Сияние вечности

Юне искренне посочувствовала новой подруге. Она достаточно хорошо понимала быструю речь огоносианки, и, кроме того, Медилия, очевидно, владела общегалактическим лучше всех в своем поселении. Когда девушка рассталась с ней и отправилась домой, чтобы помогать в подготовке к похоронам, Юне задумалась. Она никогда не подвергала сомнению путь джедая, но всё же… Каково это – иметь семью, мужа, детей? У неё перед глазами было множество примеров – множество рыцарей и мастеров-джедаев – мужчин и женщин. Все они были одиноки, но умели ценить дружбу. Что же такое одиночество джедая? Помогает оно или, напротив, чего-то лишает? Что есть привязанность – помеха или поддержка? И самое главное: как ей разобраться в собственных чувствах к…

На этой мысли она оборвала себя. Нет, так нельзя. Нельзя не потому, что запрещено, а потому, что неправильно. Надо гнать из сердца такие чувства. Вот, сейчас они встретились, а завтра расстанутся, может быть, надолго или навсегда. Может погибнуть он, может погибнуть она. А может быть, пройдёт много лет, и она сама со смехом будет вспоминать о своей первой детской влюблённости. А он вообще никогда о ней не узнает. Пусть так и будет.

Юне почему-то всплакнула, потом вытерла слёзы и собралась. Она – джедай. Только очень уставший джедай. Вот если бы немного поспать… И она сама не заметила, как провалилась в сон.

Мастер Колосс вскоре заглянул к ней, увидел, что она спит, и не стал будить. Так Юне и проспала до вечера и всю ночь. А, проснувшись утром, отправилась к учителю и сообщила ему всё, что узнала от Медилии.

- Зачем им эти камни, учитель? – спросила она, закончив.

- Понимаешь, эти камни – источник сверхмощного излучения, вроде кристаллов, что питают наши световые мечи. Возможно, для графа Дуку разработали какое-нибудь супероружие – мощнейшую пушку или что-то в этом роде. И он приказал своим военачальникам найти подходящие источники энергии. И именно здесь Дурдж и нашёл такой источник. Но теперь им сюда дорога заказана – я уже связался с Корускантом насчёт этого, и меня заверили, что вся система Альтейр будет взята под контроль.

- Надеюсь, мы никогда больше не встретимся с этим Дурджем, - проворчала Юне.

На эти слова учитель не ответил, и тогда Юне спросила:

- А когда мы улетим?

- Могли бы хоть сейчас, но сегодня вечером нас попросили прийти на площадь.

- Но не на праздник же? Я так поняла, что им сейчас целый год будет вообще не до праздников.

- Верно. Сейчас они хоронят погибших – нас всех попросили не выходить из домов, пока они не закончат церемонию. А насчёт вечера… возможно, они хотят просто поблагодарить нас.

Юне глубоко вздохнула и осмелилась задать ещё один вопрос:

- Учитель, а как там мастер Кеноби?

Колосс улыбнулся.

- С ним Энакин. И я полагаю, что к вечеру он уже будет почти в полном порядке. Каждый джедай должен уметь исцеляться самостоятельно, хотя тебе, мой падаван, эту науку ещё предстоит освоить.

***

Когда начало смеркаться, к джедаям явились посланцы от жреца и попросили «чужеземцев» явиться на площадь. Что они и не замедлили сделать. Юне с изумлением, граничащим с благоговением, глядела на мастера Кеноби, который шёл сам – разве что чуть медленнее, лишь изредка опираясь на руку своего падавана. Рваная рана на лбу превратилась в тонкий, едва заметный шрам, который, как знала Юне, через несколько дней вообще исчезнет.

Юне вновь прислушалась к своим чувствам – и решила, что это вовсе не девичья влюблённость, но, скорее, восхищённое преклонение перед мужеством и доблестью этого удивительного человека, которое впоследствии перерастёт во вполне здравое уважение. Погрузившись в размышления, девочка не заметила, что они уже пришли на площадь.

Площадь освещали ярко горевшие костры и затейливые фонари. Все жители стояли в два ряда за алтарём, а около него застыли, словно статуи, Верховный жрец и несколько юношей и девушек, в том числе и Медилия.

После обмена приветствиями жрец начал длинную речь, которую чужеземцы практически не поняли, уловив лишь слова «священный инчат» и «камни счастья». Затем весь народ затянул какой-то гимн, после чего жрец кивнул стоящим у алтаря юношам и девушкам. Все они устремились к чужеземцам и прикрепили каждому на грудь маленькую брошь из какого-то странного вещества, похожего на металл, но тёплого на ощупь. В центре каждой броши сиял необычайной красоты камень.

Молодые огоносианцы несколько раз подходили к алтарю, брали с него новые и новые броши и подносили гостям. Но, что удивительно, раздавая подарки, все они проходили мимо Оби-Вана, пока он единственный не остался без броши. Не успела Юне возмутиться несправедливостью, как вперёд выступила Медилия, держа что-то в руках. И это что-то сияло ярче десяти камней коруска.

Девушка подошла к Оби-Вану и смущённо посмотрела на него снизу-вверх.

- Нагнись, - попросила она. Он понял и склонил голову, и она надела ему на шею амулет с тремя «камнями счастья». Этот амулет был крупнее броши, а исходящий от него свет… Юне долго силилась подобрать подходящие слова, но так и не смогла. Он просто словно согревал душу и рождал в сердце надежду. И тут девочка поняла, почему эти кристаллы получили такое название.

Медилия заговорила. Она говорила на общегалактическом более-менее сносно - вероятно, поэтому ей и поручили эту миссию.

- Мой отец, Верховный жрец и Хранитель священного инчата, благодарит вас всех за то, что вы спасли нас. Если кто-то из вас попадёт в беду, народ Огоноса будет счастлив вам помочь. Если вам что-то понадобится, вы можете потребовать это. Всех вас будут помнить на этой планете, покуда жив наш народ. – Она посмотрела на Оби-Вана и добавила уже от себя: - А тебя я благодарю за то, что ты спас жизнь мне и не побоялся сразиться с Железным чудовищем.

«Очень точное прозвище», - подумала Юне, пока Оби-Ван говорил ответную речь и благодарил за подарки. В последний раз все обменялись поклонами и наилучшими пожеланиями в стиле «да осенит священный инчат ваши дома, и да осияет ваш путь камень счастья». После этого все огоносианцы моментально разошлись по домам, очевидно, соблюдая траур по погибшим. А чужеземцы направились к своим кораблям.

- Занятная штучка, - говорил Альфа, разглядывая свою брошь. – Только надолго ли? Как мне её уберечь в боях? Лучше оставлю на базе.

- А нам надо всё время носить их, учитель? – спросила Юне, услышав эти слова.

- Как хочешь, - ответил мастер Колосс. – Думаю, можно не носить открыто – к примеру, под одеждой или в кармане. Или, как верно отметил Альфа, оставить в Храме.

- Ну уж нет, - заявила Юне. – Пусть этот солдафон делает, как знает, а я со своей ни за что не расстанусь.

Даже много лет спустя огоносианская брошь согревала душу Юне Корели - особенно в те тяжёлые дни, когда она поневоле оставила путь джедая.

========== Сияние вечности ==========

Пожилой человек откинул крышку сундука, на вид такого же старого, как и он сам. В сундуке лежало много вещей. Обычно рука человека или хотя бы взгляд его тянулся к одному и тому же предмету. Сегодня он почему-то взглянул на другой – овальный медальон величиной в половину его ладони, сделанный из какого-то странного вещества. Он протянул руку и взял медальон. С виду напоминающий металлический, амулет согрел его руку, а три камня, так и не ставшие для своего владельца «камнями счастья», засияли ярче обоих татуинских солнц. Человек улыбнулся и крепко сжал медальон в руке. Нахлынувшие воспоминания обожгли болью, как всегда, но – о чудо! – боль вдруг ушла, словно унесённая незримой волной. Осталась только радость – радость исполненного долга.

Мужчина долго смотрел на медальон, потом опустил его обратно в сундук и закрыл крышку.

Вскоре в его жизни настал переломный момент. Он вынужден был покинуть Татуин и знал, что – что бы ни произошло – он покидает его навсегда. Знал, что больше никогда не переступит порог этого дома - по крайней мере, во плоти. И, отдав мальчику световой меч его отца и сделав последние приготовления, которые пригодятся пареньку в будущем, задумался: брать или не брать с собой огоносианский медальон?