Страница 12 из 12
— На счет того, что у вас такие планы на мой счет, — пояснила я.
— А ее это совершенно не касается. Ей до этого вообще не должно быть никакого дела. Я сам решаю — когда и с кем мне спать.
— Я это понимаю, но понимает ли это она? У нее ведь на вас могут быть свои планы. — не унималась я, лишь бы перевести его внимание с себя, на, пусть даже это и оказалась та Стерва, от которой меня воротит, Кэйру.
— У нее не может быть на меня никаких планов, потому что она не имеет на это никакого права. Статус моей любовницы дает ей небольшое преимущество перед эсхами: она может свободно передвигаться по моему дворцу и делать то, что пожелает ее душа. Но она, по сути, так и осталась рабыней. А вообще, — Дакхар запустил свою руку к себе в волосы и немного их взлохматил, — она мне уже начала надоедать, слишком уж назойливой стала. Может, мне отдать ее какому-нибудь Демону из дальней Империи? — он задумчиво поскреб свой мощный подбородок. — Нда, нужно над этим будет подумать.
Я тихо усмехнулась, чтобы Оэр не услышал, и прошептала:
— Да-а, а ведь у нее на тебя были далеко вперед идущие планы.
— Ты что-то сказала? — подозрительно прищурив глаза, спросил мужчина.
— Нет, ничего. Это так, мысли вслух, не более того. Лучше расскажи что со мной случилось? От чего я проспала двое суток? — как можно более вежливее попросила его.
— Ничего. Такое иногда случается, если хрупкое тело не подготовлено к этому миру. Просто твой организм, Ирина, начал перестраиваться под реалии этого мира, чтобы потом стало легче принять в себя магию; отсюда твой жар и бред, который ты несла, находясь в бессознательном состоянии, — спокойно ответил Дакхар, глядя на меня. А потом совершенно неожиданно спросил: — Что тебе снилось?
Я сперва немного растерялась от его вопроса, но все же взяла себя в руки и ответила:
— Самые жуткие кошмары, которые я когда-либо видела.
— Да? Интересно, и что же такое ты увидела? — заинтересованно спросил он.
— Тебя. Ты мой самый страшный кошмар, — выпалила я все, как на духу.
Мы сидели на кровати друг на против друга и буравили хмурыми взглядами, после чего Оэр довольно грубо оповестил меня:
— Ты голодна, но после двух суток твоего вынужденного голодания, организму будет сложно переварить тяжелую пищу. Я вижу, что тебе уже намного лучше, чем было прежде, а значит, я распоряжусь, чтобы тебе подали легкий бульон и сладкий чай на травах арсана — эта трава помогает быстрее восстановиться организму, а потом нужно будет снова немного поспать, чтобы набраться сил. — Дакхар встал с моей кровати и направился к выходу, но у самой двери обернулся и произнес: — Сегодняшнюю ночь ты можешь спокойно спать, но завтра, Ирина, ты окажешься в МОЕЙ постели, из которой я вряд ли скоро выпущу тебя. — И, скользнув по мне своим, полного приятного предвкушения, взглядом, вышел из комнаты.
«Все, Ирина, теперь ты, кажется, точно влипла по самое не балуйся!» — подумала я, сильнее стиснув подушку в руках, от чего она затрещала по швам.
Я сидела, уставившись в одну точку, не желая осознавать того, что, возможно, в скором времени мне придется стать постельной грелкой для Дакхара. Но я не хочу! Не хочу! Тем более, что у меня еще никогда не было мужчины! И мой первый, самый сокровенный раз должен был произойти с человеком, которого бы я полюбила, но только не с Дакхаром, только не с ним!
Я почувствовала, как меня пробирает озноб, пальцы на ногах и руках заледенели, но ладони, от чего-то, вспотели, став влажными.
Я чувствовала, как страх завладевает моим сердцем, медленно, но верно сковывая его в ледяную корку, от чего становилось еще страшнее, казалось, что мое бедное трепещущее сердечко протыкают тысячи ледяных игл, принося с собой небольшую боль… Теперь я поняла, что это такое, когда твое сердце ноет от безысходности, когда ты сам ничего не можешь решать… И тут я ощутила, как где-то глубоко внутри меня поднимается ярость — сильная и жгучая, как она растопила ледяные иглы в моем израненном болью и страданием сердце, как злость неукротимым тайфуном накрывает меня.
Нахмурив брови, решительно произнесла:
— Значит, Оэр Дакхар, ты желаешь видеть меня своей подстилкой? Хочешь пользоваться моим телом для своего мужского удовлетворения? А не слишком ли много ты хочешь, а? Морда твоя демоническая не треснет, случайно? Я ведь так просто тебе не дамся, я…
Но в мою голову так не вовремя закралась предательская мысль: «А как же быть с ошейником? Ведь Дакхар может полностью меня контролировать?» И весь мой боевой настрой тут же упал ниже плинтуса.
Ну что за непруха такая?! Как же быть? Как же избежать участи постельной грелки? Нужно что-то срочно придумать. Но что? В голову, как на зло, не приходило ни одной дельной мысли.
Ошейник, ошейник, ох уж, этот чертов, ошейник! Как быть? Как быть? КАК МНЕ БЫТЬ?! И ответ тут же пришел: снять его!
Оттолкнув от себя немного рваную подушку, мои руки потянулись к тому месту, где располагался артефакт полного подчинения: гладкий и чуть прохладный, с выгравированными на нем каким-то письменами. Я пошарила по нему руками, силясь найти там защелку, но ее, к моему глубочайшему сожалению, там не оказалось. От досады я даже зубами скрипнула — неужели только сам Дакхар сможет его снять? Ох, что-то я сильно сомневаюсь, что у него возникнет такое желание, и мне придется полностью подчиниться его воле. Вот ведь гадство!
Хотелось зареветь от безысходности, но я понимала, что слезами я себе точно не помогу, поэтому я закрыла лицо руками, пытаясь понять, как же быть дальше, когда услышала, что в комнате кто-то появился, при чем внезапно так. Отняв руки от лица, я посмотрела на нежданного гостя, им оказалось то странное четырехрукое существо с огромными глазами.
Существо, которое, кажется, зовут Таной хмуро глянула на меня, и, словно из ниоткуда, у нее в руках появился небольшой из прозрачного стекла поднос, на котором уместились одна неглубокая чашка, предположительно с тем самым бульоном, о котором мне говорил Дакхар, небольшой прибор в виде ложки, ну и, конечно же, кружка, в которой плавал какой-то цветок фиолетового цвета с двумя, но зато большими, лепестками, а его сердцевина была темно-синей.
Тана немного прошла по комнате и поставила поднос на столик, после чего сказала:
— Оэр Дакхар велел, чтобы ты все это съела, а я за этим пригляжу.
Странная она какая-то, да еще и грубая к тому же.
Я, ничего не став ей отвечать, а то мало-ли, вдруг она тут какая-нибудь «шишка», которая мне потом житья не даст, просто слезла с постели и присела на колени возле столика, чтобы тут же, без лишних предисловий, заняться пищей, потому как кушать хотелось просто зверски.
Минут через пять я уже расправилась с бульоном, который оказался очень вкусным, и принялась за отвар, предварительно вынув из кружки цветок, как посоветовала мне это существо. Отвар оказался дивно приятным на вкус: чуть сладковаты, нежный, напоминающий чем-то сливочное мороженное с ванилью, но слегка вяжущий во рту. Мммм, вкусно.
Тана внимательно наблюдала, как я с настоящим наслаждением все допила и поставила пустую кружку обратно на столик, кивнула и произнесла:
— А теперь ложись спать, как велел Оэр.
— Но я не хочу спать, — возмутилась, и, к моему глубочайшему удивлению, широко зевнула. В голове сразу же возникла мысль: «Меня чем-то опоили!»
— Ага, я вижу, как ты не хочешь, — усмехнулась Тана, обнажая свои маленькие клыки во рту, и вместе с посудой исчезла из моей комнаты, словно растворившись в воздухе.
Я же встала из-за столика и тут же почувствовала, как на меня наваливается невероятная усталость, а глаза против моей воли стали закрываться, от чего я немного пошатнулась.
— Тааак, — протянула, пытаясь подавить зевоту, — нужно срочно лечь, иначе я рискую грохнуться посреди комнаты.
Сделала пару неуверенных шагов, после чего, рухнув на кровать и приобняв подушку руками, забылась крепким сном без сновидений.
Он сидел во главе стеклянного прозрачного стола, чуть склонившись вперед и стискивая голову в руках.
Конец ознакомительного фрагмента.