Страница 11 из 11
Мобилка тренькнула эсэмэской: "Чета Индия не вставляет. Куча народу и жарко как в пекле". "Ну-ну, - подумал я и набрал ответ. - Ты не знаешь, что такое ад."
К Малым Ползунам добрались, когда уже стемнело. Дед в соломенной шляпе галантно подал руку блондинке, а меня из автобуса вынула тетка.
- Я скажу Наталке, что ты завтра в клубе будешь. Или пусть лучше к тебе зайдет?
- Встретимся в клубе, - я не на шутку испугался, - как я ее узнаю?
- Она тебя сама найдет, - то ли пообещала, то ли пригрозила Галина.
***
Бабка долго меня рассматривала, а потом недовольно заметила:
- На мамку похож.
- Угу, - согласился я. - А отец где?
- Да хто его знает, - погрустнела бабка. - Не звонит, не пишет. Я тебе на печке постелила.
Я долго ворочался на комковатом матрасе, представляя, как Витька нежится в пятизвездочном отеле. На чердаке что-то подозрительно шуршало, бабка оглушительно храпела за стенкой, большой черный кот уселся в ногах и гипнотизировал меня желтыми глазищами. Утром я проснулся со странной тяжестью на голове, и не сразу понял, что это кот расположился прямо у меня на макушке. Спихнув наглое животное, которое даже не проснулось, я вышел во двор. Приведя себя в порядок, огляделся. Бабки не было видно. Зато в соседнем дворе на лавке курил дед. Он неспешно подносил ко рту самокрутку, глубоко затягивался, жмурился и гладил длинную редкую бороденку. Сизый дым оседал у него в ногах, и дед казался джинном, парящим на облаке. Он заметил меня и кивнул. Приняв этот жест за приглашение, я перемахнул через забор. Дед молча протянул косячок, и я не стал отказываться. Самокрутка оказалась забористая, и я присел на траву. Дед как фокусник уже раскуривал вторую.
- Крепкая, зараза, - просипел я.
- Крепко, оно не слабо, - кивнул дед.
Я не нашелся, что возразить. Мы выкурили по сигарете, и дед тут же скрутил еще по одной. А потом еще. И еще...
Помню, как бабка отскребала меня с травы и цветисто материлась. Перед глазами все плыло, дед в соломенной шляпе бил в бубен, Галина с кружочком меж бровей махала над головой корзинкой, из которой выглядывала курица с головой папани... В сознание я пришел ближе к вечеру.
Бабка протянула мне ковш с ледяной водой, я отхлебнул пару глотков, а остальное вылил себе на голову.
- Куда за Антосем погнался? Выкурил одну, и хватит.
Я потряс головой. За забором колыхалось облако дыма, бывшее дедом Антосем.
- Он что, все время курит?
- А как кота ему подарили, так и курит.
- Не понял.
- Внук к ему приезжал, - принялась объяснять бабка. - На джипе. Привез котенка в подарок. Котейка, конечно, справный: кисточки на ушах, толстые лапы, хвост метелкой. Да внучок рассказал, сколько за кота отдал. Хорошую корову можно было взять. А той кот еще и мышей боится. Пищит и убегает. Вся деревня смеялась. А Антось тронулся слегка. Сидит, осмысливает.
- Кот - не корова, - подал голос дед и глубокомысленно кивнул. - А корова - не кот.
- Встретила я тут Галину Парсюкову, - вспомнила бабка. - Говорит, ты с ее Наталкой сегодня встречаешься. Хорошая девка, здоровая. И приданое за ей - три козы и телушка. Только она еще Гришке хромому нравится. Так что когда он к тебе в клубе драться полезет, ты лучше беги. У его кулаки тяжелые, его все зовут, кому кабанчика забить надо.
- Ох, мама, - обхватил я голову.
- Чи давай я Наталку к нам позову, с Галиной.
Мобилка звякнула. "Накурился травы, пойду снимать телочек. Индия прекрасна!"
В конце концов, бегаю я быстро. А сидеть весь вечер с Галиной, бабкой и неведомой Наталкой, наверняка страхолюдиной, мне не улыбалось.
Одевался я как в последний бой: светлые джинсы, белая рубашка. Некстати вспомнилось, что в Индии белый - цвет траура. Выйдя на крыльцо, посмотрел в соседний двор, но Антося там не было. Жаль. Пара затяжек, и перспектива быть битым хромым Гришкой перестала бы казаться такой ужасной. Или не идти? И остаться с котом на печи? В то время как мой друг зажигает с индианками, я буду покрываться плесенью на старом матрасе? Я вздохнул и сделал шаг вперед. Навстречу Наталке, Грише и приключениям. Нога поехала, я плюхнулся на землю и съехал с горки до самых ворот. У забора я поднялся и осмотрелся. Похоже, на мои штаны налипла половина Малых Ползунов. И ногу потянул. Доковыляв до крыльца, я присел на ступеньки. В небе зажглись звезды, где-то вдали тоскливо выла собака, воняло навозом, похоже, от моих штанов. Щеку обдало теплым дыханием, я повернулся и шарахнулся от коровьей морды. Корова обижено отвернулась.
- Малые Ползуны - не Гоа, - сказал я. И кивнул. Корова грустно вздохнула. Что ж, по крайней мере, в моей жизни появилась цель - успеть на поезд домой.