Страница 5 из 8
– Это не так! – запальчиво возразила уллийка. – Главным был вопрос о любви.
– А, ну да. – «Бизнесмен» саркастически усмехнулся. – Любовь – всегда самое главное, да?
– Зря вы так. Я…
– Позвольте мне решать, что зря, а что нет. Вы увидели необычный дар у моего друга. Но из страха промолчали об этом.
– Не из страха!
– Ну, себе-то вы нашли другое оправдание, куда более приятное. Об остальном же вы сказали замечательные слова, которые искупили всю вашу ложь: «…если не вмешаются Высшие Силы». Очень удобно, правда? Что же, они вмешались. И вы сейчас сделаете для меня три вещи: выслушаете мое предсказание вашей судьбы, позволите моему другу вас нарисовать, а потом позовете сюда вашего старшего. У меня есть к нему важное дело.
– Но старший сегодня не здесь…
– Значит, сходите за ним. А за палаткой мы в ваше отсутствие присмотрим. И если вы сделаете все, как я сказал, тогда лично для вас обоих все обойдется почти без последствий. Потому что я ни в какую гильдию обращаться не стану – подобные вопросы я решаю сам.
– Это угроза?
– Нет, просто информация. И чтобы вы принимали решение с открытыми глазами, так уж и быть…
Синий положил руку себе на лоб и сделал жест, словно салютовал кому-то. На мгновение образ респектабельного бизнесмена исчез, сменившись безликой фигурой в синем плаще, но тут же все вернулось обратно. Впрочем, уллийке и этих мгновений хватило, чтобы отшатнуться, побледнеть, а потом осторожно поклониться:
– Хозяин Судьбы…
– Именно. Я не располагаю большим количеством времени, так что сразу к делу. Для начала, назовите свое имя.
– Атена.
– Очень хорошо, Атена. Теперь послушайте. Ваши линии Судьбы у меня как на ладони. И вот что я могу вам сказать: в самое ближайшее время вас ждет очень серьезная неудача. Вернее, несчастный случай с серьезной травмой и денежными потерями… и не надо смотреть на меня, как кролик на удава, – я тут ни при чем. О «чистильщиках» слышали? Они неистребимы, как крысы или тараканы. А цепляться предпочитают к тем, кто не особенно может дать сдачи. Одинокая уллийка, возвращающаяся домой с выручкой, – идеальный объект: и сравнительно безопасно, и прибыльно, и показательная порка, дабы всяким визитерам неповадно было «пудрить мозги коренным землянам и создавать дополнительную конкуренцию на рынке магических услуг». Так они и заявят. Потом, когда с вами закончат. И скажите спасибо, что времена теперь не такие, как двадцать лет назад. Те «чистильщики» убили бы. Просто из любви к искусству.
Александр слушал, переводя взгляд с Синего на совсем уж бледную от страха предсказательницу, и внутри у него все сжималось в комок. Зачем так-то? Он, конечно, не испытывал к фактически обманувшей его уллийке особой симпатии, но это уж слишком. Так что – вмешаться? Сказать Безликому, что он перегнул палку? Ага, и он, конечно, послушает! Но все же терпеть такой наезд становилось все более невыносимо с каждой секундой. Волков совсем было уже открыл рот для возражения, когда Синий внезапно закончил:
– Это произойдет вечером. До тех пор вам ничего не грозит. Но… у моего друга есть необычный талант. Впрочем, вы же в курсе. Он художник, да, но не только. Карандаш в его руке может куда больше, чем доставлять людям эстетическое наслаждение от созерцания искусства.
– А что же еще? – вырвалось у Александра.
– А вот это мы сейчас и проверим. Я прошу вас написать портрет этой уллийки. На фоне ночного города. Здоровой и счастливой. И, когда будете рисовать, думайте, пожалуйста, о наступающей ночи.
– Я не понимаю…
– А вам пока и не нужно. Просто сделайте то, что я прошу. Поверьте, это очень важно! А если получится, потом я все объясню. Приступайте же!
Серые Пределы
Да, ощущения были в высшей степени неприятными. Существу из плоти и крови совершенно непривычно, когда сквозь него постоянно проходят другие, да еще и в большом количестве. Причем твари Бездны. И пусть эмиссар сам был родственен Силе Хаоса, порожденные Бездной жуткие создания не могли вызывать у него положительных эмоций. Призрачная, нематериальная плоть эмиссара пропускала их сквозь себя невозбранно, и они, скорее всего, ничего не чувствовали, а вот он… Боль, пустота внутри и подступающая тошнота все усиливались, особенно когда, приближаясь уже непосредственно к трещине, он двинулся не поперек потока тварей, а навстречу ему.
Он чувствовал, что долго так не выдержит, но трещина, к счастью, уходила внутрь одного из курганов, и уже там, внутри, укрывшись от взглядов с противоположной стороны, эмиссар окутал себя силовым коконом и поспешил выйти из «режима тени». Твари ломились вперед с энтузиазмом неделю голодавших волков и в первый момент эмиссара чуть не затоптали, несмотря на кокон. Тогда он поспешил взлететь над потоком. Невысоко – только чтобы его не задевали. Нападать твари, естественно, и не думали – исходящая от эмиссара аура Хаоса автоматически делала его своим, а значит – неприкосновенным.
Только теперь он смог приблизиться непосредственно к трещине. Зависнув над ней, эмиссар сформировал что-то вроде энергетической руки, которую и запустил, найдя просвет между тварями, прямо в Бездну, после чего стал наращивать ее, чтобы она проникла как можно дальше туда, в царство Хаоса.
Конечно, он был напряжен, ожидая контакта, что вполне естественно, когда вслепую суешь руку в неизвестность, даже если знаешь, что тебя за нее схватят. И когда схватили, дрожь пронзила все тело эмиссара с головы до ног. Мощь схватившего и переполнявшая его ярость были столь велики, что эмиссара просто захлестнуло волной ужаса. В его мозг потоком хлынули мыслеобразы. Иерарх Асгарот (а именно его сущность вступила в энергетический и ментальный контакт с эмиссаром) был зол и нетерпелив – он транслировал своему посланцу подробные инструкции по дальнейшим действиям. Эмиссар внимал и трясся, потому что не могло быть другой реакции на контакт с иерархом, когда он в таком настроении.
Мыслеобразы говорили, что Асгарот в бешенстве от слабых результатов половинчатого взаимодействия с Безликими, что он не верит в возможность успеха, если продолжать в том же духе, и что желает форсировать события самым радикальным образом. Эмиссар прекрасно понимал, что подобные действия будут восприняты Хозяевами Судьбы враждебно, что велика вероятность неудачи, в случае которой альянс будет разорван. Однако возражать не смел: он чувствовал, что иерарх не в том настроении, чтобы слушать возражения, и единственно возможный способ общения с ним сейчас – беспрекословное подчинение. В противном случае последует кара, немедленная и беспощадная. Асгароту все равно, кто будет исполнять его приказы. Из энергии Хаоса, которой во Множестве Миров хватает, иерарх просто сформирует нового эмиссара, только более сговорчивого. Так что единственной возможностью прожить подольше было попытаться наилучшим образом сделать то, чего требует Асгарот. Сейчас же эмиссар мог думать только об одном – чтобы ужасный контакт как можно скорее завершился.
Наконец иерарх завершил трансляцию мыслеобразов, и нечто легло в энергетическую длань эмиссара. Охваченный громадным облегчением, он потянул руку обратно, забирая из Бездны то, что передал ему иерарх. Когда же энергетическая конечность окончательно втянулась во Множество Миров, на ладонь эмиссару легла небольшая, пульсирующая слабым теплом черная коробочка – дейма Хаоса.
Пандемониум. Санкт-Петербург
– Кажется, готово, – наконец произнес Александр и протянул Синему портрет уллийки.
Но тот лишь мельком бросил на него взгляд и стал смотреть на саму натурщицу. Вернее, на что-то рядом с ней, не видимое более никому. Александр предположил, что на линии Судьбы. Потом Синий повернулся к Волкову. Взгляд его ничего не выражал, видимо, потому, что за созданной «ликом» маской скрывалась все та же пустота под капюшоном. Но Александру все же почудилось… уважение? Может, правда, потому, что ему очень этого хотелось.