Опасные эксперименты

Большая часть посетителей были люди с «татуировкой» и большинство из них косились на семейку, в которой штрих кода не было ни у кого, и это сильно напрягало Ризеных. Они чувствовали себя обезьянами в клетке, на которых глазеют все прохожие. Через некоторое время подошел официант.

– Простите, пожалуйста, насколько яйца должны быть прожарены? – поинтересовался он.

– Ну… почти до конца, только желток должен быть жидким – ответил Родион.

– А мне нужно, чтобы верхняя пленочка тоже оставалась прозрачной – немного капризно вставила Люба.

– Не могли бы вы пройти на кухню, чтобы посмотреть, какие яйца вам нужны – предложил официант.

– О, да, конечно! Это самое лучшее. Я сама скажу, когда снять их с огня! – «обрадовалась» Люба и все трое пошли за официантом на кухню.

Не успели они скрыться за поворотом, как официант скользнул в открытую выдвижную дверь и увлек их за собой. Как только Ризены вошли в комнату, официант закрыл дверь и замер. Затем с досадой и страхом шепнул:

– Они идут сюда! Тихо!

За стеной послышались торопливые шаги в сторону кухни. Как только шаги стихли, официант заторопился.

– Быстро, за мной!

Вся группа последовала за парнем вглубь комнаты, где он распахнул бельевой шкаф, открыл стену с полками белья, затем открыл дверь за стенкой шкафа.

– Быстро! – он буквально впихнул своих неожиданных гостей в открывшийся проход, где начиналась крутая лестница вниз, и без объяснений выхватил у Родиона ключи от машины, бросив при этом только короткую фразу – вам ее вечером вернут. – Затем сунул им какой-то пакет, закрыл дверь, вернул шкаф на место и закрыл дверцы, оставив Ризеных думать все, что им заблагорассудится.

Не успел он закрыть шкаф, как по коридору послышались громкие шаги. Было слышно, что человек бежит. Сразу за громкими шагами в зале кафе послышался шум, ругань. На мгновение шум в кафе стал громче, затем вновь приглушенно – похоже парень выскользнул из комнаты. Через минуту уже несколько ног пробежали по коридору в сторону кухни. Ризены сначала молча стояли в темноте на лестнице, затем спустились дальше и оказались в небольшой комнатке подвала, очень слабо освещенной. Здесь стоял только стол и несколько стульев. Стены были закрыты темной, почти черной драпировкой.

– Жуть какая-то! – прошептала Люба.

– Тихо! – едва слышно ответил Родион – если бы эти люди хотели нас сдать, тогда спокойно сдали бы ищейкам, которые сидели в зале.

– В зале были ищейки Финстера?! – ужаснулась Люба.

– Да, и эти люди очень рисковали, пряча нас. Но они же не знают, кто мы? Почему так заботятся и так рискуют собой?! – Родион не мог понять, но решил не делать преждевременных выводов – ладно, когда все стихнет, спросим. Здесь очень плохая звукоизоляция.

Спустя несколько мгновений послышался крик, затем стон и голос, похожий на официанта

– Он порезал меня! Они убежали!

На улице слышны были звуки машин с «проскользом» трогающихся со стоянки. Сначала одна, затем сразу несколько.

– Конец нашей машине! – прошептал Родион – и всему нашему багажу!

В полумраке подвала пришлось сидеть около трех часов. Полицейские обыскали все помещение, включая комнату наверху. При обыске верхней комнаты было слышно, как ругаются ищейки Финстера, как оправдывается хозяин заведение, прося, чтобы его не закрывали, убеждая что не подозревал, что в его кафе заходили преступники. Когда все стихло, Родион поднялся к двери, чтобы попытаться выйти, но металлическая дверь была закрыта на замок. В пакете, который су официант оказалась еда.

– Это очень кстати – обрадовался Родион.

Все были очень голодны, поэтому пища из пакета очень скоро исчезла. Наконец, наполнив желудки, путники сели ждать хозяев странного кафе. Утомленный Петя уже уснул на составленных вместе стульях, а Люба и Родион не знали уже что думать?

Наконец в комнату сверху кто-то вошел, человек открыл шкаф, затем дверь в подвал. Когда официант открыл дверь, Ризены стояли наверху лестницы и Родион держал спящего Петю на руках.

– Вы меня напугали! – отшатнулся парень.

– А представляете, как Вы нас напугали! – парировала Люба – как все это объяснить?

– Мы увидели, что за вами следят. А про печатку люди Финстера уже знают, но ее кажется, они не видели. Мы больше не даем печатки никому. Как мы поняли, вам ее дал Иосиф… потому что последняя была у него и если вы здесь, значит, его уже нет в живых – закончил парень, помогая гостям расположиться в комнате отдыха персонала, той самой, которая была над подвалом.

– К сожалению, Вы правы – ответил Родион – мы в одной лаборатории с ним работали, и Иосиф передал для вас вот это – он отдал микрофлеш.

– Меня Максом зовут, а вас как? – представился официант.

Люба и Родион тоже представились, назвав имена из их паспортов. Макс рассказал, что произошло, когда он запер их в подвале.

– Пока они вернулись в зал, я проскользнул на кухню и порезал себя – он указал на полоску на лице.

– Но у вас же шрам может остаться! – ужаснулась Люба

– Лучше жить со шрамом, чем умереть без него – ответил Макс – я сказал, что вы меня порезали и уехали на своей машине. На самом деле на вашей машине уехал наш водитель. Он у нас прекрасно водит, поэтому я спокоен за вашу машину. Сейчас она уже где-нибудь в надежном месте. Несколько машин помчались «вас» догонять, но пара ищеек сидели в кафе до сих пор, поэтому я не мог прийти к вам. Сейчас все ушли. Обычно если кто-то приносит нам информацию, мы предлагаем проверить прожаренность яичницы, но на самом деле провожаем гостей через кухню, отдав им еду «на вынос». Но, наверное, кто-то им сообщил об этом. Придется менять пароли и стиль работы, если нас не до конца раскрыли и не арестуют.

– У меня есть для вас еще информация с нашего исследовательского отдела. Может быть, эта информация поможет еще хоть кому-нибудь принять правильное решение! – вздохнул Родион, передавая еще один электронный носитель парню – затем поинтересовался – а машину свою мы сможем получить?

– Да, конечно и вещи ваши тоже. Только вы на ней далеко не уедете. Машина в розыске – усмехнулся Макс – но если вы согласитесь, можно поменяться. Мы вам «чистую» машину, а вы нам – свою. Через пару недель все уляжется, мы поменяем номера и сможем на ней ездить.

– У нас особо и выбора нет – грустно улыбнулся Родион.

Наконец хозяева кафе повезли гостей к их машине, стоящей в чьем-то дворе под чехлом. За рулем был опять Макс. Видно было, что подпольщики не стремятся знакомиться все. Тот, кто первым вышел на контакт, тот и провожает гостей. Когда сели в машину, Люба удивилась.

– Простите, Макс за нескромный вопрос, а где ваша татуировочка?

– Едет домой с моей женой – ответил спокойно Макс.

– Не понял?! – повернулся Родион.

– У нас они съемные. Свой человек вставил всем сотрудниками настоящие чипы, но в нановолокно, которое наклеивается на кожу. Он следит за тем, чтобы «обратная связь» работала и передает эмоции приблизительно похожие с обычной реакцией на то, что происходит с нами на работе и дома. Это не простая работа, но зато дает нам свободу действий. Люди Финстера думают что я в дороге, но в сторону моего дома.

– А мы чуть не убежали, когда увидели ваши «татушки» – призналась Люба.

– Я вас понимаю – откликнулся Макс – мы можем вам предложить такие же, только без чипа. Чтобы хотя бы со стороны люди не косились на вас и не звонили в центр, как только вы входите в общественное место – предложил Макс.

– А разве кто-то позвонил, когда мы к вам вошли? – удивилась Люба.

– Поступило сразу три звонка от наших посетителей – усмехнулся Макс – у нас в местном центре тоже свой человек есть.

– А жить все лучше, а жить все проще… – съязвил Родион.

– Я должен понять это как согласие на муляжи? – уточнил Макс.

– Да… – вздохнул Родион – а мы поделимся с вами маномасками. Я взял их в лаборатории с большим запасом.

– Я не знал о существовании масок! – удивился Макс, думал что существует только пластырь.