Я между тем сомневалась, что угрозы нет, но раз отец так говорит… Также волновало, что за товар такой «Крутые» решили сбывать через отца?
Учитывая, чем они помышляют, и то, что придавать огласке эту поставку было запрещено, выходило, что это может быть не совсем законно. Контрабанда? Чтобы избежать лишних налогов?
И раз отец связан с химической промышленностью, то скорее всего товар относится к этой сфере. Но что получает Дадиев взамен того, что подставит моего отца? Или это просто месть?
Мы ещё какое-то время разговаривали. Затем Михаилу позвонили, и он вышел. За то время, что он отсутствовал, мы с папой успели пройтись по территории порта. Как объяснил отец, необходимо подписать недостающие бумаги и проверить всё ли идёт по плану.
Погода совсем испортилась, иногда с неба срывался мелкий дождик, но море оставалось относительно спокойным, и для отгрузки товара по воде не было препятствий. Когда мы вернулись до нас лишь изредка доносился гул ветра, и хоть порывы были непродолжительными, от этих звуков замирало сердце.
Я вертела в руках очередную чашку с чаем, когда Зотов вернулся. Наверно, он хотел поговорить с отцом наедине, так как подозрительно мало разговаривал. Я уже собиралась предложить им это, сославшись, что хочу подышать воздухом, но у отца зазвонил телефон.
Выслушав собеседника, он положил трубку и сообщил Михаилу:
— Груз пришел.
Тот кивнул, а папа посмотрел на меня:
— Мия, солнышко, нам пора, с тобой побудет Валера. Он выполнит любое твоё указание, но у меня просьба: постарайся никуда не выходить.
— Но папа… — начала было, но он не дал мне продолжить.
— Это тот груз, который интересует Тимура. Он сам может пожаловать в порт. Я не хочу вновь тобой рисковать.
— Я могу снова надеть парик, как и сейчас, когда ходила с тобой по территории!
Отец покачал головой. Не хочет меня с собой брать. Ладно.
— А ты?
— Не переживай за меня. У нас серьёзная подготовка и надёжные люди. Дадиев пожалеет, если посмеет сунуться к нам.
Я кивнула, не очень-то веря в то, что усижу на месте, зная, что поставка произойдет сегодня.
А если пожалует Тимур, то вряд ли один. Самых преданных своему делу он наверняка возьмет с собой.
От этой мысли по телу пробежала дрожь.
Выбросить Ника из головы я не могу. Но, возможно, только сегодня у меня будет шанс посмотреть ему в глаза.
Я точно сумасшедшая. Словно мотылек лечу на огонь, понимая, что совершено точно опалю крылья.
Но настолько манит меня эта бездна, что здравые мысли даже не пытаются меня остановить.