Страница 6 из 11
Глава 5
Как Василий ни пытался потом вызвать жену на свидание, ему это не удалось. Он переписал на нее особняк, давал ей с избытком денег, завещал все, что имел, дочери. В конце концов Ксения сжалилась, встретилась с Василием, и супруги договорились так: они не оформляют развода. Ушаков содержит дочь. Он может сколько угодно общаться с ней. Ксения отпустила девочку на море вместе с Василием и Марией Александровной.
– Во дает! – подпрыгнула Катя. – Да со свекровью после такого надо было все отношения прервать!
– У Ксении было другое мнение, – парировал Михаил. – Муж с женой официально не разведены, живут в разных местах. Василий, хоть и ворочал ну очень большими делами, два-три раза в неделю куда-нибудь ходил с Лукерьей. Каждый день он непременно звонил в девять вечера, желал девочке спокойной ночи. В доме отца и бабушки у Луши есть детская, она там изредка ночует.
– Учитывая искреннее раскаяние Ушакова и ум Ксении, возможно, они могли воссоединиться, – заметил Макс. – Но если у них были дружеские отношения и они постоянно общались, почему наша клиентка не забеспокоилась, когда Василий несколько дней не общался с дочкой?
Михаил кивнул:
– Хороший вопрос, мне он тоже в голову пришел. Пару дней назад Василий предупредил жену, что улетает во Владивосток. Ушаков занимался гостиничным бизнесом. Ему принадлежит тьма отелей по всей России и несколько за рубежом. Он долгое время вынашивал идею построить оздоровительный комплекс в Долине гейзеров. Но это было невозможно по разным причинам. Наиболее экзотическая из них – медведи, нельзя нарушать зону их обитания. Косолапых там много, они приходят купаться, им нравится горячая водичка. Еще в годы счастливой совместной жизни Василий пытался подобраться к Долине, но не получилось. И вдруг некоторое время назад ему рассказали про небольшой городок Камнеградский-Южный в двадцати километрах от той местности, где Ушаков планировал ранее начать строительство. Если о Долине гейзеров известно многим, туда туристов возят, то о том поселке даже не все местные слышали. Василий обрадовался и полетел посмотреть что да как. Прибыв в городок, он написал Ксении: «Я в Камнеградском-Южном. Тут вокруг горы, мобильная связь отвратительная. Интернет полудохлый, не волнуйся, если я исчезну. У меня все ок, не тревожься». Он на самом деле пропал. И зачем Ксении волноваться?
– Незачем, – согласилась я.
Захар поднял руку.
– Говори, – велел Костин.
– Я кое-что проверил, – начал Рамкин. – На имя Василия Ушакова был куплен билет на самолет, за сутки до отлета он прошел онлайн-регистрацию в бизнес-классе, багажа не имел, только ручную кладь. У меня есть номера его мобильных общим числом четыре штуки. Две трубки Ушаков использовал для рабочих контактов. Одну для личных и последнюю для семьи.
– Прямо жалко его, – поморщился Потапов, – тут от одного сотового мозг кипит, а у него аж четыре было.
– Одна служебная трубка находилась постоянно в руках Анфисы Николаевой, помощницы бизнесмена, – объяснил Костин, – я с ней вчера поздно вечером по телефону разговаривал. Николаева принимала на себя первый удар. Ее номер указан на визитках Ушакова. Телефон никогда не замолкал, звонили все: журналисты, люди, которые просили денег у богача, разные благотворительные фонды, им, понятно, тоже нужен был мешок с золотом. Добавьте сюда разных странных просителей, они придумали совместный проект с Ушаковым. Осуществлять его надо было на средства бизнесмена. Василий постоянно ездил по своим гостиницам, оценивал хозяйским глазом, как идут дела. Он был вроде открыт к общению, в кольце охраны не ходил. Если кто-то к нему подходил и просил:
– Очень поговорить с вами надо, уделите полчасика.
Ушаков вежливо отвечал:
– Сейчас никак не могу. У меня плотный график встреч. Вот вам контакт.
И вручал карточку с номером помощницы.
– Замечательный способ избавиться от докучливых людей, – сказал Макс, – никого не обидел и времени зря не потратил. Значит, когда Ушаков улетел, один сотовый остался у помощницы. Остальные он с собой забрал. А каким образом и когда Василий вернулся назад?
– На самолете, конечно, – фыркнула Катя. – Как же еще?
– Есть несколько ответов на вопрос: «Как еще?», – меланхолично заметил Захар. – Поезд, автобус, автомобиль.
Баранова рассмеялась.
– Еще скажи, на собаках. Нет дураков, которые согласятся переть семь дней по рельсам. Автобус даже обсуждать не хочу. Не могу представить человека, способного на такое путешествие. А если таковой найдется, то он точно состоит на учете в психдиспансере.
Я отвела глаза в сторону. Ох, не зря русский народ придумал пословицу: слово – серебро, молчание – золото. Иногда болтовня может здорово навредить. Макс рассказывал мне, что, будучи студентом, он решил посмотреть родную страну. Пятикурсник нашел деньги на плацкарт от Москвы до Владивостока. Несколько дней он провел в этом чудесном городе, потом сел на автобус, доехал до конечной остановки, погулял по незнакомому поселку. Переночевал в палатке, которую поставил при дороге, утром продолжил путешествие на другом «Икарусе». И вот так за два месяца на перекладных он добрался до Москвы. Вульф до сих пор вспоминает то путешествие и добрых, прекрасных людей, с которыми в дороге познакомился.
– Катя, – остановил новую сотрудницу Костин, – Захар правильно назвал все способы путешествия из Владика в столицу России. Только про автостоп забыл. Речь шла не о том, удобно ли это, неудобно, быстро или долго. Надо проверить, как Василий вернулся в Москву.
– Точно не на самолете и не на поезде, – подсказал Захар, – его паспорт не засвечен в кассах.
– Мог воспользоваться чужим, – предположил Володя.
– И зачем преуспевающему бизнесмену, богатому человеку, никогда ни в чем дурном не замеченному, это делать? – удивилась я.
– Какие у мужика грехи на совести? – осведомился Макс.
– Никаких явных, – ответил Захар, – не сидел, не привлекался, примерный мальчик-отличник из очень обеспеченной семьи. Отец – управляющий одной из самых больших гостиниц Москвы в советское время. В ней останавливались зарубежные туристы и начальники, которые прибывали в столицу из разных городов. Мать – стоматолог, протезист.
– Наверное, Василию в детстве черная икра надоела, – хмыкнул Потапов.
– Ушаков учился на одни пятерки, – подчеркнул Захар, – четверок вообще не имел.
– Зубрила и зануда, – охарактеризовала Васю Катя, – без мамочки ни шагу. Я таких в детстве била.
– За что? – спросила я.
– Чтобы не выпендривались, – поморщилась Баранова, – весь класс в кино удрал, а отличник за партой сидит, чтобы ему одни пятерки в аттестате выставили.
– Если прогуливать, оценки снизят, – вздохнул Рамкин, – и учителей злить опасно, они мстительны. Я, как и Василий, вел себя примерно, одноклассников не выдавал, не ябедничал, но с ними в кино не бегал. За медаль боролся.
– Получил? – прищурилась Катя.
Захар кивнул.
– Да. И потому в МВТУ имени Баумана поступил.
– Ерунда какая-то, – не успокоилась Баранова. – Зачем медаль нужна? И без нее в институт возьмут, неважно в какой, лишь бы диплом получить.
Захар отвернулся к окну.
– Ты домашняя, родители есть, помогут тебе. А я детдомовский. Мне самому пришлось вылезать. Медаль – это шанс очутиться в вузе. И я хотел поступить именно в Бауманку.
– В твоем случае понятно, – смилостивилась Катя, – но Ушаков! Зачем ему попу рвать? У него родители были.
– Наверное, он просто любил учиться, – ответил Володя.
Макс постучал карандашом по стакану.
– Не надо уходить от основной темы разговора. Захар, что еще у тебя есть?
– Не могу сказать, как Василий вернулся в Москву, и понятия не имею, улетел ли Ушаков во Владивосток. Да, он зарегистрировался на рейс, но мог и не полететь. Нередкая ситуация. Человек забил за собой место, приехал в аэропорт и напился. Его фамилию несколько раз объявили, потом сняли багаж, и лайнер улетел без него. С Ушаковым еще проще, у него не было чемодана, только ручная кладь. Вас не удивило, что Василий собрался во Владивосток?