Страница 58 из 60
Всё, что выдала мне система, но при одном только взгляде на статую я понял – ни что не сможет разрушить её. Я поставил статую на дно озерца, и теперь медведь, как будто только что выловил лосося и спешит поделиться им со мной. Я умылся холодной водой, и мне сразу стало как-то легче на душе, и все мысли сразу выстроились в нужный порядок. Я достал корону, выломал из неё чёрный кристалл, и положил сверху на лосося.
– Маатхи, помоги мне. Забери все мои пороки и слабости. Только ты сможешь присмотреть за ними.
И кристалл, вместе с кусками золотой короны истаял, осыпав большого лосося золотистой пудрой, которая начала медленно скатываться в озерцо, отчего дно возле медведя приняло золотистый цвет.
Я вышел из воды, поклонился в пояс мудрости Маатхи, и не оглядываясь пошёл в долину. Теперь я точно знал, что мне нужно сделать.
Я шёл уверенной походкой по отрогу грота, и мысленно хотел поклониться могиле Маатхи, но каково же было моё недоумение, когда я вышел в основной грот, а могилы так и не увидел. Она просто исчезла. Я дотронулся до своей одежды, и понял – даже таким образом Маатхи всегда со мной. Может быть он для того и кинулся на меня, чтобы я мог из его прочной шкуры сделать себе одежду, которая защитит меня от всего. Мудрый Маатхи, который заботится о своих детях. Разве мог я тогда понять это? И смог бы принять добровольную жертву? Нет, я не буду отсылать пришедших людей. Я же бог, значит смогу исцелить их мозг и направить в нужное русло их энергию. У меня же есть алтарь, дарующий здоровье, и материнская купель, в конце концов! Придумаю обязательно что-то. Жаль только окрестные племена не вернуть, но я смогу забрать себе детей, и воспитать их в новой жизни. Так я шёл и с каждым шагом всё больше верил в то, что всё у меня теперь получится, ибо я хотел заботиться о тех, кто пришёл ко мне.
Первое нехорошее предчувствие у меня появилось, когда я увидел открытую настежь входную дверь, а ведь уже был поздний вечер, и дверь на ночь обычно запиралась. Второе предчувствие у меня возникло, когда я вошёл в проём входной двери, и увидел, что внутренние двери открыты, причём не только в холл прихожей, но и в большую комнату. Я увидел на полу валяющиеся вещи, которые раньше лежали аккуратно около стены, а ещё я почувствовал запах смерти, идущий откуда-то изнутри моего дома. Я призвал копьё, и сделал первый шаг в дом. Потом тихо, шаг за шагом я подошёл ко входу в холл. Там, посреди общего беспорядка я нашёл теля двух женщин и одного мужчины. Они были уже не естественного цвета, и были видны следы гниения. В доме было тепло, а это не лучший способ сохранить тело. Я одел на лицо маску. Мне не хотелось дышать смрадом. Следующие свои находки я обнаружил в кухне. Тут я насчитал двенадцать тел. Я не рассматривал тела в холле, но тут можно было этого и не делать. Сразу стали видны следы от топора. Неважно какого, но очевидно было только одно – тела были изрублены топором.
Ещё одну находку я обнаружил в большой комнате. Эту девушку я узнал. Мила. Судя по всему, неоднократно изнасилованная, так как её бёдра были все в крови, а на теле ещё были видны кровоподтёки. Следов от оружия я не нашёл. Но по количеству пятен крови на полу, предположил, что её разорвали изнутри и она умерла от кровопотери, причём не позже двух дней, то есть, когда в кухне и холле была бойня, она была ещё жива. Всего шестнадцать тел. А где остальные? Их тут оставалось двадцать шесть человек. Я обратил внимания, что тут не было ни одного тела, с ботинками, подошвы которых были бы сделаны из медвежьей шкуры. То есть все, у кого были имена, должны быть где-то ещё. Двух девушек я обнаружил на лестнице. Одна оказалась изнасилованная и задушенная, а вторая зарублена топором. В подвале я никого не обнаружил, зато на пандусе нашёл сразу двух девушек и одного мужчину. Тут же был один из топоров. Топор мясника, которым пользовался Кок. Собственно, он тут и лежал. Лезвие топора было в крови и с ошмётками волос. Одна девушка была зарублена. У неё была разрублена голова, причём так, что отлететь половинке в сторону не дала плоска кожи нижней челюсти. Весь пандус был залит кровью и мозгами. Вторая девушка оказалась женой кока. Но она также была изнасилована и задушена. Кок был убит ударом сзади, видимо, когда он насиловал свою жену (зачем), его ударили сзади, и если учесть, что задушенная девушка лежала в луже запёкшейся крови, то после убийства Кока, жену продолжили насиловать. А то, что начал насилие именно кок, было понятно по перемазанному кровью половом члене.
Было странно то, что в кухне людей просто изрубили в куски и там не было ни одной изнасилованной женщины. Мне было нужно найти ещё одну женщину и трёх мужчин. Женщину я нашёл на втором этаже, возле лестницы. Ожидаемо – изнасилована и задушена. Правда тело было уже обезображено птицами, но общая картина была понятна. Оставалось найти только друзей Эйфеля и Данилу, а также Коваля и Урсулу. Осталось только оно место, которое я не исследовал – коллектор. Когда я повторно спустился в подвал, я обратил внимание, что крышка кувшина открыта, а рядом валяется мой кубок. На полу были видны многочисленные следы от разлитого вина. Я заглянул в кувшин, но там кроме вина, слава мне, никого не было. Я аккуратно закрыл крышку, и подошёл к двери коллектора. Но она оказалась заперта. Я постучал по двери, однако надо понимать, что стучать по адамантовой двери, то же самое, что стучать по башне танка: или кувалдой, или всё остальное без толку. Мне остался только один выход – я срезал заклёпки засова ланцетов и рывком открыл дверь. Засов упал на пол коллектора. Так как я разместил здесь лампочки, то весть коллектор хорошо просматривался. Весь коридор от колодца, из которого тянулись золотые трубы и до сливной ямы никого не было, оставалось проверить только ответвление под большой комнатой, где ещё не было труб, но коллектор был уже проложен.
Сразу, как только я заглянул в проход, я увидел сжавшуюся в комочек женщину, которая укрывалась большой оленьей шкурой. Помнится я оставил её около кувшина. Надеюсь, что женщина жива. Мне повезло, Урсула была жива, только очень страдала от жажды, её губы потрескались, а сама она вся горела. Не придумав ни чего лучше, я сгрёб её в охапку, и вместе со шкурой понёс в купель. Там и вода, и хворь пройдёт. Второй раз уже купель будет спасать жизнь девушки. Около купели я аккуратно развернул её, и обратил внимание, что мужской лаской её тоже не обошли, так как всё тело девушки было в синяках, а бёдра в следах запёкшейся крови, на половых губах была видна свежая кровь. Значит она каким-то образом сумела вырваться и убежать. Я аккуратно положил девушку на лежак купели, я сам омыл её лицо водой. Глаза Урсулы были закрыты, но под ними были видны подёргивающиеся зрачки. Я вынул из сумки кусочек золота, размял его, и сделал небольшую чашу, типа пиалы, потом зачерпнул из алтаря воды и потихоньку стал заливать её в рот девушки. Через какое-то время, всё ещё не открывая глаза Урсула стала жадно пить воду. И наконец открыла глаза.
– Мой любимый Господин, ты не отверг нас и вернулся! – из глаз девушки потекли слёзы, и она попыталась обнять меня.
– Лежи, эта купель обладает целебными свойствами, и тебе они сейчас нужны. – с придержал девушку, и не дал ей вскочить с лежака, – расскажи мне, что тут произошло?
– Когда вы ушли, всё было в порядке, но через день Мила вошла в охоту, а Кок не сдержался, и сказал, что он был первым наречён именем, и поэтому имеет право заменить хозяина. Другие люди сказали ему, что он не имеет такого права, и что хозяин и им даст имена, но тогда наречённые схватили топоры и поубивали всех безымянных и их жён. – девушка замолчала, и прикрыла глаза.
– А дальше? – мне нужно было узнать всю картину, так как троих я ещё не нашёл.
– Наречённые схватили Милу и все вместе стали её трахать. – девушка снова закрыла глаза и отвернулась.
– А ты откуда знаешь, что все вместе? – с повернул девушку к себе лицом.
– Я вместе с другими девушками держала милу, чтобы она не дергалась, – из глаз Урсулы снова потекли слёзы, – Кок приказал нам сделать это.