Мосты (ЛП)

– А это плохо? – уточнил он, тоже возобновляя процесс упаковывания багажа. – Мы прибудем в Вашингтон довольно поздно, учитывая разницу во времени.

– Нет, дело не в этом, просто… – она на мгновение замолчала, сглотнула и бросила пару туго скрученных носков в чемодан. – Я просто хочу убраться отсюда. Отправиться домой.

Малдер кивнул.

– Домой, – повторил он. – В Бетесду.

Скалли замерла на полпути, подняла на него глаза и некоторое время молча удерживала его взгляд.

Он мягко улыбнулся ей.

Она сложила очередную пару брюк, тогда как он сложил свои тренировочные штаны.

Они уже приняли душ, когда вернулись из больницы пару часов назад, смывая грязь и пыль после их ночного приключения, и сейчас на Скалли была ее версия «повседневно-делового» стиля одежды: часть от костюма в виде брюк и консервативная блузка, которая, однако, выгодно подчеркивала ее округлости. Три верхние пуговицы она оставила незастегнутыми. Он же переоделся в свои любимые дорожные джинсы и простую серую футболку.

Он подобрал свою помятую рабочую рубашку и, запихав ее в мешок для стирки, сказал:

– Мы так и не обсудили произошедшее, верно?

Скалли протяжно вздохнула. Рубашка, которую она складывала, безвольно повисла на ее руке, и Скалли сфокусировала взгляд на чем-то рядом с пуговицей его джинсов.

– Нет, не обсудили, – медленно ответила она. – Ты попытался вчера, но, кажется, нас прервали.

Малдер кивнул, про себя порадовавшись тому, что она поняла его намерение прежде, чем все пошло наперекосяк. Он закусил губу, прикидывая свои дальнейшие действия. «Ладно», – в итоге сказал он и, отодвинув чемодан и оставшуюся одежду на дальний конец кровати, плюхнулся в изголовье, вытянув одну ногу на матрасе, а вторую поставив на пол.

– Иди сюда, – с этими словами он похлопал по пространству между своих бедер и поманил ее к себе, предлагая их обычную методику побуждения ее к откровенности.

Он оказался совершенно не готов к ее ответу.

– Нет.

Растерянно моргая, он продолжал сидеть с протянутой к ней рукой.

– Нет?

Скалли снова протяжно вздохнула, аккуратно положила рубашку, которую держала в руках, в чемодан, а потом присела на кровать лицом к нему. Он опустил руку на ногу, и она сжала его ладонь в своей.

– Давай посмотрим, смогу ли я сделать это… лицом к лицу, – сказала она. – С включенным светом.

Он стиснул ее ладонь и принял ее слова с почтительным кивком.

– Ладно, – прошептал он. Скалли перевела взгляд на свою свободную руку, водя ногтем по изогнутым стегальным швам потертого одеяла. – Я подвела тебя, – медленно сказала она. – Я подвела нашего сына и подвела тебя.

Малдер покачал головой.

– Нет, Скалли. Ты никого не подвела. Это никогда…

– Не делай этого, – подняв голову, прервала его она. – Ты меня не слышишь, Малдер.

– Я слышу тебя. Но ты не подводила Уильяма. Ты сделала все возможное, чтобы защитить его. Это все, на что способен любой родитель. И он жив. Ты не можешь контролировать все аспекты жизни, которую ему суждено прожить, как не можешь и защитить его от всех опасностей – не больше, чем наши родители могли защитить нас. Каждый из нас проходит свой собственный путь.

Скалли, казалось, приняла его слова к сведению, но не подтвердила и не опровергла его заявление. Вместо этого она сжала его пальцы и сказала:

– Я и вправду подвела тебя.

– С чего ты это взяла?

– С того, что я обещала любить тебя несмотря ни на что. Я обещала, что буду нуждаться в тебе так же, как ты – во мне. Что останусь с тобой, но я нарушила обещание. Я ушла. И винила в этом тебя.

Малдер медленно моргнул.

– И частично я и был в этом виноват. Отношения затрагивают двоих, Скалли.

– Верно, – сказала она, кивнув, и снова опустила взгляд на их руки. – Но и не сдаваться должны тоже двое. – Ее голос прервался на последних словах, и резкий вздох показал, что она готова расплакаться.

Малдер понурился, позволяя искренности ее слов проникнуть ему под кожу. Какая-то часть его отчаянно хотела отрицать ее слова, высушить ее слезы, сказать, что это неправда, что все в порядке, но сломленный человек, которым он стал, когда она ушла, нуждался в этом моменте – нуждался в том, чтобы услышать правду, которую ощущал все это время, но слишком сильно любил Скалли, чтобы произнести ее вслух.

– Я подвела тебя и сожалею, Малдер. Мне так жаль.

– Все в порядке, Скалли, – прошептал он и не покривил душой. У него не было намерения наказать ее. Главное было признать, через что они прошли, чтобы двигаться дальше. – Ты все еще здесь, – добавил он. – Ты была рядом, когда я нуждался в тебе. Так же, как я был рядом с тобой.

Она передернулась.

– Может быть. Но ты заслуживал большего.

– А чего ты хочешь теперь? Скажи прямо. Пожалуйста.

Она долго не отвечала, казалось, собираясь с мыслями. В конце концов она подняла взгляд и уверенно посмотрела ему в глаза.

– Я хочу знать, правильно ли это, – сказала она.

– Что именно?

– Мы с тобой.

– Ты не уверена, что хочешь именно этого?

– Не уверена, что это правильно для тебя.

Малдер выпрямился и наклонился ближе к ней. Этого он не ожидал.

– О чем ты, Скалли? Ты слышала, что я вчера сказал. Я выбрал тебя. Я выбираю тебя. Всегда.

– Но тебе было лучше без меня. Когда меня не было. Может… тебе и вправду лучше без меня.

Вот оно – важный вопрос, к которому он, однако, был более чем готов. Он мог дать на него ответ.

– Нет, нет, Скалли, все было не так – совсем не так, – сказал он, положив руку ей на бедро.

– Тогда как? Объясни.

Он кивнул.

– Думаю, это словно… как когда ты опираешься на кого-нибудь слишком сильно, чтобы продолжать идти. Ты думаешь, что все еще стоишь, потому что тебе так кажется, но не осознаешь, что другой человек практически несет тебя, пока он не отходит в сторону, и ты внезапно оказываешься в состоянии свободного падения. Тут уж тебе приходится сделать что-то для себя. Тебе приходится выбрать какую-нибудь из существующих дорог, чтобы снова встать на ноги. Если ты этого не сделаешь… ты не только никогда не станешь вновь собой, но и никогда не сможешь снова быть с тем другим человеком. Человеком, которого ты любишь – тем, кто отошел в сторону. Так что… когда ты оставила меня, Скалли, и я упал, потрясение от этого «падения» позволило мне осознать, насколько неустойчивым я стал без твоих объятий. И это дало нужный мне толчок, чтобы наконец обратиться за помощью и наладить свою жизнь. Но дело не в тебе, Скалли, дело во мне. Не ты стала источником проблемы. Ты показала мне, до чего я дошел и что мне нужно сделать, чтобы все исправить. – Он понизил голос, пытаясь достучаться до нее словами, так как все еще опасался спугнуть ее неосторожным прикосновением. – Чтобы вернуться к тебе.

Скалли сделала несколько поверхностных вздохов и сказала просто:

– Проклятье. Это очень хороший ответ, Малдер.

– Это правда. Поверь мне, у меня было достаточно времени, чтобы все это обдумать.

Скалли выдохнула и ответила дрожащей улыбкой.

После многозначительной паузы, в течение которой они оба остро ощущали все места соприкосновения их тел, Малдер сказал:

– Скалли, ты сказала, что я не желал войти в твой мир, что я не хотел создать новый для нас двоих. Но правда в том, что мне казалось, мы создали наш собственный мир давным-давно. Что мы жили в нем в течение многих лет, еще даже до того, как стали жить вместе. И именно там я и хочу быть.

Скалли обдумывала его слова, задумчиво морща лоб, и он практически видел, как ее деятельный мозг работает быстрее, чем он мог за ним уследить. Она прочистила горло и, когда заговорила, то, как обычно, перескочила туда, куда ему пришлось спешно последовать, чтобы уловить ее мысль.

– Малдер, когда я подавала прошение об удочерении Эмили, опрашивающий меня работник социальной службы спросила, состояла ли я в длительных отношениях. Я вынуждена была признать, что нет. Я сказала ей, что после потери отца, сестры и борьбы с раком так боялась смерти, что любая эмоциональная привязанность казалась мне неудачной идеей, так как могла закончиться болью и потерей. Но я также сказала, что больше мне так не кажется, что я готова была открыться Эмили, даже если она больна и я могу ее потерять. Я думала, что готова. И я правда думаю, что могла бы сделать это для нее.